– Если ты меня не обманывал, то не должен уметь работать с вещами древних.
– Кое с какими научился, может, и там разберусь. Да и надеюсь, что разбираться не потребуется. Для этого будет другой человек.
– Что за человек? Ты же говорил, что остался один.
– Это так. Но там, – Влад ткнул пальцем в небо, – с древних времен летает малый корабль, на котором этот человек спит. Не совсем корабль – капсула, для спасения. Космическая станция, с которой ее отправили, была уничтожена, приказ на посадку никто не отдал. Вот и летает до сих пор.
– Спит? Как спят все древние?
– Это не совсем сон. Там просто остановлено время. Как в случае со мной. Иногда оно начинает идти, но недолго. Для пассажира прошло совсем немного времени. Шансы, что она жива, высоки.
– Она? Это женщина?
– Да. Девушка.
– Сколько ей лет?
– Не знаю. Девятнадцать вроде. Может, двадцать.
– И ты думаешь, что она сумеет запустить в небеса корабль?
– Ну она как-никак настоящая древняя, а не такое недоразумение, как я.
– Влад, древние – само зло. Тебе не следует иметь с ней дело.
– Ерунда. Во все временя люди одинаковые. Если кто-то среди них скотина, не думай, что все такие. Она нормальная.
– Откуда ты это знаешь? Ты ведь с ней не знаком.
– Будь подобна тем, кто устроил войну, она бы к ним присоединилась еще тогда, а не летала все эти века, ожидая непонятно чего. Думаю, она просто напугана, если даже не пыталась приземлиться.
– Или просто умерла. Небесная машина может опустить ее на землю?
– Ну… попробует. Капсула слишком долго летала, неизвестно, как поведет себя при посадке. И состояние пассажирки тоже неизвестно.
– Пройти по проклятым землям в поисках корабля, которого там может не оказаться, и встретить девушку, которая, очень вероятно, давно мертва… Влад, этот план отдает неразумностью.
– Я знаю. Ты можешь придумать что-либо лучше? На человеческих землях меня караулят твои братцы, в диких с удовольствием прикончат запы. Я всем нужен, но при этом ничего хорошего никто мне не желает. Вот такие дела… Считаешь меня глупцом, подчиняющимся машине, которая так давно летает на орбите, что, возможно, сбрендила? Может, и так. Но я знаю одно: если так и буду барахтаться в этом вашем болоте, то не выживу. Надо не поддаваться течению, а что-то делать, куда-то плыть с нормальной целью, а не лишь бы прожить пару-другую дней.
– И какая же у тебя цель?
– Сила, Либерий… сила. Только силу здесь уважают. Да не только здесь… Так уж получилось, что у меня есть возможность заставить работать то, что еще не рассыпалось в труху. Объекты Красной сети. Это что-то вроде организации, которая в древности боролась с теми, кто сейчас управляет запами. Я же тебе рассказывал о подземелье, и что со мной там сотворили что-то странное. После этого я кое-что приобрел.
– Да, я помню. Что ты сделаешь, если получишь силу?
– Боишься, что захвачу ваш мир? Не переживай. Он мне даром не нужен. Я просто хочу, чтобы от меня отстали.
– Всего лишь?
– Тебе меня не понять…
– Может, и так… Влад, я хочу пойти с тобой на юг.
– Мы договаривались, что у Подонца расстанемся.
– Я изменил свое решение.
– Почему?
Либерий сунул руку за пазуху, пошарил в районе подмышки, вытащил крошечную коробочку, по виду сделанную из толстой твердой кожи. Раскрыв, продемонстрировал содержимое: пять коротких, не больше спички и немногим ее толще палочек цвета темного меда.
– Что это?
– Биота. Не та, что продают аптекари, а та, которую изготавливают для своих. Первая. Самая первая. От которой все идет дальше.
– Выходит, биоту делают церковники?
– Да. В Цитадели есть машина. Пожалуй, это самое ценное, что там вообще имеется.
– У вас, значит, монополия на лучшее лекарство?
– Что такое «монополия»?
– Гм… Ну это когда у тебя есть товар, который нужен многим, но кроме тебя его ни у кого нет. Очень удобно – можно гнать цены, не боясь конкуренции.
– Да, у нас такая монополия. Биота нужна не многим, а всем. Влад, никто этого не знает, но мы проигрываем войну с древними. Четыре западные удела потеряны за неполные пятьдесят лет, там не осталось никого живого.
– Ты же говорил, что запы – плохие вояки.
– Нас давят не силой оружия, хотя и оно им помогает. Они насылают болезни. Церковь старается в первую очередь снабжать пограничье свежей биотой, и раньше это помогало. Приходил новый мор, люди поначалу болели и умирали, но биота спасала большинство. Выживших болезнь больше не брала. И так до следующего мора. Но затем эпидемии стали страшнее. Биота помогала все хуже и хуже. В последние годы мор прошелся по центральным и близким к восточным уделам, а такого не случалось никогда. Там очень много умерших. Села опустевшие не редкость, и даже города без единого человека. И мы ничего не можем с этим поделать. Сильнее биоты средства нет. Иерархи не знают, почему она перестала спасать.
– Может, болезни стали сильнее и не боятся ее?
– Может, и так. Но многие считают, что машина, делающая биоту, стала плохо работать. Никто не знает, как это исправить. Потому я и говорил, что ты не должен бояться свинцового гроба. Конечно, путь твой может там закончиться, но это маловероятно. Пока есть возможность узнать от тебя хоть что-то, что поможет вернуть биоте силу, ты будешь жить.
– Я же понятия не имею, как работает эта машина.
– Я это уже понял. Ваша женщина тоже этого не знает, но ей сохранили жизнь. Надеются. Пусть она не тот древний, который нужен, но кто знает…
– И ты хочешь привести в Цитадель девушку, которая сейчас в небесах? – догадался Влад.
– Это было бы хорошо, да только позволишь ли ты…
– Вряд ли…
– Я так и думал…
– Так зачем мне брать тебя с собой? Чтобы ты, в итоге, мне, спящему, горло перерезал?
– А это тебя убьет?
– Не уклоняйся от вопроса.
– Влад, меньшее, что я хочу, – это задать девушке вопросы о машине. Может быть, ее ответы помогут. Не скрою, что хочу и большего – привести ее в Цитадель. Проклятые земли – опасное место, там всякое может случиться. Вдруг ты погибнешь? Древней ничего не останется, как идти со мной.
– Ну, спасибо…
– Влад, я не о себе думаю. Неприятно воевать, видя, что все бессмысленно. Главное оружие врага не то, с которым можно схлестнуться в честном бою.
– О себе ты тоже думаешь. Иерархи простят тебе все неудачи за живую древнюю или сведения о машине.
– В этом ты тоже прав. Я просто человек, а человек – слабое создание. Давай доедим мясо и продолжим путь. Не представляю, как далеко отсюда до Подонца, но при теплой погоде он быстро покрывается полыньями, а вода начинает течь поверх льда. Ты же не хочешь искупаться во время переправы?
– Ты говорил, что у Подонца всегда теплее.
