Защитники Брестской крепости в первые минуты штурма были настолько ошеломлены, что практически не оказали никакого сопротивления. Благодаря этому штурмовые группы немцев прошли на центральный остров, захватили костел и столовую.
И в это время крепость ожила – началось побоище.
Именно в первый день – 22 июня – немцы понесли в Брестской крепости наибольшие потери.
Это «новогодний штурм Грозного» для немцев. Ворвались почти без выстрела, а потом оказались окружены и разгромлены.
Интересно, что снаружи крепость почти не атаковалась.
Все главные события происходили внутри.
Немцы проникали внутрь и изнутри, где не бойницы, а окна, атаковали развалины.
В самой же крепости никаких подземелий и подземных ходов не было. Советские бойцы прятались в подвалах, а стреляли часто из окон подвалов.
Завалив двор цитадели трупами своих солдат, немцы отошли и в последующие дни не предпринимали таких массированных штурмов, а двигались постепенно, атакуя развалины артиллерией, саперами-взрывниками, огнеметами, бомбами особой мощности…
Некоторые исследователи утверждают, что 22 июня немцы понесли в Брестской крепости треть всех своих потерь на Восточном фронте.
В кино и литературе рассказывается о трагедии Восточного форта. Как он защищался до 29 июня. Как на форт немцы сбросили полуторатонную бомбу, как сначала из крепости вышли женщины и дети. Как потом сдались остальные защитники форта, а командира и комиссара среди них не оказалось.
Однако форт № 5, по данным немецких документов, держался до середины августа!»
Глава 17
«Быстроходный Гейнц»
Паче чаяния, «секретный разъезд» не был тронут немцами. То ли Бергман не успел о нем сообщить, то ли посчитал засаду приоритетной задачей. Гитлеровцы уже начали подозревать, что Полесье, примерно с этих мест и начинавшееся, от линии железной дороги Брест – Барановичи к востоку и юго-востоку, является лесной цитаделью партизанщины, но в Берлине даже не представляли истинный размах движения Сопротивления.
Защитников Брестской крепости разместили там же, где и прочих окруженцев – в станционных срубах разъезда, а «олимпийцы» отправились дальше. В приступе профессиональной паранойи, Судоплатов возвращался на базу другой дорогой и выбрался как раз к взлетному полю.
Танки и тягачи было решено припрятать в дальнем схроне, в самых дебрях. Путь туда был таков, что следов гусениц не оставалось – их скрывали вода и ряска. Покружить технике пришлось изрядно, но проводник из отряда Батьки Миная дорогу знал и вывел-таки танкистов на сухой «остров» среди топей. Здесь «олимпийцам» грозила только вражеская авиация – посуху подобраться не удастся.
Первыми Павла встретили зенитчики Сапарова, несшие службу у «взлетки», и с почетом проводили до лагеря. Аня Камаева торжественно вручила Судоплатову шифровку:
«Андрею.
Разрешение на ликвидацию генерал-полковника Гудериана получено. Для оперативных целей вашей группе, товарищ старший майор государственной безопасности, выделяется трофейный «Юнкерс-52» из состава 81-й авиадивизии дальнего действия.
Павел».
– Поздравляю, товарищ старший майор госбезопасности! – сказала она торжественно. – С повышением вас!
– Служу Советскому Союзу! – ответил Павел, подумав, что не прекращал этой службы даже тогда, когда СССР распался. – Вот что, позови-ка Трошкина, Шереметева, Ермакова и Муху.
– Есть, товарищ старший майор!
Посмеиваясь, Судоплатов прошел в штабную землянку. После долгого пути все, задействованные в операции «Крепость», больше всего хотели выспаться, но в штаб прибыли все, как штык. Правда, с мокрыми волосами – освежались.
– На той неделе вылетаем в Горки – это за Могилевом. 15 июля там должен быть Гейнц Гудериан…
– Тот самый? – вырвалось у Мухи.
– Тот самый. Начнем потихоньку добиваться моей цели…
…Трехмоторный «Юнкерс» прилетел на базу «Олимп» в ночь на 14-е. На следующий день, поздно вечером, был назначен вылет. Судоплатов почитывал «Воспоминания солдата», написанные Гудерианом, и знал, что генерал-полковник в этот самый день прибыл на КП в одиннадцать вечера. Правда, случилось это «в прошлой жизни», а вот будет ли Быстроходный Гейнц так же пунктуален и нынче…
Однако сводки с фронта свидетельствовали, что положение выравнивается – немцы, несколько замедлившись в первые дни войны, снова набрали темп.
«Что ж, – подумал Павел, – если не повезет, будем импровизировать…»
Группа его из пяти человек погрузилась и вылетела без задержки. «Тетушка Ю», как называли немцы «Ю-52», была рассчитана на семнадцать пассажиров, так что Павлу со товарищи было просторно. Ровно гудели двигатели, за прямоугольными окошками чернела ночь. Однажды с земли опознали «своих», и какой-то из немецких аэродромов пригласил на посадку, бросая лучи прожекторов и пуская ракеты. «Тетушка Ю» жеманно покачала крыльями и полетела дальше. Группа разведчиков-диверсантов мирно дремала, развалившись на сиденьях.
Судоплатов подумал, что уже давно не воспринимает себя стариком. Из памяти ушли немощь и дряхлость. Вернее, впечатления отошли в прошлое, размылись, стали как будто чужими. Старость воспринималась как болезнь. Мало ли какая хворь одолеет. Но теперь-то он выздоровел…
Павел усмехнулся и покачал головой – совершенно из головы вылетело. Ровно неделю назад, 7 июля, у него был день рождения. Вот только как считать? Тридцать четыре ему стукнуло или девяносто? Телу – тридцать с хвостиком, душа – втрое старше…
Судоплатов оглянулся – его товарищи сосредоточились на своих переживаниях, или просто отдыхали по старому солдатскому правилу. Муха первым не выдержал всеобщего молчания.
– Анька позапозавчера приняла сводку Сов-информбюро, – сообщил он. – Наш адмирал, это который Кузнецов, вывел в море линкоры! Оба – «Октябрьскую революцию» и «Марат»[19]. И еще два крейсера – «Киров» и «Ворошилов».
– Там еще третий был, «Максим Горький», – добавил Трошкин, – только он на мине подорвался. Чинится сейчас.
– Ну да. Не, линкоры – это сила! Они сначала к Риге ходили, там отметились и пошли к Мемелю – это там, где наши подлодки «Адмирала Шеера» торпедировали. А навстречу еще один такой же, точь-в-точь, «Дойчланд» называется. Ну, и наши ему врезали, как полагается!
– Потопили?
– А как же!
– Они еще «Эмден» пустили ко дну, – дополнил Трошкин. – Только это легкий крейсер.
– Ну и что, что легкий? Главное, что потопили! От самолетов еле ушли. Сейчас, наверное, в Кронштадте уже…
