Я буду мстить 3. Изгой - Максим Гаусс

В КАЧЕСТВЕ ПРОВЕРКИ, ВАМ БЫЛА СТЕРТА ПАМЯТЬ.

ПРИНЯТО РЕШЕНИЕ, КОТОРОЕ УСТРОИТ ОБЕ СТОРОНЫ.

СЕЙЧАС ВАМ БУДЕТ ВОССТАНОВЛЕНА ЧАСТЬ ПАМЯТИ, КОТОРАЯ ПОМОЖЕТ ПОНЯТЬ И ОСТАНОВИТЬ РАЗРУШЕНИЕ СИСТЕМЫ.

ПОДОБНОЕ ВОССТАНОВЛЕНИЕ ПАМЯТИ ОТДЕЛЬНОГО ОБЪЕКТА ЕЩЕ НЕ СЛУЧАЛОСЬ. ИСКЛЮЧЕНИЕ СОСТАВЛЯЮТ ВАШИ УЧЕНЫЕ, ПРИБЫВШИЕ СЮДА ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ФЕНОМЕНА МОЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ…

— Чего-о? — ошалело переспросил я, ничего не поняв. — Какой прошлый раз? Я что уже бывал в этом зале?

Одновременно я сообразил, что не просто читал эти строки, а некий могучий голос дублировал их у меня в голове, отчего мне даже плохо стало.

Продолжение последовало быстрее, чем я успел подготовиться.

Я резко ослеп, оглох и вообще, кажется, провалился в какой-то черный омут.

Вспышка.

Я увидел лицо Шмеля, тогда еще оно выглядело немного иначе — другая прическа, черты лица не такие жесткие. Движения спокойные, неуверенные. Одежда — простая рубашка и спортивные штаны. Никакого оружия. А идентификатор над его головой зеленый, и никакого намека на группировку Шакалов еще нет.

Обычный рабочий, на головореза не похож ни в каком смысле. Но этот от самый Шмель, бесспорно.

Он сидел на грубой деревянной лавке, за спиной сваренное из кусков разных фрагментов машин, что-то похожее на большой грузовик. Тентированный кузов, внутри только мешки и картонные ящики.

— Артем, ты сам подумай, вот это вот все… — Шмель, ухватил банку тушенки, осмотрел ее и швырнул обратно в сумку. — Оно тебе нравится?

И тут я услышал собственный голос. Только сам я, в данный момент, не говорил. Если попытаться описать подобное, то я как будто то бы находился за рулем в машине, которой управлял кто-то другой. Я видел свои руки, свою одежду. Дышал. Все видел, слышал и чувствовал, но управлять этим телом не мог, равно как и говорить. За меня говорил другой я, вероятно из прошлого.

Ни хрена себе меня накрыло.

— Что все?

— Да Бастион этот. Куда ни глянь, сплошная борьба за выживание. Каждый день гибнут наши, а ради чего? Существование бессмысленно. Смерть — то же бессмысленна.

— Так было всегда, столько сколько я себя помню.

— Ну да, да. А до катастрофы многое помнишь?

— Почти ничего. Так, отдельные куски. Пелена какая-то.

— А все потому, что нам память отшибло. Чтобы жизнь медом не казалась, ага. И это у всех так. Мы ограничены, понимаешь?

— Намекаешь на разницу субъектов и объектов? — это уже мой голос. — Так это нормально. Есть они и есть мы. Они остановились в развитии, не получили того, что система дала нам. Эволюция, типа.

— Бля, Артем. Я не об этом. — Шмель явно разозлился. Видимо, разговор пошел не туда, куда он планировал. — В чем смысл нашего существования здесь? От одной перезагрузки грузов, к другой? От уровня к уровню? Да я за полгода здесь, поднял всего три уровня. Три. Да, неопасно. Но шкура дороже, а потерять ее здесь проще простого.

— Шмель, я тебя не понимаю. Говори прямо, че не так?

— Вижу, — вздохнул тот, собрался с мыслями и продолжил. — А что если там, за границей есть другая жизнь? Если там все так, как было когда-то, а мир уцелел… М-м?

Я рассмеялся.

— Какая другая? Какой мир?

— Ну как раньше, до катастрофы. Без этой хрени! — он указал пальцем на мой идентификатор. — Это же было не всегда.

— Странно, что ты говоришь об этом. Много таких умных было и где они?

— Да, знаю. Ушли за третий круг, да там и остались, — вздохнул Шмель. — Но ты просто представь, что если отсюда есть выход, а мир не был уничтожен? Там все так же меняется зима и лето, а мутантов нет и не было никогда. А?

— Чушь, — уверенно возразил я. — Все ПЕРВЫЕ уверены, что катастрофа стерла весь окружающий мир, а Бастион сохранил тех немногих, кто был внутри. Мы должны быть ему благодарны.

Тот недовольно хмыкнул. Кивнул. Покачал головой.

— Я думаю, что это не так…

Я стоял и смотрел на мутный горизонт, который являлся той самой границей, которую нельзя было преодолеть. Разные люди пробовали. И пробовали неоднократно.

Ты двигался вперед и мог идти до бесконечности, каждый раз оказываясь в том самом месте, откуда начинал. Хрень какая-то.

Так Бастион защищал себя и нас. Ну, тут возможны вариации…

Сзади ко мне подошел Шмель. Уже в камуфляжной форме. Над головой идентификатор, тоже зеленый, но уровень уже пятый. Голова побрита, на поясе кобура с пистолетом. Позади пара машин, несколько вооруженных бойцов. Но ни одного Шакала.

— Ну что, Артем? Какие прогнозы?

— Никаких, — пробурчал я. — Все как обычно, сколько не пытайся, без толку.

— Это потому, что мы не правильно действуем. Нужно не через границу прорываться, а наоборот, к центру.

— С ума сошел? — я резко повернул к нему голову. — Да там сплошная смерть. Никто не смог даже на пятый круг выйти, а там уровни за двадцать пятый. А что на седьмом, представляешь?

— Это так. Что — не представляю. Но где, если не в седьмом круге, должен находится центр, который не дает нарушить систему и прорваться через границы?

— А ты не подумал, что будет, если все это утратит стабильность? — изумился я. — Вдруг там, снаружи, ничего нет, а жизнь здесь окажется под угрозой?

— Жизнь там есть.

— Да мы даже не знаем, почему это произошло и откуда взялся Бастион! — не сдержался я.

— И не узнаем. Вот так, стоять и думать, как пройти — ни к чему не приведет.

— И что ты намерен делать?

— Хочу собрать людей. Много людей, — с пафосом ответил Шмель. — Толковых, сильных. Подготовленных, с боевыми умениями. Собрать и подготовить технику, чтобы прорваться через круги и выяснить правду.

— Вряд ли это возможно… — вздохнул я.

— Возможно. И я найду способ!

— Шмель, эй! Ты меня слышишь? — мой голос был возбужденным. — Я, кажется, кое-что понял.

— Ты о чем?

Я разбудил напарника. Теперь его уровень был шестым. Блин, сколько же прошло времени? Он был куда больше похож на того Шмеля, которого я знал.

— Нельзя прорываться прямо так, напролом. Далеко не уйдем и не только в оружии дело. Не в людях. И не в технике.

— А в чем? — громко зевнул Шмель.

— В структуре. Система нас не пропустит. Я провел кое-какие исследования и выяснил, что