— Разберись. Я пошёл искать Эспер.
Тяжёлая ладонь друга легла на плечо Маора.
— Я понимаю — тихо сказал Ярг — Но нам сейчас пора идти к Водоканалам. Тут ты ничем не поможешь. А там сегодня завершится всё то, к чему мы шли в последние месяцы.
— Е***** Торгвар, чтоб его в Бездне вечность жрали. Идём.
Ярг был прав. Маор ничем не мог сейчас помочь Эспер. Ничем сверх того, что уже сделано. Если девушка не выживет, он будет оплакивать эту потерю. Но построить лучший мир без потерь невозможно. А раз так, то ему, и в самом деле, пора было идти. Ведь на сегодняшний вечер у Маора были большие планы. И отменять их, даже из-за происшествия в Крематории, он не мог. А потому, скрепя сердцем, куратор отправился наверх.
Глава 14
LIII
Что делать, Волк не знал. Люди суетились, бегали. Крематорий горел. Сильное пламя где-то в районе второй печи. Остальные три тоже во власти пожара. Но, самое обидное, что их с Эспер гордость, полностью достроенное общее жилое здание, тоже горело. Эспер! Если она спала, то…
Волк ворвался в горящий дом, не обращая ни малейшего внимания на творящийся вокруг хаос. Первый этаж, второй, комната Эспер. Девушки на месте нет. Успела выйти? Слава Богам, если так. Тихим ходом обратно. Аккуратно, обходя очаги пламени. Голова кружилась. Но сил добраться до выхода вполне хватало.
Кашель на первом этаже привлёк внимание. В «больничном» крыле, как шутя называла Эспер три выделенных под своё дело комнаты. По звукам, это не Эспер. Кто-то из могильщиков?
Волк, отгоняя прочь слабость, двинулся по направлению к источнику звука. Амрен, демоны тебя дери! Его друг, видимо, очнулся, но был слишком слаб для того, чтобы самостоятельно покинуть горящее здание. Всё, на что его хватило, рухнуть с кровати и проползти несколько метров. Лицо брата Меруды было скрыто мокрой тряпкой, но сил и дальше бороться за свою жизнь не было. Волк явно пришёл на помощь очень своевременно. Он взвалил пострадавшего на плечо, будто мешок с репой, и понёс к выходу так быстро, как только мог.
Получилось. Оказавшись на свободе и отойдя чуть в сторону, оба кулём повалились на землю.
— Живой? — спросил Волк.
— Да. — голос Амрена был слаб — Какого жнеца тут происходит вообще?
— Долгая история. Давай, этот бардак закончится, и тогда уже обсудим? Тем более, нас заметили и бегут к нам.
— Хорошо.
Подбежавшему Гавру Волк обрадовался. Помимо Эспер и самого Волка, мужчина был, наверное, наиболее уважаемым среди могильщиков заключенным. И Эспер закономерно собиралась назначить его своим заместителем.
— Целы? — спросил тот.
— Да. Где Эспер?
— Проверяла печи, когда во второй взорвалось что-то. Нам туда не пробиться. Нерга попробовал, обгорел весь.
Гавр говорил извиняющимся голосом. И Волк понимал, что если Гавр говорит не пробиться, то это значит, что перепробовали всё, что можно. И продолжают пробовать.
— Что это было, где Волк? — спросил Амрен.
Гавр в ответ лишь плечами пожал. А Волк их уже не слышал. Время для него вновь остановилось. Он мчал ко второй печи, обегая замершие огненные цветки, людей, обломки домов, капли летящей в пламя воды и тучи отправляющегося туда же песка. «Где же ты, маленькая моя?» носилась мысль в голове Волка.
Вот и вторая печь. Опрокинутый чан с водой не помог, от слова, совсем. На полу, возле печи, лежал свёрток. И от него, концентрическими кругами, словно какой-то безумный художник нарисовал, расходились слои пепла и копоти. Чем ближе к свёртку, тем сильнее. Значит, диверсия. Где же Эспер?
Нашлась! Жива, слава Богам. Волк никогда не был набожным. Но тут был готов молиться и воздавать хвалу всем разом, а Эттлин в особенности. Потому как кулон, ярко пылающий зеленью на груди девушки, давал понять, кому именно Эспер обязана своим спасением. А часть обвалившегося потолка давала понять, почему девушка до сих пор не покинула Крематорий. Откуда только силы взялись? Волк, не выходя из ускоренного состояния, расшвырял в стороны самые крупные обломки, подхватил девушку на руки и пулей помчался на выход.
