Ладно! Я тряхнул головой.
— Заклинание я принес. Говорить?
Обращался я исключительно к Роберту. Условный рефлекс, если хотите. Он меня отправлял в Тоннель, он и клиент. И неважно, что случай особый, что ни о каком гонораре речи не шло, и что, вообще, это заклинание по большому счету именно мне и нужно.
То, что кроме меня, вышедшего из Тоннеля, и мага-клиента присутствует еще кто-то, вообще вызывало подсознательное отторжение. Чувствовалась какая-то неправильность.
Не знаю, ощущал ли нечто подобное Роберт. Маг-то он черный...
— Говорите, конечно, Вадим, — сказал Роберт.
Желание клиента... Я произнес звуки, которые так и просились сорваться с губ. Требовалось даже вполне осмысленное усилие, чтобы не дать им этого сделать сразу.
Естественно, я тут же ждал заклинание-ластик. Но Роберт медлил. Он, по-моему, тоже слегка растерялся. С одной стороны, есть строгое правило, оно и писаное, и неписаное. С другой — случай-то особый. Повисшую неловкую паузу нарушил Яков Вениаминович.
— Ты, Роберт, сотри-ка нам с Вадиком и Борей это заклинание, сотри. Так правильней будет, я считаю. Вы со мной согласны, Боря?
Мирский яростно закивал. Наверное, не потому, что придерживался того же мнения, а просто не мог даже подумать о том, чтобы спорить со старым магом. Собственного мнения у него, скорее всего, пока просто не было.
— Вы, Вадик?
— Стирайте, на что оно мне? — я махнул рукой.
Немного помедлив (видимо, оценивая справедливость такого решения), Роберт трижды пошевелил губами. Что поделать, ластик — заклинание индивидуально направленное, как, в общем-то, и множество других. Когда Роберт обращался ко мне, я испытал знакомые ощущения звенящей пустоты на том месте, где только что было нечто. Для меня-то знакомые, любопытно, что сейчас ощущают Борис и Яков Вениаминович.
Невольные терзания Бориса можно было прочесть на его лице — он чуть заметно сжимал и разжимал губы и сводил брови к переносице. Старый маг выглядел поспокойней.
— Вот и отлично, — сказал он. — Я себя, могу честно признаться, без этого заклинания буду чувствовать спокойнее. А за тебя, Роберт, я очень волнуюсь. Очень, — повторил он после паузы.
Я догадался, что какой-то разговор, возможно, весьма напряженный, имел место быть между отцом и сыном за время моего путешествия по Тоннелю.
— Папа, перестаньте уже, — Роберт слегка поморщился. Впрочем, сумел избежать пренебрежительности и в голосе, и в мимике. Просто вежливая просьба любящего сына чрезмерно опекающему его отцу.
Только насчет чрезмерности я не вполне уверен. Меня тоже ситуация волновала весьма заметно. То есть, по большому-то счету я радоваться должен был — меня ведь сейчас ка-а-ак защитят могучим заклинанием от всего на свете! Ну, в плане магии, по крайней мере. Этому я, собственно, и радовался. Но вместе с тем понимал, что залезли мы в такие сферы, в кои лезть простым смертным не следует. Стали обладателями заклинания настолько мощного и глобального, что представить себе сложно.
Мне в голову вдруг молнией ударила мысль... Я вцепился в нее всеми силами, потому что чувствовал — еще немного и я ее упущу, она проскользнет между пальцев, оставив после себя только свербящий след в сознании.
— Роберт, — быстро сказал я. — то заклинание... ладно, та фраза, что я только что принес — она длинная?
Да, я не помнил даже этого. И сейчас предпринимал бессмысленные попытки вспомнить хоть какие-то подробности произнесения мной этой фразы — продолжительность, артикуляцию... Понимал всю тщетность, но ничего не мог с собой поделать.
Роберт прервал мои терзания довольно скоро.
— Да, — сказал он с легким удивлением. — Достаточно продолжительная фраза.
— А вам не кажется, что она должна иметь возможность разбиться на две части? — спросил я.
— Или даже на три, — тихо, словно самому себе, проговорил Борис.
Роберт, возможно, его не услышал. Он смотрел на меня и лицо его, не особо богатое на выражение эмоций, прошло удивительную метаморфозу от недоуменного до восторженного за какие-то пару-тройку секунд. Роберт меня понял.
— Вадим, я не знаю... Быть может, это просто совпадение и ничего не значит, но если вы правы... Вы даже не представляете, что сейчас сделали. Я не имею в виду частность, в целом, в вопросе изучения этого феномена...
