Я ведь изначально хотел всего лишь жить. Конечно, жизнь — это тоже дорогое удовольствие, когда за тобой охота, но почему бы реально не пожить в новом мире в качестве школьника, который будет обучать магии одноклассниц. Мало того, долг перед мальчишкой, которого убили и в чьём теле теперь я, будет погашен, можно сказать.
Если всё будет идеально, то через два года мы каким-то чудом должны победить Озэму и его слуг. А это очень и очень важно для меня, как боевого мага Кенджи, в чьём теле я прожил гораздо дольше, чем в теле Акайо Куросаки.
И если всё так, то потом я смогу вернуться обратно в свой мир… как вариант. И это очень здорово, потому что маги, полюбившие меня, вспомнят, что был такой вот парень, которого звали Кенджи, и который одержал сто побед подряд.
Но придётся попотеть, чтобы заново заработать себе репутацию истинного чемпиона Хатаракаши.
— Фух!.. Даже как-то легче стало, что ли, — подошёл я к чёрной машине, где через заднее стекло отчётливо были видны два мешка на головах. — Хотя чую жопой, что не всё так просто будет. Ещё неизвестно, что придумает Юудэй Абэ. Да и неизвестно, что сейчас устроит Чикэко, когда я сниму этот грёбаный мешок. — Я глубоко подышал и добавил: — Бог Девушек, если ты существуешь, то помоги мне подобрать правильные слова, ибо я вообще не знаю, чего ожидать от одноклассницы. Ещё и волнуюсь, будто не чемпион Хатаракаши, а какой-то школьник, который ждёт подружку из душа, чтобы она лишила его… ну того самого унизительного чувства, которое возникает у неполноценных подростков, и которые загоняются по этому поводу.
Открыв дверь и сев в машину, я прокашлялся.
Чикэко напряглась. Киоко вытянула ручки, будто бы посчитала, что ей снова нужно будет на кого-то запрыгнуть и с кем-то куда-то побежать.
— Это я, Акайо Куросаки, — медленно пришлось шепнуть мне, чтобы не напугать Чикэко, ибо Киоко чувствовала и вела себя гораздо спокойнее.
— Господи, Акайо! — заплакала Чикэко. Девушка даже чихнула через мешок.
— Братишка! — ещё более активно потянулась своими маленькими ручками к водительскому сиденью моя сестрёнка. — Сними с меня этот мешок. Хотя нет, нельзя его трогать, потому что…
— Сейчас, Ки-тян, секундочку. — И я стянул мешок с сестрёнки, недослушав её «нельзя его трогать, потому что…».
Девочка обняла меня, но сразу же несильно оттолкнула и полезла снимать мешок с моей одноклассницы.
— Чикэко! — обняла она свою подружку, будто не видела её со вчерашнего дня. Хотя, может, так и было. Вот только я не знаю, как они столько времени дышали через эти мешки.
Одноклассница резко дёрнулась в мою сторону и поцеловала. Однако и она быстро «отшила» меня, аргументируя это тем, что ей нужно привести себя в порядок, и вообще, не хочет своим запахом меня пугать.
— Ну, от меня тоже несёт не парфюмом, — улыбнулся я Чикэко Хираи.
Девушка провела языком по своим губам и спросила:
— Ты что, пил?
— Зачем так сразу, — напрягся я. — Да, пил. Но только ради того, чтобы набраться храбрости и спасти вас.
— Братишка! Храбрый братишка! — снова полезла обниматься Киоко. — А что с нами случилось?
— Хороший вопрос. — Я несильно прикусил нижнюю губу. — Реально, а что с вами случилось? — перевёл я вопрос на Чикэко. А чтобы девушку сбить с толку, я добавил: — И у вас обеих были развязаны руки. Чего вы из машины не выбежали и не спрятались в лесной глуши? Чего вы мешки не сняли с головы, если уж на то пошло?
— Мы пытались! — выкрикнула Киоко. — Но если трогаешь мешок, то он начинает нас душить и мы задыхаемся.
— Тогда почему я так легко снял мешок, Ки-тян? — улыбнулся я.
— Не знаю, братишка, — засмущалась сестрёнка. — Вот честно, ну понятия не имею. А ты, Чикэко, что́ скажешь?
— Акайо нас спас, и это самое главное. За нами никто не гонится? — резко перевела одноклассница.
— Да вроде бы нет, — почесал я указательным пальцем шею, но сам ещё раз осмотрелся.
