будет искать?
— Каим не уверен… Каим подозревает. Если ты уйдешь, то его подозрения останутся только подозрениями… Так память не теряют… Или слюни пускают и нечего не помнят, или помнят хоть что-то из простых вещей… Ты помнишь свой дом, но не помнишь, как попал в Скаген… Не могу сказать… Ты чуждый… чем-то отличаешься от всех… И я говорю не про рост… Такие дылды, как ты, у нас тоже попадаются… И рожа твоя похожа на людей с запада… Все это давно поняли… Простонародье, но не крестьянин и не городской… с навыками воина… Читаешь, но не стряпчий или приказчик… Думаешь о политике, но без замашек дворян… Дворяне верхом умеют ездить и за один стол с народом не сядут… Кровь у них вроде другая и все для них скот… Не важно, кем ты там был у себя… У нас ты слишком подозрительный… Чужой…
— Второй вопрос. И кто, когда и как меня будет искать?
— Да кому ты нужен. Ушёл, и всё… Деньги я тебе сейчас дам… Своё ты отслужил… Главное, помни, что я с тобой не говорил… Не иди по дороге к Шакти, там тебя могут ждать… — Старшой выкинул пустую флягу и достал кошель. — Тут больше… Из своих отдаю… Если что, то не держи зла…
Вот тебе и разговор. Поговорили, называется. На дворе темень, в голове тревога, желудок урчит и требует пищи, а душа требует алкоголя. Старшой ушёл. Я остался и стал обдумывать сказанное. Кинул пробегавшему мимо мальчишке монетку, чтобы он купил мне в трактире еды в дорогу и бутылку для успокоения нервов. Сам вроде как на посту и отлучаться не могу, так что купи, малой, еды и пулей ко мне.
Пока малой бегал в трактир, я стянул мешок овса из фуража для лошадей. Припасов, к сожалению, караван ещё не закупил, а так, даже если не получится продать крестьянам лошадиный корм, то я его сам слопаю — лошади же как-то его едят.
Моя совесть промолчала и когда я украл щит, выданный мне заместо прежнего, побитого. Также я стянул небольшой котелок у одного из возниц, на который давно глаз положил. Возничие, с которыми я был в одной смене, мне на глаза не попадались, не иначе как старшой их шуганул или задач нарезал мне в помощь. Все прочие и вовсе не появлялись на окраине деревушки, прочно засев в трактире.
«Явно неслучайно сегодня старшой дал охране послабление на посещение трактира. Слишком всё удачно складывается для моего бегства…» — мелькнула мысль в голове.
Я невольно оглянулся на отсветы огней в деревушке и ушёл через поле в лес.
«Попутного хрена тебе в жопу, Каим!» — вот и все мои мысли на тот момент. Уверен, что утром Каим мне пожелает того же самого…
Глава 1
О том, как надо уметь держать язык
за зубами и вообще быть скромнее
Очередной придорожный трактир почти ничем не отличался от уже посещённых мною. Пыль, грязные разводы на посуде, копоть дыма лучин на потолке. Трактиры на моём пути попадались примерно раз в сутки, иногда чаще, иногда реже, но через приблизительно одинаковые промежутки пути.
Шёл семнадцатый день, как я сбежал из каравана Каима. Прошло уже больше двух месяцев, как я застрял в мире Раян. Кстати, по местному исчислению в неделе восемь дней, в месяце двадцать четыре дня, а самих месяцев четырнадцать.
В центр Скагена я не стал лезть, прислушавшись к совету старшого и потому выбор, куда идти, был не особо большой: Ангар или в пограничье с Сауругом. Я выбрал пограничье, но сильно западней в сторону гор с коротышками. Не последнюю роль в моём выборе сыграло желание посмотреть на расу существ, по описаниям похожих на гномов. Часть пути проделал пешком, часть пути проделал с крупным торговым обозом, к которому присоединился в качестве простого пассажира.
Поначалу я опасался, что за мной будет погоня, но вскоре махнул на это рукой. Будь что будет, всё равно рано или поздно всем нам суждено подохнуть.
Спать теперь я предпочитал не в трактирах, а на конюшнях трактиров, так я экономил деньги, погода, к счастью, позволяла это делать. Не то чтобы денег на постой в трактирах у меня не было, но было непонятно, когда у меня получится урвать монет, если вообще получится. Я так и не придумал, как могу легально и без особых рисков зарабатывать в этом мире. Теперь я старался покупать только еду в дорогу и лишь изредка ел в самих забегаловках. Я пытался сэкономить на всем, чём мог. Конечно, за ночёвку на конюшне тоже требовалось платить, но всё же существенно меньше, чем за съём комнаты.
Почти две недели нервотрепки дали о себе знать. На пятнадцатый день я немного приболел. Ничего страшного, так, немного простудился. Впрочем, усугублять свою простуду я не хотел и решил дать себе пару дней передышки. Жадничать не стал и снял комнату. Да и какая это комната?! Чулан какой-то с кроватью, столом и стулом. Денёк пришлось отлежаться, чтобы сбить температуру. К вечеру следующего дня я вполне неплохо себя чувствовал. Сидеть в маленькой и душной комнате совсем не хотелось, да и аппетит разыгрался, и я спустился в трапезный зал.
Вечер, народу не сказать чтобы много, но десятка полтора наберётся. Отчасти в трактире столовались местные, отчасти, как и я, приезжие. Ленивая толстожопая подавальщица рассекала зал с кружками пива. Хозяин трактира и бармен по совместительству о чём-то говорил с посетителем. Вышибала, с сетью шрамов на лице, с задумчивым выражением лица ковырял в носу в поисках клада. Всё как-то буднично. Кто-то ест и пьёт, кто-то пьёт и ест, а кто-то и просто пьёт. Я тоже не стал долго мять себя за сиськи и заказал себе прожарку из мяса с кашей под местными соусами. Пить местную бурду из трав заместо чая было бы большим извращением, и я просто заказал то, что тут считают пивом. Еда пошла на ура, а пиво так себе, но всяко лучше травня [39], который здесь не умеют варить.
Голод приказал долго жить, и я поневоле стал присматриваться к окружающим, хоть какое-никакое развлечение. За местными было неинтересно наблюдать, весь их род деятельности легко читался по одежде. Местные крестьяне из зажиточных что-то тихо обмывают, не привлекая к себе излишнего внимания. Сидят плотно, и похоже, сбежали