Он был непохож на самого себя. Хотя этот штамп — глупость, пустые слова. Люди — не манекены с одним единственным лицом, снова напомнил я себе, и в данной ситуации уместно будет сказать, что Роберт был непохож на того Роберта, что я видел раньше. А вот сейчас я вполне мог представить себе его за работой, когда долгий и упорный труд приносит, наконец, результат.
Роберт немного помолчал, глядя куда-то в себя, словно раскладывая что-то в своем сознании на давно заготовленные, но до сего момента пустующие места.
— Хорошо, об этом мы поговорим попозже, — сказал он, собравшись. — Сейчас предлагаю вернуться к тому, зачем мы, скажем так, и нанесли этот непрошенный визит.
Роберт мягкой улыбкой попросил прощения у отца. Однако Яков Вениаминович оставался серьезным и сосредоточенным.
— Вадим, вы готовы, чтобы я обратил на вас фразу, защищающую от всех возможных «магических» воздействий? — без выделенных голосом кавычек Роберт, разумеется, не обошелся.
Короткий кивок мне дался нелегко и не сразу. Казалось бы, за этим и шел, ради этого рисковал... И все равно — страшно. Сложно объяснить собственный страх словами, но страшно и все тут.
Черный маг терпеливо дожидался моего кивка и после этого пошевелил губами. А ведь правда, длинная фраза...
Нет. я не почувствовал разлива благодати по всему бренному телу. И мощных вихрей энергии ци тоже не ощутил. В общем, никаких изменений я в себе не заметил. А чего ждал-то, собственно? Не сок гамми-ягод поди выпил.
— Получилось? — все-таки довольно глупо спросил я.
— Проверим. — деловито сказал Роберт.
— Только молнией в меня не швыряйтесь, — не то в шутку, не то всерьез попросил я. — Выберете для проверки менее радикальные меры.
Глава восемнадцатая
Проверяли меня довольно долго и с похвальной тщательностью. Роберт с Яковом Вениаминовичем старались на пару. Начали с телекинеза — блокнотик, помещенный на шкаф рядом со мной, на мою голову падать отказался категорически. Рядом — сколько угодно. Но стоило задать ему траекторию с конечной точкой на моем теле, заклинание не срабатывало. Совсем.
Магический огонь не зажигался в радиусе примерно метра от моей священной персоны. Больше того, зажженный на «допустимом» расстоянии, он гас при приближении ко мне! Этот эксперимент предложил Яков Вениаминович, а результат немало удивил Роберта.
С молнией решили все же не рисковать, к тому же Роберт смущенно признался, что его силы недалеки от исчерпания, и на столь мощную фразу их попросту не хватит. Да я бы все равно не согласился. К черту такие проверки...
Но в целом поизощрялись маги изрядно и пронять меня ничем так и не смогли. Испытания можно было считать успешно пройденными, хотя длительность действия моей защиты никто, разумеется, предугадать не мог. Час я буду нечувствителен к магическим атакам или двое суток — определить можно только эмпирически. Роберт вполне резонно предложил на первый раз ежечасно проверять надежность моей защиты какой-нибудь простенькой атакой.
Тут я заметил, что Яков Вениаминович погрузился в свои мысли и с интересом стал ждать итогов этих раздумий. И действительно, вскоре он сначала пошептал губами, потом хмыкнул и обратился ко мне.
— Знаете, Вадик, какая любопытная вещь... Я только что попробовал запустить поисковое заклинание в вашу сторону. И никакого эффекта.
— Ну и здорово, — пожал плечами я.
Однако старый маг придерживался иной точки зрения.
— Может быть, может быть... Но есть и другая сторона медали. Мне кажется, Вадик, вы закрыты от любых магических воздействий. Не только от негативных.
Роберт с улыбкой покачал головой.
— Нет, папа, причина в другом. Я просто вам не сказал, еще со вчера я, скажем так, сделал Вадима немножко мертвым. Не подумайте плохо, мертвым исключительно для поисковых фраз.
Яков Вениаминович не выглядел убежденным.
— Не уверен, что дело в этом. Но есть же простой способ разрешить наш спор.
С этими словами он выдвинул ящик стола и извлек из него маленький перочинный ножик. Открыл, пошептал над ним что-то и протянул в мою сторону.
— Могу ли я попросить вас, Вадик, совсем немножко порезаться? Не волнуйтесь, лезвие я дезинфицировал.
Дезинфицировал он, значит... Нет. я понял, куда он клонит, не дурак. Но, думаете, просто вот так взять и умышленно полоснуть себя ножом, пусть даже совсем немножко? Приняв ножик в свои руки, я аккуратно потрогал пальцем лезвие. Острое, слава Богу. Очень острое. Тупым ножом себя пилить — это уж совсем не комильфо. Стараясь думать как можно меньше, я быстро чиркнул лезвием по тыльной стороне большого пальца левой руки. По счастью, слишком глубокой раны мне и не требовалось.
