На том и порешили. Ярг тихо двинулся к выходу. «Хлебные крошки» которое он подложил до этого, по большей части сгорели. Слава Богу, зеркальце под руку подвернулось. Планы должны работать, а не рушиться при малейших неприятностях. И его планы осуществятся обязательно.
LV
Торгвар пил. Много, молча и один. В самые трудные моменты ему могла помочь Мила. Поговорить, разрядить обстановку. Да и натолкнуть на какую никакую, а мысль. Но не в этот раз. Его помощница путём неимоверных усилий была отправлена в пекарни. Собственно, на этом вся власть Лорда и закончилась. Организация с гибелью Кремня и ранением Амрена окончательно разваливалась. Внешние каналы контрабанды кто-то отжимал чуть ли не с утроенной активностью. Не в состоянии разрываться на несколько фронтов, Торгвар начал допускать ошибки, теряя возможность влиять на ситуацию и в лагере, и за его пределами.
Гролаг на контакт шёл всё неохотнее. Он сам подвергался давлению со стороны Совета Государств. И Маор, этот су*** выкормыш, постоянно вставлял палки в колёса. Да и почувствовал владелец лагеря, что сильно ослаб его союзник, что перестал быть курицей, несущей золотые яйца. А значит и дела вести с ним теперь было незачем. Ибо такова практика ведения дел, ничего личного. В какой-то момент, чтобы привести мысли в порядок, Торгвар стал прикладываться к бутылке чуть чаще. А затем ещё чаще. Последние несколько дней он просто пил. Заработал предупреждение за плохую работу и угрозу снятия с должности Старшего Смотрящего. Но пить не перестал. Просто наехал на подчинённых, заставляя последних вкалывать, а не прохлаждаться.
В таком состоянии Лорда и нашёл Стержень.
— Господин. — от его привычно безэмоционального голоса на душе у Торгвара заскребли кошки.
— Ты чего тут? — спросил он, пьяно щурясь.
— Пришёл по делу, господин. — невозмутимо ответил тот.
— Всё это время я искал доказательства собственной невиновности и заговора, который вы умудрились упустить.
— Я? Упустить? Что ты мелешь, е*****? — Торгвар уставился на собеседника, словно желал прямо сейчас лишить его и второго глаза — Чё я там, б**, пропустил? Ну ка сел!
Лорд достал стакан и плеснул бывшему соратнику.
— Выпей. И говори по сути!
— По сути! Вы, господин, разве не заметили, что с убийством ваших людей и моим отстранением дела не улучшились? От слова, совсем. Так это потому, что вы на груди змею пригрели. У меня есть этому неопровержимые доказательства.
Стержень был мягок, его голос вкрадчив, слова казались искренними. А Торгвар задумался. Неужто и вправду все его беды лишь от того, что он убрал верного человека, оставив рядом с собой змею? Но кого? Все бежали, будто крысы с тонущего корабля. Под его рукой в лагере остался лишь десяток человек.
— И? Кто это? — взревел раненным зверем Торгвар — Говори, Стержень! Говори, е***** ты с**** сын.
— Волк.
Коротко и просто. Как отрезал. И посмотрел на Лорда с вызовом и осуждением.
— Брешешь, б******! — пришёл тот в ярость.
— Я докажу. Слава Богам, доказательств куча.
— Давай! Где они?
— У меня. В бараках водоканала.
— Так неси сюда!
— Нет, господин. При всём уважении, здесь я больше не доверяю никому. А там, у себя, я всё контролирую. Прошу, пойдёмте со мной.
— Веди!
Торгвар решительно поднялся на ноги. Его слегка пошатывало. Но на ногах он держался вполне сносно. Да и мысль найти виновника всех бед здесь и сейчас подкупала. Он всё исправит. Ещё можно. Ещё не всё потеряно. Влияние он восстановит. Стержень уверенно повёл его к своим владениям, уверенно минуя все посты и патрули стражи. Дойдя до здания водоканала, он начал говорить.
— Моё расследование началось с покойного нынче Кремня. Тот, кстати говоря, был очень опечален тем, что вы, господин, меня без вины судили, лишили глаза и вышвырнули.
— Мне это тоже радости не доставило. Но так было нужно. Ничего личного.
