«Вот и все, даже если не смогу уйти, все равно исполнил этих пауков».
Обильное кровотечение, заставило закрыть правый глаз. Спасло везение, лезвие прошло почти по касательной, отщипнуло бровь, да слегка ковырнуло лобную кость черепа, можно сказать, получил легкую контузию. Приложил тряпичную салфетку к ране. Осмотрелся.
«Как бы документально отметиться?» — молодая кровь играла в жилах, не делая поправок на кровопотерю.
Перевернул тело Куна на живот, сдвинул пиджак на локти, освобождая спину. Сунув указательный палец под сочащуюся струйку крови, корявыми буквами, русским языком написал на белой рубашке покойника: «Голдсмит, тебя скоро тоже достанут. Жди».
Уверенно открыв дверь, при этом сдвинув в сторону стоявших за ней «шкафов», прикрыл ее за собой, приложив палец к губам, тем самым показывая «привратникам», чтоб не мешали боссам вести переговоры, широким шагом спустился по ступеням и скрылся за углом дома, еще услыхав в спину фразу Асламбека:
— И чего этому барбосу в доме не сидится?
Сразу за углом иллюзия рассеялась. Телохранитель Георг исчез, вместе с ним в темноте ночи растворился русский солдат Сергей Хильченков.
Кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая. Выбираясь из волчьего логова, ему пришлось пройти окраиной горного аула. Уже на подступах к нему осознал, что селение напичкано боевиками, как сдобная булка изюмом, население активно поддерживало незаконные бандформирования, предоставляя им кров и продовольствие.
Обойдя аул полукругом, пристроился за выступом скальной породы, на мелком щебне разложил карту, прикрывшись накидкой, при свете фонарика стал изучать маршрут движения. Внезапно проснувшееся селение, своим шумом привлекло внимание. Он наблюдал, как по его улицам забегали люди с фонарями и факелами в руках, малолитражки фарами дальнего света пронизали черноту ночи, а людские выкрики на местном наречье и хриплый лай разбуженных людским гомоном и суетой собак, отчетливо долетали до места лежки.
«Ну вот, кажется, в гостевом домике обнаружились покойники. Теперь-то уж точно, что-то мохнатое понесется по кочкам. Дороги перекроют, начнут патрулировать, мелкими отрядами организуют поиск. Обязательно назначат виновного в гибели немца, потом этого стрелочника накажут при всем народе, доложат наверх о проведенных мероприятиях и успокоятся. Все предсказуемо».
Автомобили, забитые под завязку людьми, корячась в темноте по крутому спуску, выдвинулись в сторону ущелья с пионерскими лагерями. Вскоре туда же направилась темная масса боевиков, различаемая сверху по гортанной перепалке и лучам фонарей. Всполошившиеся жители аула, проводив своих защитников, еще не скоро разошлись по домам.
Все это время, привалившись к обломку скалы, он отдыхал, расслабив свое усталое тело. Мозг отключил восприятие действительности, решив, что время, отпущенное на любые действия хозяина, исчерпано, что пора восполнить энергетические потери. Проснулся перед самым рассветом, осознав, что проспал как минимум полтора часа. Натруженные мышцы не то, что болели, но ощущали дискомфорт. Это не вызывало опасений. Главное он отдохнул, а мышцы придут в рабочее состояние с первыми телодвижениями. Куда они денутся, родные? Глубокий порез на лбу, пересекавший бровь, тот да, болел, даже саднил. Кровь он остановил, но зашить рану было нечем.
Словно змея проскользнул вниз к аулу. Обогнуть его дальше по окружности не возможно, скалы, возвышавшиеся впритык к верхней тупиковой улице, не дали бы этого сделать. Трава под сапогами гасила шелест каменной крошки, а выступы на неровной поверхности спуска представляли для него опасность сверзнуться с наклона. Пришлось, приторочив СВДешку за спину, освободившимися руками помогать себе при спуске, хватаясь за побеги кустарника и ветки невысоких деревьев. Невидимкой двинулся по улице вдоль плетней и каменных оград селения, решив не поднимать шума ни при каких условиях. Уже на самой околице его внимание привлек непонятный шум, раздававшийся за углом длинного сарая, больше похожего на кошару, чем на хозяйственную постройку. Тихий смех. Гортанный говор. Стон. Услышанное вызвало любопытство молодого казака.
Что там могло происходить в такой ранний час? Несмотря на ранее принятое решение, сунул туда любопытный нос. В сумерках отчетливо различил молодых кавказских парней, вчетвером со смешками насиловавших женщину на верстаке, приделанном к стене строения. Пока двое джигитов пользовали несчастную, двое других, скорее всего, отпускали по их поводу скабрезные шутки. По-видимому, оставленные для охраны аула, половые террористы положили на порученную им службу свои «приборы». Пока не видят старшие, почему бы и не развлечься с пленницей? Женщина, лежавшая на верстаке, безучастно воспринимала сладкую пытку. Даже если бы он снял с себя иллюзию невидимости, джигиты, сладострастно пускавшие пузыри, вряд ли обратили внимание на прохожего. Ну, не мог он пройти мимо! Не мог.
Стоявших почти рядом двоих статистов он уложил сразу, чиркнув по горлу ножом. Тела еще не успели повалиться на землю, выталкивая из себя сгустки крови, как под левую лопатку юного моджахеда, пыхтевшего над теткой, проникло лезвие клинка. Юнец умер в процессе обильного оргазма, забрызгав спермой живот своей жертвы. Последний из неудачливых охранников поймал нож глазницей. Дело было сделано. Сергей снял с себя иллюзию, одернул на колени женщине заголенную юбку.
— Вы как, в порядке? — спросил еще толком не пришедшую в себя мученицу.
Женщина, ссунувшись с верстака, тупо уставилась на трупы насильников, потом разглядела Хильченкова. Не в состоянии осмыслить случившегося с ней спасения, не веря в то, что все кончилось, спросила:
— Вы кто? Как это? Откуда вы здесь?
— Все потом. Нам нужно отсюда уходить, и чем быстрее, тем лучше.
— Как уходить? А остальные как же?
— Остальные это кто?
— Так, ребята же. Солдатики наши, в плену здесь, в рабстве.
Сережка глянул на изможденное мукой лицо еще не старой женщины, только что подвергшейся насилию со стороны нелюдей. Русские бабы, они, даже будучи в плачевном состоянии, способны сочувствовать другим, пытаться помочь тем, кому помощи ждать неоткуда. Умоляющий взгляд заставил вздрогнуть сердце Сергея.
— Сколько их в ауле, и где их держат?
— Восемнадцать человек, среди них две женщины. Далеко ходить не потребуется. Здесь за стеной в сарае все и сидят.
— Твою ж мать! Как же мы все выберемся?
— А вы разве один здесь? А наши где? Где армия?
— Армия воюет. Пошли, вытаскивать остальных.
