Девушки же оказались помладше парней. Парочке из них я бы дал лет восемнадцать-девятнадцать, а третьей — годиков шестнадцать. Она оказалась довольно пухленькой особой с чистыми лучистыми глазами и какой-то почти детской непосредственностью во взгляде. И на неё сразу же украдкой стал поглядывать Шурик.
Тем временем мы все представились и расселись за столом. Анастасия по праву хозяйки оказалась во главе оного. Меня с Саньком как нетитулованных особ усадили в конец стола, а самого старшего парня по правую руку от княжны. Кстати, его звали Николай Баранцовский. И он имел титул графа. Помимо него тут было два барона: Стоцкий и Армфельд. Баронесса Васильева и маркиза де Альвации. А пара оставшихся гостей не имела титулов. Этими людьми оказались плутоватого вида парень с непослушными чёрными волосами и та самая юная пышечка. Первого звали — Гори Котайсов, а вторую — Анна-Мария Павлова. Они составили нам компанию на задворках стола, чему обрадовался Шурик. Он мигом стал робко улыбаться Анне-Марии.
И ещё не стоит забывать о простолюдинах. В зале появилась прислуга в количестве шести дам средних лет. Все они имели вид суровый и носили строгие платья без всяких намёков на декольте. Вероятно, эти женщины будут менять грязные тарелки на чистые и следить за тем, чтобы бухло не кончалось.
Между тем присевший за стол Баранцовский сразу же схватил фужер с шампанским, вскочил на ноги и выдал красивым музыкальным голосом:
— Господа и сударыни, предлагаю выпить за обворожительную княжну Анастасию Корсакову, которая была столь милостива, что собрала нас здесь. Я испытал искренний восторг, когда получил это приглашение. И меня переполняет жгучая благодарность к столь великодушной красавице, которая точно бриллиант, сверкает среди столичной аристократии…
Я во время речи парня ткнул локтем в жирный бочок вздрогнувшего Шурика и прошептал ему на ухо:
— Слышишь, какой тост закрутил? Армянин, наверное.
— Не. Ты чего? Граф русских кровей, — пробормотал Санек, а затем показал взглядом на свою вилку и ошеломлённо добавил: — Чистое серебро.
— Живут же люди, — иронично хмыкнул я и вместе со всеми пригубил шампанское, когда граф наконец-то перестал разливаться соловьёв, наградив княжну всеми возможными положительными качествами и вознеся её красоту выше ангельской. Вот только Анастасия довольно сдержанно приняла все его похвалы, из-за чего на лице графа появилась тень разочарования.
Я злорадно посмотрел на него и мимолетом ответил пошитый по фигуре парня костюм. Он был из дорогого английского сукна и над ним явно потрудился умелый портной. Мне до подобных шмоток ещё далеко, но когда-нибудь я точно обзаведусь такими.
Пока же я вместе со всеми стал пить и вкушать пищу земную. И всё это происходило под довольно непринуждённые разговоры, прерываемые беззлобными остротами и взрывами хохота.
Гости княжны оказались людьми довольно свободных нравов и не зацикленными на своих родословных. Они относились ко мне и Шурику без снисхождения или презрения. Благодаря этому и шуточкам, почерпнутым у моего покойного деда, я смог завоевать определённые симпатии сей публики. Правда, это не сильно понравилось графу Баранцовскому. Он смеялся не искренне и всё больше хмурился, но старался не показывать того, что его задевает мой успех.
Всё же графа понесло, когда стало ясно, что княжна уделяет мне заметно больше внимания, чем ему.
— Любезный Иван, а на каком уровне мастерства вы владеете магией? Это же не языком чесать на потеху дамам, — елейным тоном начал он, опорожнил очередной бокал дорогущего вина и кивнул прислуге, дабы та налила ещё. — Мне вот по тому году удалось перейти на уровень престола третьего ранга. А это всего-то в неполных двадцать шесть лет. И ежели вы захотите, сударь, то я могу дать вам пару ценных советов. Правда, я маг огня, но это не умаляет моего опыта.
— Благодарю, граф, но я, пожалуй, собственными силами справлюсь. К тому же, в академии великолепные преподаватели, — с благодарной улыбкой сказал я, внимательно наблюдая за физиономией аристократа. Она была подчёркнуто дружелюбной, а вот его глаза сверлили меня, будто два злых буравчика.
