Ты затянулся. От дыма першило в горле, едва не закашлялся. Затушил сигарету о пепельницу. Потянулся за следующей «новобрачной» — передумал, пусть поживет пока, побудет в пачке.
В просторной подсобке, одной из многих в бункере, было шумно, нервно и влажно. Грязно-белые пластиковые стулья стояли вдоль стен, покрытых прочной керамической плиткой — голубенькой, кое-где треснувшей. Сторонний наблюдатель вряд ли заметил бы пяток сливов, притаившихся среди плиточной мозаики на полу. Здесь, в подсобке, собралась вся смена личной СБ министра, участвовавшая в последних событиях. Не было только начальника охраны, который отбыл на аудиенцию к Боссу и все никак не возвращался, а судя по полученному приказу, и не вернется уже.
Бойцы сняли бронежилеты, кое-кто закатал рукава рубах, демонстрируя волосатые предплечья, покрытые татуировками.
Ты заполнил ящики стола, за которым сидел, чужим табельным оружием. Схема отработана до мелочей, не впервой ведь. Входили по одному, садились напротив. Ты говорил, что министр доволен их работой, всем выписана премия. Настороженные лица неизменно светлели, появлялись улыбки, напряжение спадало. И вот тут ты сообщал, что все отлично, спасибо за службу, но надо ответить на пару вопросов касательно ЧП, а потом сдать оружие — ведь в кассу со стволом нельзя! — и подождать еще, пока все коллеги ответят, а потом уже организованно…
И вот все сдали, и все ответили.
А ты все медлил.
Люди же, не крысы.
Надо представить, что они — ненавистные грызуны. Тогда будет проще, легче и даже приятно делать свою работу. Работу грязную, неблагодарную.
— Итак… — Ты поднялся из-за стола, вглядываясь в лица… нет, в вытянутые морды с крохотными глазками. — Мы сейчас организованно…
Автоматы — в каждой руке — ты заранее снял с предохранителей.
Грохот, вспышки, крики, глупые метания в поисках выхода — бронированную дверь, конечно, заперли снаружи — и не менее глупые попытки подобраться к тебе, отнять смертоносное оружие. Подсобка быстро заполнялась дымом и трупами. По столешнице катились гильзы, падали на пол. Патроны в обоих магазинах закончились одновременно. Ты просто отбросил автоматы и достал из ящика новые. Ты убиваешь не людей, которые не сделали тебе ничего плохого, а уничтожаешь мерзких крыс, тем самым творя добро.
Уронить пустые автоматы, взять из ящика еще.
Вероятность того, что тебя зацепит рикошетом, непозволительно высока, но стоит ли думать о таких мелочах, когда истребляешь грызунов? Дератизация — это наше все.
Стараясь не вступать в алые лужи, ты двинул в обход, цепляя иногда стальные цилиндрики, со звоном ускоряя их прочь от ботинка. Контрольные очереди в головы, в крохотные глазки…
Багровая пелена в твоих глазах постепенно теряла насыщенность цвета, становясь прозрачной. Крысы неумолимо превращались в людей. В тех, кого ты безжалостно вычеркнул из списка живых «в связи с несоответствием занимаемой должности».
Сегодня ты, а завтра тебя. Ведь никаких угроз, вежливо, корректно. Что странно.
Ты вернулся к столу. Достал пачку. Затянулся, закашлялся, рот наполнился горькой слюной. Ты с раздражением выкинул сигарету. Она упала в алую лужу, с шипением погасла. Ты помахал в камеру у потолка. Замок двери с щелчком открылся, петли скрипнули.
Итак, что мы имеем? Жуков-младший вновь вне зоны доступа. Мало того что умудрился улизнуть из-под носа осназа, так еще и заставил изрядно понервничать Босса. Где скрывается — неизвестно. Пожалуй, ты, Григор Серпень, только потому и жив, что неизвестно. Ищеек, которыми тебя с легкостью можно заменить, у Босса попросту нет.
— Уже можно?
Не отрывая взгляда от коммуникатора, ты кивнул.
Суета уборщиков в оранжевой униформе экологической службы тебя всегда успокаивала, настраивала на позитивный лад. Что-то было умиротворенное, философское даже в том, как бесстрастно они запаковывали еще теплые трупы в черные мешки из полиэтилена, а потом поливали все тут хлорированной водой, призванной смыть не только озера крови, но и малейшие ее пятнышки. Пока они делали свою работу, ты просматривал в коммуникаторе все, что было на Ивана Жукова. Точнее, то, что имело отношение к нему в последние дни, когда его уже записали в террористы.
Что и говорить, тебе нравится разгадывать сложные ребусы и легкие пути — не твой вариант.
Видео в милицейском участке реальное и смонтированное. Протокол задержания. Заключение эксперта по ранам, нанесенным милиционерам и приведшим к летальному исходу. Свидетельские показания подпольщиков-сексотов плюс результаты сканирования мнемокатором тех двоих, которые идейные… Что-то упустил. Что? Заново. Видео. Протокол.
Стоп.
Список вещей задержанного. Угу, ясно, понятно… Ключ? Ты сравнил фото ключа, изъятого у пацана, с фото, сделанным при задержании министра Жукова. Разные ключи, а значит, разные квартиры, а значит… Открыть досье министра, проверить связи… Кто из ближайшего окружения, с кем были доверительные отношения, нынче за МКАД?… Сидорович, министр здравоохранения. Главврач страны в отпуске.
А теперь связаться с командиром приданного подразделения осназа, обозначить новую задачу.
— Привет, сержант. Отдыхаешь?.. Ну-ну. Подъем. Адрес у тебя уже есть. Взять живым или мертвым… Я?.. Нет, меня не будет, действуйте по обстановке. У тебя, сержант, есть возможность стать сразу лейтенантом или даже старлеем, если проявишь себя верно. Все, отбой, жду доклада.
В квартире Сидоровича тебе лучше не светиться раньше времени. И докладывать Боссу пока что не стоит. Если все опять пойдет наперекосяк, то… Пусть лучше узнает не от тебя. Мол, проявляешь служебное рвение ради дела, но не для того чтобы выслужиться.
— Мы закончили.
Оранжевое пятно на границе зрения, вонь хлорки. Ты кивнул, намекая, что проделанной работой удовлетворен.
Помещение — пол влажно блестит, ни пятнышка, ни трупа — совсем опустело. Некому отвлечь от видео, снятого камерами на крыше небоскреба. К тебе файл попал за считаные секунды до того, как исчез из баз данных. Особо интересует разговор пацана и дочурки Босса…
Ты не заметил даже, как выкурил сигарету до самого фильтра.
В горле уже не першило.
* * *
Кем надо быть, чтобы твой холодильник стоял пустой? Сволочью? Или просто расчетливым человеком? Типа на кой запасы дома, если ты в Крыму и вернешься нескоро? Огромный трехкамерный агрегат Сидоровичей огорчил Жукова-младшего. Приковылять к нему через всю квартиру и ничего не обнаружить в прохладных глубинах — это жестоко. В морозилке тоже пусто.
Безуспешно обшарив кухню в поисках съестного — заплесневевшие галеты не в счет, — Иван заглянул в ванную комнату, вмещавшую джакузи, душевую кабинку, сауну и небольшой бассейн. Аптечку, которую он искал, уже существенно облегчил Тарсус, но все же кое-что необходимое в ней нашлось.