— Как скажете, господин. Так вот. Кремень. Он заметил странность в поведении Волка. Дескать, Лоббот при нападении готов был сдаться, начать переговоры, а что сделал Волк?
— А Волк снёс Лобботу голову. И что ты эти сказать хочешь? — Торгвар тяжело ступал за Стержнем. Сказывалось выпитое.
— Мы решили, что Лоббот собирался идти на уступки, сдав подельника. Волка. Но тот не дал этому свершиться. Кремень был в организации и начал копать под Волка. И, удивительно, того очень быстро нашли стражи. Нашли и убили. Дальше мне пришлось действовать одному.
— Слова. Где доказательства?
— На третьем этаже, господин. В моём личном кабинете. И бывшем кабинете Амрена. Брат Меруды тоже заподозрил неладное. И начал копать. И разобравшись, пошёл убивать Волка. Но болван не рассчитал свои силы. Думал, что круче него только горы. Помните, как вы отправили его убивать в бараки распределения? К девчонке. Аммир.
— Я не отправлял его туда никого убивать! Что ты мелешь?
— Только то, что в этот раз он не справился. Не слишком ли хорош Волк, раз против брата Меруды один в один выстоял?
— Но не убил!
— Не убил. Вмешался лично Маор, насколько я знаю. Скрепя зубами, он отступил. Чтобы уничтожить угрозу для себя в пожаре, что устроил сегодня ночью. Артефактом яростного пламени. Помните, партию таких мы через него контрабандой в Райтуш отправляли? Видимо, один припрятал. У меня наверху есть такой. И вы, своими артефактами, определителем сигнатур, например, сможете вычислить магический след применившего. Волк попался сегодня.
— Допустим. Складно говоришь. Где этот артефакт? Мы отправляли партию в десять штук. Через Волка только три. Трудно один спрятать. И, этого мало! Что-то ещё есть?
— Конечно! Мы пришли.
— Вы всё слышали, господа. — голос Маора вбил в голову Торгвара панику.
Но дёргаться было бесполезно. Его быстро окружали стражи. И представители Совета, чьи проекции замерцали в полутьме. Подавшего голос Торгвар узнал. Господин председатель Совета Государств.
— Мы свидетельствуем, что признания Торгвара Флоттена, лорда Лусби, нами услышаны и приняты в качестве доказательств обвинения. Приговор — смертная казнь. Контроль за формой и сроком исполнения приговора остаётся за куратором исправительного лагеря длительного заключения Альегор — председатель Совета говорил чопорно и монотонно.
— Прошу отсрочить исполнение приговора на неопределённый срок для проведения следственных мероприятий. Естественно, в случае сотрудничества обвиняемого со следствием.
— Ваше прошение удовлетворено — после безмолвного обсуждения огласил председатель.
— Как так! — возопил Стержень — Этот урод уйдёт безнаказанным?
— Знайте своё место, заключённый — процедил Маор.
Но Стержня уже понесло. Его месть должна была свершиться. Хотя бы в какой-то малости.
— Я, Кернель, барон Портсайдский, требую справедливости по первоположному закону.
— Право первого закона неоспоримо — произнёс Председатель — Нам нужно время, чтобы подтвердить вашу личность. Пока можете изложить суть претензии.
— Как дворянин у дворянина требую око за око! — осклабившись, бросил Стержень — Факт, по которому именно лорд Лусби лишил меня глаза, использовав артефакт, считаю установленным.
— Ты больной ублюдок — процедил Торгвар и воскликнул — Протестую, господа совет. Первоположный закон не распространяется на вассальную ответственность и мероприятия по оценки выполнения вассальных обязательств. А, как вы понимаете, барон Портсайдский принёс мне вассальную клятву. И именно при проверке её ненарушенности потерял глаз.
— Это веский довод — кивнул председатель — Барон Кернель — ваше слово!
— Проверка целостности вассалитета возможна любыми разрешёнными способами, в том числе артефактами. Однако на территории лагеря использование артефактов заключенными недопустимо без санкции куратора, а до последней резолюции, представителя Совета Государств. Значит, что лорд Лусби использовал запрещённый в его случае способ проверки.
— И получил за это наказание высшей меры. Нельзя дважды наказывать за одно и тоже нарушение — возразил Лорд.
