подбежали к окну во двор. Во дворе, в свете факелов, стоял старый барон в белой рубахе и с мечом в руке. Весь двор был заполнен солдатами, которые добивали баронскую стражу. На возглас Фолверста обернулось несколько нападавших.
— Нет! — раздался крик, Торн узнал в кричавшем баронета Варанта.
Но поздно, кто-то метнул копье, и оно пробило насквозь не защищенную грудь барона. Он покачнулся разжал руку и меч со звоном упал на булыжник, которым был замощен двор.
— О боже, барон погиб, — прошептал Пьер.
Они увидели, как во дворе зарубили баронессу, которая также в белой рубахе, очевидно после сна, с воплем кинулась к мертвому мужу.
Торн развернулся и они втроем выбежали из комнаты в коридор.
— Нам нужно спустится по боковой лестнице снова на первый этаж, — сказал Пьер.
Но Рональд бросился к главной лестнице и взлетел на следующий, четвертый этаж.
Оттуда уже одетая шла Полина.
— Что случилось? — спросила она в беспокойстве. На нас напали?
— Да, нужно уходить, госпожа — сказал Пьер, губы его дрожали от страха. Быстрее.
— А мама с папой?
— Мы их не видели, — соврал Торн и предупредительно посмотрел на остальных.
Пьер наконец схватил за руку юную баронессу и потащил за собой. В это же время с центральной лестницы показались два нападающих, Торн и Рональд обнажили мечи и стали отступать, прикрывая Пьера и Полину. Скоро в коридор набилось около десятка солдат. Но поскольку коридор был узкий принц и капитан их успешно сдерживали. Так они достигли боковой лестницы, которая круто спускалась на первый этаж в погреб, минуя гостиную. Лампы на лестнице не горели и девушка оступившись подвернула ногу, вскрикнула и скатилась на пролет вниз. Рональд толкнул вниз Торна.
— Возьми ее, я прикрою, — крикнул он, и тут же отрубил наконечник копья первому из сунувшихся на лестницу солдат.
Они начали спускаться, впереди Пьер, за ним Торн, который на руках нес Полину. Замыкал Рональд, который пару раз вскрикнул на лестнице. Очевидно его достали.
Так они спустились в низ. Перед погребом на стене висел подсвечник. Пьер потянул за него кусок стены отъехал и показалась дыра вниз. Это был подземных ход за пределы замка. Если враг захватывал стены, защитники могли отступить в центральную жилую башню, где был запас продуктов для осады. Если нельзя было удержать центральную башню, то можно было уйти потайным ходом, который вел далеко за пределы замка. Они зашли в ход и дверь закрылась. Погоня осталась позади. Беглецы оказались в полной темноте.
— Сейчас, сейчас — сказал Пьер. Где — то здесь должно быть. Ага вот он чиркнул огнивом и осветил узкий коридор, стены и потолок которого были из сырых бревен.
Пригибаясь, они пошли по ходу, который уходил сначала вниз. Пьер освещал путь, за ним хромала баронесса, которую сзади поддерживал капитан. Рональд замыкал группу. Шли они долго, хотя в темном туннеле восприятие времени было другим. Всем хотелось поскорее покинуть это место. Наконец ход пошел вверх. Пьер уперся в люк напрягся, сдвинул его и они вышли в небольшой овраг. Рядом журчал ручей, вокруг рос небольшой подлесок. Уже начинало светать. Ход заканчивался круглым деревянным люком, замаскированным сухими ветками. Пьер поставил крышку назад. Торн и Полина устало сели на камни возле ручья, Рональд пошел напиться.
— Как же там папа с мамой? — снова спросила девушка и посмотрела на Пьера, тот отвел глаза, и она всё поняла. Нет! Нет! Не может быть! — зашептала она.
В это время раздался плеск. Торн обернулся, Рональд прямо лицом упал в ручей.
— Пьер помоги мне, он может захлебнуться, — крикнул Торн.
Мужчины кинулись к Рональду. Вошли в ручей по колено, взяли по мышки принца и вытянули на берег. Когда его перевернули Пьер ахнул, а стоявшая позади Полина вскрикнула. Поперек лица принца шла рубленная рана, части носа не было и один глаз вытек. Но не это главное. В животе зияла огромная рана от копья. Вся одежда спереди и штаны были залиты кровью огромным количеством крови. Торн сидел в оцепенении. Полина, не в силах отвести взгляд, красными глазами смотрела на изуродованное лицо своего возлюбленного. На красавца принца, с которым она провела последние дни, ее голова тряслась от горя. Рональд был мертв. Торн вообще не мог понять, как с таким ранами можно было пройти весь подземный ход. Полину наконец прорвало и она с громкими рыданиями, побежала в лес. Пьер сначала постоял с минуту, он не знал, как утешить девушку, потом всё же пошел ее искать.
Торн закрыл единственный мертвый глаз принца. Он не уберег сына своего императора, нет ему прощения. Он привел врагов в дом барона Фолверста, который был ему как отец и погубил его семью. Торну было очень плохо, но потом рука его сжалась в кулак. Нечего себя винить, это не он наносил смертельные удары, их на носили чужие руки. А этими руками управлял один человек. Нейл. Теперь его целью будет Нейл, он не успокоится пока не заставит горько пожалеть герцога о содеянном.
Он наклонился над Рональдом, пригладил его волосы. Снял спиралевидный талисман и повесил себе на шею, на память. Обернулся чтобы поискать Пьера, но не увидел того. Поднялся, нашел меч, и молча стал рыть им рыхлую землю. Когда он закончил и бросил последний взгляд на импровизированный холмик, он снова вспомнил про управляющего и девушку. Капитан направился в лес.
— Пьер, Полина, — звал Торн, шагая через лес.
— Торн, — раздался через какое-то время голос Пьера. Я здесь.
Торн пошел на голос. Выйдя на полянку он увидел Пьера, который сидел на поваленном дереве. На грязном лице управляющего блестели только глаза и две дорожки от слез.
— Ты не нашел Полину? — спросил Торн.
— Нашел, — ответил Пьер и кивнул в бок.
Ноги девушки были полусогнуты. Пояс привязан к нижней толстой ветке дерева. Глаза выкатились, посиневший язык торчал наружу. Она удавилась на собственном поясе. Торн стоял и смотрел на еще одно обезображенное смертью молодое лицо. Вот она настоящая цена власти и положения, страдания и смерть. Он вздохнул.
— Давай копать, Пьер.
За столом сидели четверо. На ужин была рыба, овощи и лоттское вино. Император Нейл отложил нож с вилкой и взял бокал, чтобы сделать глоток вина. Одетый в красную тунику императора с золотой окантовкой, он задумчиво обвел взглядом сыновей. Вот рядом, справа, сидит Глемил, со стороны бы показалось, что они одного возраста с отцом, но отец был подтянут и похож на притаившегося засаде хищника. Глемил же
