— Шевелись! — орал сержант, который тоже сразу понял что к чему.
Фокусы со светом яснее ясного показывали, что дело серьёзное. Вся энергия до капли шла на щиты и орудия. Да и звук захлопывающихся межъярусных переборок тоже говорил сам за себя. Корабль готовился отразить любое возможное нападение.
Гинтири. Пилот-истребитель
Тревога не дала нам с напарницей окончить шахматную партию. Даля, вскакивая, "случайно" уронила доску. Тут всё и так понятно, ей пять ходов до мата оставалось. Но возмущаться "хитростью" стрелка не было времени. Быстро похватали недостающие предметы одежды и помчались к своему истребителю.
Аварийное освещение и падающие буквально за спиной переборки говорили о многом. Довольно жёсткий старт, на максимальных перегрузках, тоже.
— Готова! — доложила я, заняв место, и сразу же спину вжало в кресло.
Оператор катапульты даже не стал дожидаться подтверждения от стрелка. Зато мы вылетели первыми. И только тогда услышали голос диспетчера, наконец объяснившего хоть что-то:
— Неопознанный объект прямо по курсу. Первыми не стрелять!
— Принято, — подтвердила Даля.
Поскольку ничего в указанном направлении видно не было, полетела вперёд предельно осторожно. Правильнее сказать, поползла. Но сколько бы я ни всматривалась в темноту, несмотря на моё превосходство в зрении, первой объект заметила напарница.
— Ничего себе! — удивилась хомо.
И только тогда я поняла, что беззвёздная темнота прямо перед нами и есть масса того самого неопознанного объекта.
— С темнотой нужно бороться светом, — процитировала я древнего философа расы ашу.
— И? — не поняла стрелок.
— Включим прожекторы? — тогда спросила у неё.
— А они у нас есть? — удивилась Даля.
— Есть.
— Не знала. Я бы предпочла для тех же целей трассирующие снаряды, но раз приказано не стрелять, давай свои прожекторы.
И что с этой дикаркой делать? Даже не потрудилась поинтересоваться всеми возможностями истребителя! Оружие, то да, изучила досконально, не удивлюсь, если лучше всех во флоте, включая разработчиков, но этим и ограничилась.
— Включаю свет! — на всякий случай объявила в эфир, перед тем как сделать.
Два белых конуса вырвали у черноты космоса участок тёмной стены явно искусственного происхождения. Когда в ответ не последовало ни выстрела, ни света, ни ещё чего-то другого, на поверхности объекта стали появляться тут и там парные освещённые круги от прожекторов других истребителей. Постепенно начали исследовать внешнюю обшивку непонятной громады.
Стоило мне залететь на другую сторону, как наконец ожили и приборы. В броне обнаружились пробоины, в любую из которых запросто могли влететь строем несколько истребителей вроде моего. Эти-то прорехи и оказались видимыми не только для глаз, но и для приборов. Тут же появился соблазн залететь туда первой. Но сначала всё-таки доложила о находке:
— База, я Гинтири. Объект, скорей всего, мёртв. Тут такие дыры от взрывов, любого из которых хватило бы, чтоб разорвать тяжёлый линкор на части.
— Принято, — подтвердил диспетчер.
— Ну что? Летим внутрь? — спросила я напарницу.
— Давай, — сразу ответила та.
Спокрил. Капитан
В том, что на моём корабле есть осведомители Арбитров, я не сомневался. Даже пребывал в абсолютной уверенности — их просто не может не быть. А вот то, что хозяева им выдали специальную технику для связи или любую другую — маловероятно. За всю историю не выявили ни одного такого случая, притом, что сами агенты попадались постоянно. Да они и не особо скрывались, раз уж на то пошло. В большинстве своём были абсолютно уверены, что делают доброе дело. Это действительно так, многие за работу никаких привилегий и материальных ценностей не получали.
Поэтому, когда мне доложили о случайном обнаружении неопознанного объекта предположительно искусственного происхождения, первое, что сделал, нажал кнопку, блокирующую доступ в рубку связи. Затем сам отправился туда и в присутствии отделения охраны лично настроил простейший автомат-передатчик. Закодировал информацию об обнаруженном объекте и настроил канал, через который должны были накапливаться новые сведенья. Конечно, подключиться к этому каналу и добавить что-то своё совсем нетрудно, но отправка могла быть осуществлена исключительно всем пакетом сразу и только в двух случаях: разрушение корабля или мой личный приказ. Дверь в бронированную рубку просто заварили. Все кабели, кроме упомянутого, перерезали.
Теперь появилась гарантия, что, пока мы сами не закончим исследования, нас никто отсюда не выпроводит. Арбитры очень не любят, когда у кого-то появляются новые, не подконтрольные им технологии, поэтому и требуется, чтоб узнали о находке как можно позже.
Чем дальше исследовали обнаруженный объект, тем большие перспективы в этом направлении открывались. Одни только размеры говорили об очень многом. Если у этого гиганта есть ангар, то туда наверняка без труда может поместиться весь мой линкор и, скорей всего, не один.
Естественно, никто и не рассчитывал, что потом получится сохранить произошедшее в тайне. Арбитры всё равно узнают и заберут находку. Но какая-то часть технологий в любом случае останется у нас. Собственно ради этого всё и затевалось. Ради этого была разработана система блокировки связи. Не в расчёте конкретно на найденный объект, а вообще. Мы не одни во вселенной и это все знали прекрасно.
Первой вовнутрь, само собой разумеется, ринулась Гинтири. Кто бы сомневался, не стрелять первыми приказали, а не пытаться проникнуть на объект без приказа — нет. Вот они с напарницей и воспользовались первой же возможностью, а также тем, что корпус блокирует связь и приказать вернуться уже не получилось. По-хорошему, эту парочку вообще следовало запереть в их каюте, но, когда звучит сигнал общей тревоги, не до сортировки.
Однако что сделано, то сделано. К счастью, корабль оказался необитаем, вернее, безжизнен, и пока неизвестно, сколько лет или тысячелетий. Именно от Гинтири и её стрелка и поступила первая реальная информация. При этом не так просто подсчитать, сколько именно пунктов устава и прочих инструкций они сумели нарушить за неполный день. Не удивлюсь, если сами прекрасно знают и стараются поставить рекорд.
Даля. Стрелок-истребитель
— Это был внутренний взрыв, — уверенно заявила напарница, разглядывая то, что получалось увидеть в свете не очень-то и ярких прожекторов.
