за свое. Я покрутил плечами, разгоняя кровь по телу, и отошел подальше от центра арены.
— Бойцы готовы? — спросил ведущий у меня. Я кивнул.
— Готовы? — обратился к моим соперникам, те ответили воинственным криком.
— Начали! — крикнул ведущий. Публика закричала и засвистела.
Я сразу набрал максимальную скорость и влетел в толпу. Хотелось показать, против кого они сражаются и что это бессмысленно. Я остановился в центре построения и стал ждать. Со всех сторон в меня полетели бесконечное число огненных шаров, молний, камней и еще куча всего. Я увеличил свою массу тела до пары тонн и придерживал себя телекинезом.
Моя стратегия заключалась в истощениях сил противника. Из-за ярких атак я ничего не видел, помогало только рентгеновское зрение. Оказалось, не так трудно выдерживать их атаки.
«Хочу накапливать получаемый урон», — загадал я.
Постепенно атаки стали реже, и я обратил внимание, что некоторые из воинов отдыхали, пока другие атаковали меня без остановки. Так могло продолжаться бесконечно.
— И это все, на что вы способны? — начал провоцировать я.
Они повелись на этот трюк. Атаки усилились, но не на долго. Я подлетел над толпой, продолжая получать атаки.
— Усните, — произнес я. Примерно четверть упала на землю в объятья сна.
Значит, у остальных был ментальный щит. Я телекинезом убрал с поля спящих. Пролетев круг над соперниками, я вытянул одного с помощью удлиненной руки. Взяв его за шею, я начал проверять, атакуют они своих или нет. Как оказалось нет.
— Только трус прикрывается поверженным врагом, — крикнул один из воинов внизу.
— Трус? — удивился я.
С дикарем в одной руке я спустился на землю, выкинул его за границу арены и пошел на того, кто назвал меня трусом. Он пустил в меня молнии. Остальные присоединились к нему и по новой начали пускать все свои силы. Их атаки были не сильнее, чем атаки мух, бьющихся в окно.
Спокойно дойдя до крикуна, я остановился в шаге от него.
— Твои атаки мне ничего не сделают, — улыбнулся я, а в ответ получил отчаянный крик воина, который не хотел терять достоинство перед остальными.
Не зря говорят, что загнанная мышь может даль отпор кошке. Он накинулся на меня с кулаками, как обиженный ребенок. Но он был не мышкой, а я не котом. Его удары были предсказуемы и просты. Подойдя ближе, я уворачивался от каждого из них.
Наконец он сдался, в ужасе посмотрел на меня и побежал с арены прочь, продолжая кричать.
Я повернулся к остальным. Никто не атаковал. Тогда пора заканчивать. Вытянув руку вперед, я стал медленно взлетать. Оставшиеся войны, схватившись за шеи, стали подниматься со мной в воздух.
Как только кто-то хотел меня атаковать, я моментально прерывал его действия. Постепенно они перестали пытаться нанести урон и сосредоточились на невидимой руке, держащей их за горло.
Я долетел до края арены. За ее границами сделал каменную комнату с одной дверью и опустил туда всех соперников.
— Невероятно! — моментально завопил ведущий. — Что за бой!
Публика сходила с ума. Она кричала, свистела и хлопала от такого зрелища. Все были в восторге.
— Отныне тебя будут звать — Первый после бога! — провозгласил ведущий. — Теперь ты достоин прикоснуться к священному камню!
Я спустился с арены под овации Учителя и сестры. Ощущал я себя достаточно сильным, чтобы справиться с кем угодно.
— Это было красиво, — без подколов сказал Учитель. — Ты даже Первый после меня.
Мы готовы были пройти к хижине, чтобы переодеться, но неожиданно появилась старейшина. Ей помогал другой молодой парень. Держась одной рукой за палку, второй за парня, старуха подошла ко мне.
— Первый после бога, у тебя страшная сила, — прокряхтела она. — Ты растёшь очень быстро, не потеряй себя в этой силе.
Она отпустила руку парня и положила ладонь мне на грудь. Я ощутил покалывание. Ее сила меня не пугала.
— Не бойся, я просто хочу посмотреть твою судьбу, — сказала она, но я уже знал, что она умеет.
На секунду у нее на лице промелькнул ужас. Меня это встревожило. Глаза у старосты закатились, тело затряслось, как в приступе. Она начала оседать на землю, но я и ее помощник успели поймать старушку.
— Что ты сделал? — испугавшись за старейшину, спросил парень. — Верни все назад!
— Но это не я, — удивился я поведению старушки. — Она положила руку и потом упала.
Учитель подошел поближе, посмотрел на старушку, корчащуюся на полу. Его лицо было в тени, но я мельком увидел ту самую хищную улыбку, которая была у него, когда я нашел разбросанные куски тел. И опять непонятно откуда по спине пробежался холодок.
Аврора всех растолкала, упала на колени рядом со старейшиной и положила ладони ей на лоб.
— У нее шок с приступом, — пояснила сестра.
Ее руки начали испускать слабый свет там, где касались лба старушки. Ее тело перестало трястись, глаза закрылись.
Аврора убрала руки от лба и потянулась ко мне, чтобы я помог ей встать.
Старейшина медленно открыла глаза, соображая, где находится. Когда она увидела меня, то у нее опять чуть не случился приступ.
— Ты… Не подходи ко мне! — закричала старуха. — Монстр!
Учитель вопросительно посмотрел на меня, ожидая объяснений, но я лишь пожал плечами. Аврора тоже удивилась, но не придала словам бабки много значения.
— Что же ты увидела? — спросил Учитель, садясь на корточки рядом со старушкой.
Она посмотрела на Учителя круглыми от страха глазами и ткнула в меня пальцем.
— Прошу, убей его немедленно, — прокряхтела бабка. — Он разрушит весь мир!
Учитель засмеялся, как сумасшедший ученый, ожививший труп у себя в лаборатории. Он взял сухую руку старухи и приложил к своей щеке.
— Он очень важен для меня, — сказал Учитель, наблюдая, как бабка смотрит его судьбу. Она вырвала руку от лица Учителя и ничего не сказала, только смотрела широко открытыми от страха глазами. Я видел, что ей было невероятно страшно. Страшнее, чем то, что она увидела у