Всё. Аккуратно положив любимую неподалёку от Амрена, Волк вернулся к нормальной скорости восприятия мира. Чтобы как подкошенному, рухнуть на землю. Он отчаянно цеплялся за сознание, которое, тем не менее, уплывало. Чувствуя, что в этот раз он совсем на краю берега, а может, и одной ногой на пути к Тому берегу, Волк боролся. Не сейчас, когда он только-только обрёл своё счастье.
И вдруг сознание заполнил яркий свет, прогоняющий прочь усталость, боль, и охватывающую со всех сторон тьму. С таким союзником Волк возобновил свою борьбу. И вместе они победили. Волк широко распахнул глаза, судорожно хватая ртом воздух. Напротив сидела Эттлин, и её артефакт пылал столь ослепительно зелёным, что смотреть было больно.
У самой же Эттлин из носу и глаз обильно текла кровь.
— Хватит. — рявкнул Волк.
Лицо девушки приняло задумчивое выражение, она кивнула и зелёное свечение стало утихать.
— Ну вы прямо как герои войн Хаоса — раздался голос Амрена — И артефакты у вас занятные. Не боитесь, что люди Маора узнают и в Клетку определят?
— Это подарок от самого Маора — просто ответила Эспер. Тот факт, что ни о каком артефакте Волка она и слышать не слышала, говорить не стала. Мало ли ушей рядом?
— Хм. Тюремщики щедры на подарки. Особенно Маор. То Стержню презентует, то вам. Занятные дела у вас тут творятся. О чём я ещё не знаю? Что я вообще у вас тут делаю?
— Хм. Как тебе сказать — замялся Волк.
Пока обменивались информацией, пока приходили в себя, пожар удалось остановить. Артефакт, который обнаружил Волк, выполнив своё дело, угас. Его юноша самолично передал людям Маора. Крематорий пострадал сильно. Вторую печь разнесло вдребезги взрывом, крыша помещения частично обвалилась. Первая и третья печи сохранились, хотя вся утварь и инструменты там выгорели. Четвёртая осталась менее остальных задета пожаром и оставалась единственной работоспособной в данный момент печью в Крематории.
Больше остального было жаль то, что Волк называл «общежитием» — большое двухэтажное строение, в котором с комфортом устроились все могильщики. Оно выгорело подчистую, перекинув огонь на стоящие рядом домики-недостройки. Те у огня удалось отбить, хоть и радости от этого было мало. Разместить там людей возможным не представлялось. А потому Эспер, посоветовавшись с Волком и Гавром, организовала «ночные смены». В домах отдыхала пятая часть могильщиков. Именно такое количество могли вместить в себя домики. Остальные должны были выполнять либо прямые работы Крематория, либо работы по восстановлению печей и постройке жилья.
— Главное, что все выжили. А от разрухи уж как-нибудь избавимся. — подытожил Гавр.
— Эсп. Нам с тобой и Амреном пора где-то собраться и хорошенько обо всем поговорить. Пора выяснить, что за ерунда здесь творится.
LIV
Поговорить удалось далеко за полночь. Онвер на скорую руку сколотил огромных размеров деревянный стол для «полевой кухни». К нему примостили несколько уцелевших стульев да с десяток поленьев, достаточно широких, чтобы сидеть на них без всякого неудобства. За этим столом Волк, Амрен и Эспер и собрались. Говорили негромко, но не особо скрываясь. Об обсуждаемых событиях и так знали все, могильщики, а к этому времени на территории Крематория остались только они, народ не из болтливых, да и народу того рядом было человек пять из тех, что недостроенные домишки хоть как-то для проживания обустраивали да прочими временными решениями занимались.
— Мы с Эспер тебя не тревожили. — осторожно начал Волк — Дали время подумать. Но теперь ты можешь сказать, почему ты на меня напал?
— И не хочешь ли сейчас? — добавила Эспер.
Амрен поднял руки вверх, демонстрируя свою безоружность.
— Бездна попутала. Сами же говорите, травили меня. Причём не один день. Узнаю кто — убью гада.
— И, тем не менее. — продолжала гнуть свою линию девушка — Я уже объясняла Волку, что просто так, даже в изменённом состоянии сознания что-то должно было провоцировать твою агрессию. Какая-то затаённая обида или подавленное в себе недовольство. Которое затем в тебе взрастили и развили.
