Он вернулся к бумагам, составляя длинный список того, что следует сделать, когда они приземлятся. По крайней мере, у него будет немного времени потренировать их перед вступлением в бои.
Ему очень нужно это время.
Терстоун обычно описывают как сухую жаркую копию Земли, и у Питера не было причин оспаривать это. Остров Совладения с точки зрения закона — часть Земли, но Терстоун в двадцати парсеках от нее, и прилетевшие проходят через таможню. Пестрая группа Питера спрятала военное оборудование, привезенное частным порядком, и переоделась в бриджи и рубашки, популярные у бизнесменов из Нью-Йорка. Питер в длинной очереди на высадку оказался сразу за Алланом Роучем.
Аллан смеялся.
— Что смешного? — спросил Питер.
Роуч повернулся и показал на человека за собой. Все девяносто шесть рассеялись среди первых двухсот пассажиров, покидающих корабль Бюро Переселения, и все были одеты совершенно одинаково.
— Гуманитарная Лига решила немного сэкономить, — сказал Роуч. — Что, по-вашему, подумает СВ об этой опереточной армии?
Что бы ни подумали инспекторы СВ, они ничего не сделали: едва взглянув на багаж, они торопливо выпроводили добровольцев через здание СВ на пристань. К ним подошел невысокий русский в мешковатых брюках.
— Свобода, — сказал он. Говорил он с сильным акцентом.
— Но пасаран! — ответил комиссар Строманд.
— У меня ваши билеты, — сказал русский. — Вы поплывете на корабле. — И он показал на экскурсионный корабль с облупившейся краской и потускневшими позолоченными поручнями.
— Он, похоже, уже истратил свой последний кредит, — сказал Аллан Роуч Оуэнсфорду.
Питер кивнул.
— Я бы предпочел сам заплатить за билет. Кажется, этот корабль построен, когда Терстоун впервые заселялся.
Роуч пожал плечами и поднял свои сумки. Потом, словно передумав, поднял и сумку Питера.
— Вы не обязаны нести мой багаж, — возразил Питер.
— Поэтому я это и делаю, лейтенант. Ни за что не понес бы багаж Строманда. — Они прошли на борт и остановились у поручней, глядя на яркое небо Терстоуна. Добровольцы оказались единственными пассажирами, корабль отошел от пристани и тяжело двинулся по мелкому морю. До материка было меньше пятидесяти километров, и не успели они поверить, что уже не в космосе, а на планете, как оказались в Свободном Сантьяго.
Они шли по улицам. Жители приветствовали их, но по этим улицам уже прошло множество добровольцев, поэтому приветствия звучали не очень громко. Люди Оуэнсфорда не умели маршировать и у них не было оружия, и Строманд велел им петь строевые песни.
Песен они не знали, и поэтому пели только Боевой гимн Республики. Во всяком случае этот гимн верно выражал их чувства.
Нестройная группа направилась к местной церкви. Кто-то сломал крест и шпиль здания и превратил алтарь в лекционную кафедру. К тому времени как люди Оуэнсфорда устроились на церковных скамьях на ночлег, уже почти стемнело.
— Лейтенант?
Перед ним стояли Аллан Роуч и еще один доброволец.
— Да?
— Некоторым здесь не нравится, лейтенант. У нас в отряде есть верующие.
— Понятно. И что, по-вашему, я должен сделать? — спросил Питер. — Сюда нас направили.
Почему нас никто не встретил? Только какой-то мальчишка, когда высаживались, передал написанную от руки записку. Но не стоит расстраивать людей.
— Мы можем переночевать снаружи, — предложил Роуч.
— Вздор. Суеверная ерунда, — послышался сзади педантичный книжный голос, но Питеру не нужно было оглядываться. — Свободные люди не боятся такой чепухи. Скажите, кто распространяет…
Аллан Роуч крепко сжал губы.
— Я настаиваю, — требовал Строманд. — Этих людей следует просветить, и я им это обеспечу. В нашей роте не место суевериям.
— При чем тут суеверия, — сказал Питер. — Здесь темно, мрачно и неудобно. Если они хотят спать снаружи, пусть спят.
— Нет.
— Напоминаю, что командир здесь я. — : Питер с трудом сдерживался. Ему двадцать три стандартных года, а Строманду за сорок, и Питер впервые командует самостоятельно. Он знал, что спор важен: все его слушали.
— А я напоминаю вам, что политическое руководство целиком на мне, — сказал Строманд. — Если люди останутся здесь, это подействует на них отрезвляюще.
— Вздор. — Питер резко встал. — Хорошо, все наружу. Разбиваем лагерь в церковном саду. Роуч, обеспечьте лагерь на ночь охраной.
— Есть, сэр! — Аллан Роуч улыбнулся.
Комиссар Строманд смотрел вслед выходящим. Немного погодя он пошел за ними.
Их разбудил офицер в синтекожаных брюках и куртке. Никаких знаков различия у него не было, но Питеру сразу стало ясно, что это профессиональный военный. «Когда-нибудь, — подумал Питер, — я тоже буду так выглядеть». Эта мысль подействовала ободряюще.
— Кто здесь старший?
Строманд и Оуэнсфорд отозвались одновременно. Офицер взглянул на них и сразу повернулся к Питеру.
— Ваше имя?
— Лейтенант Питер Оуэнсфорд.
— Лейтенант. А почему вы лейтенант?
— Я выпускник Вест-Пойнта, сэр. А ваше звание?
— Капитан, сынок. Капитан Ансельм Бартон, к вашим услугам. Да поможет вам Бог. Большинство из вас включено в состав 12-й бригады, второго батальона, адъютантом которого я имею несчастье быть. Есть еще вопросы? — Он посмотрел на Питера и комиссара. Прежде чем они успели ответить, послышался рев и ветер швырнул в них облако красной пыли. Немного погодя из-за угла показались несколько машин на воздушной подушке; они остановились перед церковью.
— О'кей, — крикнул Бартон. — В машины. Вы тоже, мистер Комик-стар. Лейтенант, вы поедете со мной в кабине. Давайте, давайте, мы не можем ждать весь день. Можете заставить их садиться побыстрей, Оуэнсфорд?
Среди грузовиков не было двух одинаковых. Гордо выделялся «мерседес», и Бартон направился к нему. Немного погодя Строманд занял свободное место в кабине второго грузовика, старого «фиата». Несмотря на ранний час, солнце светило ярко и горячо, и в кабине было приятно.
«Мерседес» шел ровно, но ему приходилось останавливаться и поджидать другие грузовики. «Фиат» мог подниматься над поверхностью только на десять сантиметров. Питер заметил колеи на грязной дороге.
— Конечно, — сказал Бартон. — У нас колесный транспорт. Много. И фургоны, которые тащат животные. Есть железные дороги. Что вы знаете об этих местах?
— Не очень много, — признался Питер.
— Ну, вы по крайней мере это понимаете, — ответил Бартон. Он увеличил тягу, чтобы поднять «мерседес» над неровным участком дороги, и конвой перевалил через вершину холма. Оглянувшись, Питер увидел маленький портовый городок, его почти пустые улицы и облака красной пыли.
