— Сотрудники техотдела говорят, что один из них сегодня выходил в эфир!
— Где?
— По пеленгу — в здании суда!
— Кому звонил? И как долго продолжался разговор?
— Несколько раз звонил на один и тот же номер. Принадлежность не установлена, в базе данных его нет. IMEI аппарата тоже неизвестен.
— Продолжительность разговоров?
— По-разному. От пяти до двадцати минут.
— А где находился второй абонент?
— Там же. В здании суда или рядом. На той же улице.
— Чей телефон выходил в эфир?
— Адвоката потерпевшего Зай Виктора Иосифовича.
— Адвокат?
— Да, господин полковник.
— И, должно быть, дорогой аппарат-то…
— «Нокия», последняя модель.
— Ну, что ж… Где этот Зай сегодня был?
— Приезжал в суд. Как долго там был, сказать трудно. Но… раз жалобу подавал да заявление от имени своего клиента писал — часа полтора-два он там точно потерял.
— Жаловался-то он на что?
— На приставов, мол, клиента не защитили. Охраны вооруженной своему клиенту требовал — теперь, говорит, он ценный свидетель, и государство должно его охранять! За государственный счет! Чтобы если что-то валить Волина сразу. У клиента сильное сотрясение мозга и многочисленные переломы костей рук и ног. Да пара ребер… Еще одной встречи с Волиным он точно не перенесет.
— А еще говорят — в полиции жестокие люди работают… — проворчал под нос полковник. — Иосифович?
— Так точно, товарищ полковник!
— Ну, что ж… умный мужик, ценю. Заметь, старший лейтенант, ему одному по рылу не дали! Он, надо думать, свои выводы сделал из того. Прикинулся ограбленным — мол, и меня тоже обчистили. Отвел от себя подозрения в сговоре с нападавшим, молодец! Но телефон дорогой пожалел…
— И что теперь делать, господин полковник?
— Закажи распечатку звонков. Если он куда-то домой звонил, я его этим материалом припру к стенке. («И будет еще один „обязанный“ адвокат», — мелькнула в голове полковника мысль.)
— Ясно, господин полковник, завтра же и напишу рапорт.
— Все? Ничего больше нет?
— Нет. Разрешите идти?
— Действуй…
Вот и утро наступило…
Забегали по коридорам служивые люди, ожила и проснулась кривосудная механика. Я не хочу сказать, что вся наша судебная система прогнила окончательно — это не так. Есть и здесь честные и неподкупные судьи. Немного — но есть. Но даже один такой вон мерзюк, типа Мосейчука, перевешивает два-три десятка честных судей. Просто потому, что именно на этом примере и формируется отрицательное мнение о наших судах. А ведь сюда люди с последней надеждой идут… Нельзя здесь человеку с нечистой совестью работать.
Приоткрываю люк и подпираю его деревяшкой. Обвязываю свои вещи веревкой и просовываю ее кончик на улицу. Не так, чтобы совсем заметно, всего на пару-тройку сантиметров. Я-то знаю, что искать — отыщу.
Накинув синий халат, беру в руку ведро и пластиковый мешок. Типа — уборщик по делам идет. Они тут именно так и одеваются, так что сразу не разберут.
Первый этаж, второй — никакого усиления охраны не видно. Понятное дело, по стандартной схеме охраняют входные двери. Шаблон… как всегда.
Вот пошли судейские кабинеты. Задерживаюсь и опорожняю мусорную корзину, вываливая ее содержимое в пластиковый мешок. Сразу становлюсь похожим на настоящего уборщика.
Кабинет Мосейчука… Оставляю его за спиной, обождем пока… Ага, а вот и доска объявлений. Так, что там у него сегодня? Одно заседание — в четыре часа. Отлично, значит, пара-тройка часов у меня есть.
Секретарь ничего сообразить не успевает — отправляю его в глубокий нокаут. Дубинкой — она в мешке лежит. Не жалко. Хоть и молодой парень, а негодяю помогает. И наверняка о его делишках осведомлен. Что из него вырастет? Если вырастет…
Прихватив из шкафа литровую бутылку с минералкой, распахиваю дверь к судье.
Вообще-то пластиковая бутылка с водой — тот еще снаряд! Если знать, как ее бросать.
Я — знаю.
Сбитый с ног, Мосейчук летит на пол. А где у него брелок?
Вот он.
Кладу на стол.
А кроме брелка у судьи есть еще и пистолет. «Смит-и-Вессон» — хорошая машинка, как раз для скрытого ношения.
Так, компьютер у него включен. Отлично!
То, что надо.
А пока судье лапки свяжем. И секретарю тоже. Хрен его знает — а ну как очухается?
Присаживаюсь к компьютеру. Ну, писатель из меня не очень, так для этого и другие люди есть, подправят, если надо. Щелкаю клавишами, набирая текст.
Заходим в Сеть, так… телефончик подключаем… пошло. Отлично, а я пока справочник порою…
Где тут у нас телекомпании?
Вот они.
Встречалась мне одна фамилия… их еще «разгребателями грязи» называют. Запомнил я одного типа — он иногда по телевизору мелькал.
Гудок.
— Алло? — мелодичный женский голос.
— Девушка, мне бы Огнева услышать? Есть тут такой?
— Имеется.
— Дайте ему в ухо, чтобы слышно было.
— ???
— Ну, в смысле, трубку телефонную ему дайте.
— Минуточку…
Цокот каблучков — пошла искать. Наверное, красивая девушка. Стройная и гибкая… Посидеть бы с такой за чашкой чая…
— Да?
— Жан?
— Я. А кто это?
— Потом. Репортаж эксклюзивный дать хочешь?
— О чем?
— Да есть тут случай… сейчас убийство одно расследуют. Интересно?
— Ваши условия? Гонорар?
— Себе оставь — не помешает. Деньги у нас есть. Условие одно — без купюр. Иначе все будет выложено в Интернете. Оно все равно там будет выложено, но — днем позже. А тебе больше не позвоню — потеряешь шанс стать знаменитостью. Устраивает?
— М-м-м… да!
— Отлично. Тогда запоминай — буду тебе изредка сообщать о разных делах. С такими же материалами. Условия — те же. Телефон у тебя есть? Такой, чтобы никто не знал?
— Левый?
— Можно и правый. Только чтобы ни одна душа о нем не ведала. В компанию больше не позвоню — только на него.
— Записывайте, — журналист диктует номер.
— Принято. Комп у тебя под рукой?
— Рядом.
— Почту свою давай.
Парень называет несколько букв и цифр.
— Держи проверочный. Принял?
— Нет пока… Ага, есть!
— Держи основной материал. Там еще звуковой файл прикреплен, послушай его. Можешь сразу в эфир и запускать.
Вечерний выпуск новостей
Пресс-конференция начальника отдела общественных связей ГУВД г. Москвы, подполковника полиции Маргулиса И. Я.
Прямой эфир.
— Иосиф Яковлевич, у моего коллеги имеется к вам вопрос! — ведущий повернулся к залу и сделал приглашающий жест рукой.
