– Вроде целая, но внутри тараканы нагадили. Надо бы потравить в хранилище.
Монах с самым серьезным видом кивнул и приказал:
– Записывай, что ответит, не отвлекайся.
После чего повернулся к Лене и вкрадчиво поинтересовался:
– Все? Надоело визжать? Успокоилась? И правильно, а то ведь подвал не сказать, чтобы далеко, а стены в нем толстые, ничего за ними никто не услышит. Так кто такие «дебилоиды»? Поведай об этом, отрыжка Техно, раз уж проговорилась. И помедленнее, не части, чтобы записывать успевали за тобой. Нам все интересно знать.
На второй день мороз стал нестерпимым. Одежда давно отсырела, сушить ее было негде. Она не столько защищала от холода, сколько висела хрустящим грузом на плечах. Хоть мясо еще не закончилось, и в еде Влад себя не ограничивал, сил не прибавлялось. Они шли, пока ноги передвигались, после чего падали где попало, забывались ненадолго, поднимались и вновь начинали бороться со снегом.
Либерий рассказал, что именно таким способом тогда, осенью, остатки его отряда ушли от погони горцев. Правда, им сильно помогло то, что на пути был тайный лагерь, где нашлись свежие лошади. Добрались до него, загнав прежних, выиграв неплохую фору. Но и тех в итоге тоже загнали.
В эпоху отсутствия радио и телеграфа лишь скорость может выручить в подобных ситуациях. Причем добиваться ее надо любой ценой.
Запов ни разу не видели, зато неоднократно натыкались на следы. Одна надежда, что если кто-то из них заметит колею, оставленную беглецами, решит, что прошли свои.
Хотя тех, кто, возможно, шагает за ними, это не касается…
В полной темноте добрались до густых зарослей. Здесь были не только кусты, но и низкие деревья, что в степи редкость.
– Все, – устало выдал Влад. – Дальше я не пойду. Ног не чувствую.
– Может, мне пойти впереди, набивать колею?
– Ты не лучше меня держишься. Мы оба вымотались, нужен хороший отдых, а не это…
– Влад, очень холодно. Мы не заснем, а если заснем, не проснемся. Снег громко хрустит под ногами, это плохой признак. Да и звезды очень яркие.
– Снег… Звезды… Костер разведем.
– У тебя есть огниво?
– Нет, но есть копир. – Влад развязал мешок и продемонстрировал.
– Древняя вещь, запретная. У запов такие часто находят.
– В ее памяти есть зажигалка. Полезная вещь, и почти ничего для ее производства не надо. Никаких редких элементов.
– Не понимаю?
– Сейчас покажу.
Пять минут работы, и Влад, щелкнув получившимся изделием, продемонстрировал огонек:
– Видишь, как все было просто у нас, древних, все просто?
– Я бы так не сказал. Огниво куда проще.
– Давай подумаем о костре.
– Его издали могут заметить.
– Придется рискнуть. Забредем в эти заросли, там не так видно, хоть и нет листвы.
Тяжелее всего оказалось найти дрова. Даже зрение Влада было вымотано, а отличать среди голых веток сухие от живых та еще задачка в темноте. Но, наконец, руки потянулись к первым, еще робким язычкам, ловя крохи тепла, а через несколько минут пришлось отодвигаться от ревущего пламени. Вопреки собственным планам костер вышел огромным, уж очень истосковались по огню.
– Теперь нас точно заметит их летающая машина, – пробурчал Либерий.
– Мы очень далеко ушли.
– Сил у нас нет даже подняться. Мы не сможем драться с теми, кто придет.
– Не придут. Не может же все время не везти? Скажи лучше, часто ли ты видел летающую машину или ее следы? Ну те воронки, от взрывов?
– До того, как пришел сюда, за тобой, два раза. Причем в первый раз погиб мой лучший друг. Мне тяжело об этом вспоминать.
– Знаешь, а ведь при взрыве в лагере охотников и мой друг погиб. Но ничего – вспоминаю.
– Тот, который был с тобой в пещере? Тоже Древний?
– Да. Один их тех, с кем я здесь оказался. Тебе бы он понравился, знал намного больше меня.
– Жаль… Влад, давай попробуем спать по очереди. Влад?
– А!.. Извини, засыпаю сидя.
– Я тоже. Нас сейчас можно взять голыми руками…
* * *
Наутро, как ни странно, никого постороннего рядом не оказалось. Костер едва дымил, хотя и Влад, и Либерий, неоднократно пробуждаясь, подкидывали ветки. К радости беглецов, потеплело. Небо, почти два дня бывшее ясным, подернуло легкой облачной рябью, которую стремительно тянуло на север.
Задрав голову, луддит констатировал:
– Мы рядом с Подонцом.
– С чего ты это взял?
– За ним всегда гораздо теплее зимой.
– Почему?
– Этого я не знаю, просто так говорят. Смотри на небо, можно даже заметить линию, под которой, готов поспорить, течет река.
– Значит, мы пришли… Тебе, луддит, теперь на восток.
– А ты куда дальше?
– Сам не знаю…
– Плохо. Я ведь решил еще немного пройти с тобой. Путь тяжелый выдался, не до разговоров. Хочется многое узнать.
– Костер летающая машина не заметила… Может, стоит попробовать поговорить с Космосом?
– Это тебе решать. Я не знаю, насколько это опасно.
– Как я понимаю, те диски из музея, по которым вы меня искали, реагируют лишь на сильные сигналы, во время приступов. А техника радикалов может засекать обычную передачу, не зря ведь Космос теперь помалкивает. Я бы не рисковал, но без его помощи приступы могут опять начаться. И тогда меня будет слышно на полпланеты. Лучше уж попробовать тихую беседу.
– Из твоих объяснений я понял лишь одно: разговор с небесной машиной для тебя меньшее зло.
– Вот-вот… Попробую вызвать. Ты бы пока мясо подогрел, чтобы холодным не давиться. Я просто буду сидеть молча, не обращай внимания на это.
– Хорошо.
«Влад вызывает Космоса. Влад вызывает Космоса», – твердил он раз за разом и, не получая ответа, беспокоился все больше и больше. Что, если радикалы сумели выследить источник сигнала на орбите и послали туда ракету? За облаками в ту ночь мог сверкнуть ядерный взрыв, и вряд ли бы кто это заметил. Ведь Космос ни разу еще не молчал так подозрительно долго.
Влад уже начал отчаиваться, когда едва не заорал от радости – орбита ответила:
– Наблюдатель резервного узла номер… Здравствуй, Влад.
– Привет. Извини, что вызвал, если это опасно, то давай помолчим.
– Я свел к минимуму степень опасности, строя канал через длинную цепь неоднородностей. Возможны потери и ослабление сигнала, но нас очень трудно услышать.
– Я боялся, что начнутся приступы, и тогда враги меня найдут. При последнем нашем разговоре они засекли неладное. Я тогда сидел у них в плену, видел, что началось. Они опять взрыв устроили, прямо рядом со своим лагерем.
– Я это не зафиксировал. Но зафиксировал удар лучевым оружием с земли. Боевая система радикалов совершила ошибку, ударив по атмосферной неоднородности. Вероятно, они неспособны точно идентифицировать цель. Теперь мы знаем, что их возможности перехвата сигнала достаточно высоки. Надо свести разговоры к минимуму и никогда дважды не выходить на связь из одной точки. В свою очередь я буду отвечать лишь при наличии надежной цепи неоднородностей.