— Значит, спокойно едем домой. Я хочу принять ванну, а потом завершить то, что мы намечали на вечер, но всё обломалось утром, когда ты… когда ты… в общем, прости. Может, я и погорячилась на тебя и эту суку Наоми.
Я проглотил слюну.
— Да ладно, — слегка пискляво сказал я, но сразу же прокашлялся и продолжил уже нормальным голосом: — Что было, то было. Главное, что все живы и здоровы. А с вечерними делишками можем и подождать какое-то время. Сперва нужно решить вопрос с твоим домом, ну или домом твоего отца, я не знаю.
— А что с ним?! — резко перестала причёсываться Чикэко ногтями.
Я обернулся, чтобы взяться руками за руль. Панель активировалась, и навигатор показал, что маршрут построен. Скорее всего, в мой новый пентхаус, если верить словам Юудэя Абэ. На автомате мои руки дёрнулись в сторону бардачка.
— Вот, держи, — достал я ключ и вручил его своей однокласснице.
— Что это?
— Ключ от нового дома, — тронулся я.
— В смысле?
— Сейчас, Чикэко, подожди. Выеду и скажу. — Пока я выезжал на трассу, в голове крутились идеи, как лучше начать. — А что ты помнишь из вчерашнего? — вдруг перевёл я.
— Ну как, — вздохнула Чикэко. Видимо, девушке тоже было, что скрывать… либо не хотелось говорить, потому что касалось обиды на меня. А я тут, видишь ли, её спас. И теперь девушка чувствовала себя неуютно. Снова, уверен, начнёт оправдываться.
— Скажи так, как есть. Я всё пойму, — посмотрел я в зеркало заднего вида.
Девушка посмотрела на Киоко, которая внимательно смотрела на саму Чикэко.
— Й-я… мне стало обидно на занятиях по боевым искусствам, потому что на них была магия, а не боевые искусства. То есть я помню, что и в боевых искусствах может быть магия, но… — умную девушку снова понесло на оправдания. — В общем, там произошло что-то неприятное лично для меня, но ты и сам в курсе. Так что я расстроилась и уехала со школы. Однако мне стало так грустно, что я заехала за Киоко.
— Да, меня пораньше забрали со школы, представляешь, братишка? — встряла сестрёнка. — Но Эйми Курода не была против.
Я резко затормозил, услышав знакомое мне имя — та самая третья сестра Изуми Абэ и Тэмико Такаяма.
— Эйми Курода?! — переспросил я.
— Ты чего так резко затормозил?! — испуганно спросила Чикэко.
— Да, Эйми Курода. Это наша директорша, директор школы, — продолжила Киоко, не обращая внимания на моё резкое торможение и на перекрёстный вопрос со стороны её подружки.
Я поехал дальше, но чуть помедленнее. А то мозг сейчас снова начнёт размышлять и строить цепочки, которые мне не нужны на данном этапе.
— Ты можешь ответить? — снова спросила Чикэко.
— Что ты хочешь?
— Что я́ хочу?! — снова разозлилась моя одноклассница. — Прекрасно. Ты вообще не изменился.
— Ну постой, Чикэко. Чего ты начинаешь? И как, или с помощью чего-кого, я должен был измениться за сутки, даже меньше? — Не дожидаясь ответа, мне пришлось добавить: — Я нас всех спас, а ты снова чем-то недовольна.
— Я довольна. Давай забудем, что кто-то кого-то спасал. Я тебя прямо сейчас спросила, почему ты так резко затормозил. За нами никто не гонится, так что мог бы и ответить. Чего ты сидишь, как партизан какой-то, и молчишь — хрен тебя знает.
Киоко засмеялась.
— Братишка-партизан. Братишка-партизан. Как смешно звучит.
— Киоко, угомонись! — повысила слегка голос Чикэко. Она снова своими нежными глазками уставилась в зеркало заднего вида, куда смотрел я. Однако у Чикэко отнюдь не нежный был взгляд. — Ну! Так ты будешь говорить, или что?.. или как?
— А можно «или»? — посмеялся я, но сразу же получил кулаком в плечо. — Ауч. Чего ты взъелась?! — уже и я повысил голос.
— Да ничего. Просто нас никто не трогает. Мы едем спокойно. А ты услышал имя директрисы начальной школы Хитори, в которой учится Киоко, и резко затормозил. Я спросила, почему ты резко затормозил, а ты молчишь. Чего ты молчишь, а?! Ну же, отвечай!
— Да ничего я не молчу. И хватит меня уже бить в плечо. Я тоже ведь человек. И мне тоже больно.
