мягко подхватил меня и оторвал босые ноги от холодной земли. В последний момент я увидел окно одинокого дома, а в нём — лицо баронессы Поклонской.
А потом плюхнулся на гору только что выкопанной моркови, и на меня набросилась магическая тварь!
Тварь прыгнула, радостно тявкая, упёрлась грязными лапами в мою грудь и лизнула меня в нос.
— Рыжий, фу! — рассмеялся я, уворачиваясь от длинного лисьего языка. — Ты этой пастью лягушек жрёшь, я сам видел!
Рыжий радостно оскалился. Весь его вид говорил — жру, и что такого? Могу и тебе принести, мне не жалко!
— Костя! — обрадованно закричала Полина и бросилась обниматься. — Ты куда пропал? Да ещё голый! Смотри — как начнём ревновать, не поздоровится тебе.
— Можете начинать, — улыбнулся я. — Сегодня я еду на свидание к Ане. Буду перед ней вертеться, и возможно даже — голышом.
Полина была одета в рабочий комбинезон с пятнами грязи на коленях.
— Ты чего в таком виде? — удивился я.
— Скучно без дела сидеть, — беззаботно ответила Полина. — А тут Сеня морковку убирает. Я и напросилась ему в помощь. Знаешь, как весело?
— Ещё нет.
Я подмигнул покрасневшему Сеньке.
— Но сейчас быстренько переоденусь и тоже повеселюсь с вами.
— Ты хочешь посоветоваться с Аней насчёт одежды? — сообразила Полина. — Чтобы не выскакивать из магической линии голым?
— Да, есть такая идея. Думаешь, получится?
— У тебя всё получится, — с энтузиазмом заявила герцогиня. — А нас с собой возьмёшь? А то Алина сидит грустная.
— Что-то случилось? — насторожился я.
— Да, — таинственно понизив голос, прошептала Полина. — Ей написал её бывший жених — сын Бранденбургского курфюрста. И сообщение такое… неприятное. Брр!
Она демонстративно передёрнула плечами.
А я нахмурился.
Только Бранденбургского курфюстёныша нам сейчас и не хватало для полного счастья!
И тут же вспомнил, что Ольга Клаузе рассказывала про неизвестного немецкого аристократа, который приходил к её мужу.
Алина сидела в кресле, глядя прямо перед собой. Со стороны могло показаться, что наследница герцога Прусского отдыхает, любуясь осенним прудом и упрямо зеленеющими зарослями золотого корня.
— Привет, — сказал я.
Потом уселся на ручку кресла и обнял Алину за плечи.
Она посмотрела на меня.
К счастью, глаза герцогини были сухими. Но губы упрямо сжаты, а между бровей залегла вертикальная морщинка.
— Я пока не знаю, что у тебя случилось, — улыбнулся я. — Но точно знаю, что всё будет хорошо. Я всё улажу.
Именно так я и собирался поступить. Никакой курфюрст не будет обижать моих девчонок — я этому представителю семейства куриных на два счёта шею сверну.
И плевать на международный скандал.
Алина по-детски всхлипнула и уткнулась носом в мою грудь.
— Обещаешь?
— Конечно, — без тени сомнений ответил я.
— Этот гад… он такое написал!
И Алина протянула мне свой телефон.
— Интересно, — удивился я. — Ты ведь не давала ему свой номер?
— Конечно, нет! Этот телефон я купила уже в Петербурге. С рук, на Сенном рынке.
— Но курфюрст откуда-то узнал номер. И решил написать тебе именно сегодня.
— Ты посмотри, что он пишет! А ещё он три раза звонил, но я не взяла трубку. Вернее, один раз взяла, услышала его голос и бросила.
Я провёл пальцем по экрану и увидел россыпь сообщений.
Конечно, в наше время глупо ожидать короткое, тщательно составленное письмо. Но курфюрст оказался чересчур болтлив.
— Там нет ничего личного? — на всякий случай спросил я.