— Право слово, не стоит отказываться от помощи боевого мага в чине капитана. Тем более скоро грядёт война. Уже всем ясно, что Повелитель мёртвых рано или поздно поведёт свои войска на столицу. И тогда армия Императора обязана будет встретить безжалостные полчища нежити. Или вы, дорогой Иван, предпочтёте остаться дома? Возможно, вы не слышали о том, что государь повелел привлечь в войска как можно больше некромантов, не взирая на их опыт? Конечно, большинство из этих добровольцев погибнут, но они отдадут свою жизни за Императора, — пафосно закончил Баранцовский и выжидательно посмотрел на меня.
Похоже, он рассчитывал на то, что я прямо сейчас отвечу как-то обтекаемо. И после этого гости княжны мысленно посчитают меня трусоватым парнем. Но я вполне чётко и громко заявил:
— Милостивый граф, я уже пару дней назад вызвался добровольцем. Не в моих правилах отсиживаться дома, когда другие рискуют жизнью ради Отчизны. Надеюсь, мы с вами подле друг друга будем стоять на поле боя.
— Смелый поступок, Иван, — тотчас пропела Анастасия, приподняв красивые бровки. — Давайте поднимем наши бокалы за сударя Корбутова. Я уверена, что его ждёт блестящее будущее. Уже сейчас он по силе равен Павлу Белозерову, а годам к двадцати пяти вполне может стать престолом второго ранга.
— Если доживёт, — едва слышно процедил граф, а затем с приклеенной улыбкой вместе со всеми выпил за меня. Вероятно, в эти секунды вино показалось ему серной кислотой. Как он не поперхнулся.
А спустя ещё некоторое время граф и вовсе возненавидел меня всеми фибрами своей завистливой души, когда Андроний включил граммофон и первый танец Анастасия решила провести именно со мной, а не с графом. Баранцовскому пришлось танцевать с маркизой де Альвацци, серьёзной шатенкой с «мушкой» над верхней губой. Шурику же выпала честь сплясать с приглянувшейся ему Анной-Марией. И он вполне достойно кружил её в вальсе, гордо поглядывая на меня. А я ободряюще улыбался ему, танцуя с уже порядком подвыпившей княжной.
А та вдруг похвалила меня:
— Вы танцуете всё лучше и лучше, Иван.
— Но, наверное, не так хорошо, как граф? — ядовитым тоном бросил я, сверху вниз глядя в глаза девушки. Именно в глаза, а не на то, что призывно виднелось в декольте.
— Ревнуете, сударь? — выдала она, кокетливо склонив голову к плечу. — Граф хорош собой, из родовитой семьи, блестящий офицер и сын папенькиного друга.
— О, это же почти как сын маминой подруги, — вставил я и поспешно добавил, заметив непонимание в глазах Анастасии: — Забудьте, ваша светлость. Неудачная шутка. Даже у меня бывают такие. И что же получается? Граф здесь по вашему хотению или по велению князя Корсакова?
— По моему хотению, Иван, — с лукавой улыбкой проронила Анастасия и следом с грустинкой добавила: — Папенька даже не знает, что Баранцовский тут. Из-за Повелителя мне в последнее время почти не удаётся пообщаться с отцом. Он всё время запирается в кабинете и даже никого на этаж не пускает, дабы не мешали.
— Наверное, весь третий этаж уже пылью покрылся. Или на каком там этаже кабинет? — вскользь сказал я, пользуясь тем, что алкоголь сделал Анастасию довольно откровенной. На трезвую голову вряд ли бы она стала делиться со мной подробностями своей жизни.
— На четвёртом. И не покрылся он пылью, сударь. Прислуга там исправно убирается, — возмущённо прошипела княжна, недовольно поджав пухлые губки, будто созданные для поцелуев.
Созданные для поцелуев? Серьёзно, Иван? Кажется, и ты порядком нагрузился. Пора перестать налегать на вино. Но это оказалось не так-то просто сделать.
После танцев все снова сели к столу, и разгорячённые аристократы накинулись на алкоголь. А тот ещё больше подогревал их и развязывал языки. Так, довольно щуплый барон Стоцкий, стал смело спорить с графом. Он, шлёпая толстыми губами, горячо доказывал ему, что нынешняя политика Императора вкупе с войной могут легко привести к восстанию крестьян, ведь ещё и зима обещает быть холодной и не сильно снежной, что непременно ударит по сельскому хозяйству.