— Ничего! Только полная чушь и намёки на Полину.
Я открыл первое сообщение и выругался.
— Чёрт! Он пишет по-немецки?
— Конечно, — кивнула Алина. — Бранденбургские курфюрсты — чистокровные немцы.
— Немецкому меня в подворотнях не обучали. Переведи самое важное, пожалуйста.
Послушав пересказ Алины, я задумчиво почесал в затылке.
Курфюрст Теодор оказался тем ещё занудой. Сначала он долго допытывался, куда пропала его невеста, и почему она его бросила. Затем написал, что сам приедет за ней в Петербург.
А когда Алина послала его к чёрту, начал бросаться туманными угрозами.
— Вот здесь он пишет: «Неужели магия тебе дороже, чем здоровье любимой сестры? Если она пострадает из-за тебя, ты не сможешь себе это простить».
— И что ты думаешь?
— Я думаю, что он — козёл!
— Это понятно, — рассмеялся я. — Расскажи мне о его характере.
— Он очень упрямый. И такой, знаешь… злой. Если что-то идёт не так, как он хочет — он весь зажимается. Но потом непременно отомстит. А по виду сначала не скажешь — очень милый мальчик.
— Милый? — изумился я. — Блондин с узким лицом и тяжёлым подбородком? Глаза водянистые, взгляд неприятный.
— Нет.
Алина качнула головой.
— Ты какого-то урода описал. У Теодора круглое лицо, и румяные щёки. Из-за этого он выглядит мальчишкой, хотя ему уже двадцать два. Волосы светлые, это верно, а глаза голубые. Вот взгляд, действительно, неприятный. Но не всегда, а только когда он злится.
— Не слишком ли много немцев на один Петербург? — вслух подумал я.
— Каких немцев? — удивилась Алина.
Я решил, что скрывать от герцогинь историю Антона Клаузе будет неправильно. Она напрямую касается девушек.
— Жан Гаврилович отыскал репортёра, который прислал в газету статью с вашей фотографией. Точнее, сам репортёр пропал, но мы говорили с его женой. Она сказала, что недавно к её мужу приходил какой-то немец и просил отыскать сестёр-близняшек.
— Этого немца ты мне описал? — спросила Алина.
— Да. Ты знаешь кого-нибудь похожего?
Алина задумалась, но через минуту покачала головой.
— Нет. Человека с такой внешностью я бы запомнила.
— Есть ещё кое-что, — добавил я. — Санитара, который сделал фотографию, загрыз крокодил. Или другой зверь, очень похожий на крокодила. И этот же зверь пролез позавчера вечером на ферму Казимира.
Алина глядела на меня, широко распахнув глаза.
— Крокодил? Но… этого не может быть!
— Я тоже думал, что они здесь не водятся.
— В Бранденбурге есть небольшой зоопарк, прямо в замке. Только для курфюрста и его гостей. В этом зоопарке держали крокодила. Теодор его очень любил. Даже сам кормил мясом. И меня пытался приучить. Но я не смогла — очень уж было страшно.
— Это абсолютно нормально, — успокоил я Алину.
Хорош ухажёр! Предлагать невесте покормить крокодила.
— Ты говоришь, что крокодил был. А что с ним случилось?
Алина передёрнула плечами.
— Издох! То ли от несварения желудка, то ли кто-то из слуг подсыпал ему яда. Теодор страшно разозлился! Требовал, чтобы отец нашёл виновного и наказал — прямо как в Средние века!
— Надеюсь, его папаша оказался более вменяемым?
— Конечно! Но зоопарк всё равно закрыли, а служащих уволили.
— Надеюсь, этот зверь не воскрес из мёртвых, — мрачно сказал я. — Пока Жан Гаврилович не смог его поймать. Кстати, сегодня вечером он приедет к нам на ужин — будем решать, что делать с курфюрстом и крокодилом. Я правильно понимаю,
