– Не сейчас. Сдается мне, мужик, не зря тебя Депутатом прозвали. Скажи лучше, как к бандитам местным попал?
– Ну, сразу и договорился с братвой. Нельзя же просто так ходить? Нужен этот… порядочек. Везде так устроено. Да и зачем шкурой рисковать? Обязательно прищучат, не те, так другие, так что крыша сталкеру очень даже нужна.
– Понятно все с тобой. Теперь дрыхнуть всем.
– Так еще и семи нет, кой дрыхнуть-то?
– Что-то мне подсказывает, очень скоро погонят нас на заработки. И я не обещаю, что в Зоне мы найдем место, где можно выспаться. Поэтому я лично на боковую. Вы как хотите.
– А патлатый наш чего молчит, с тобой не знакомится? – поинтересовался Кося.
– С патлатым мы как бы знакомы, Депутат. Хотя не так давно я про него узнал много нового и интересного, но не сказать, чтоб неожиданного. Верно, сволочь?
Егорка промолчал. Он все так же сидел в углу, никак не прореагировав на мою реплику. Впрочем, мне было совершенно наплевать на то, что он мне ответит, – к этому человеку я не испытывал больше ничего, кроме тупого безразличия. Эти изменения коснулись и всех моих отношений с «семьей» – сами собой вспоминались детали, которые я раньше или не принимал во внимание, или просто старался не замечать. Чужой. И ни злости нет, ни сожаления – вообще ничего. Один – ну и замечательно. Не об этом ли ты всегда мечтал, Фрилансер?
Поэтому выспался я за три вечерних часа даже лучше, чем за предыдущую ночь. Никакие мысли меня на этот раз не точили. Все просто достало уже до такой степени, что психика, видимо, решила взять внеочередной выходной и отказывалась как-либо реагировать на происходящее.
Проснулся я в одиннадцатом часу вечера от негромкого шума на улице. Тихонько, с каким-то странным электрическим звуком урчал двигатель «Газели», угол фургона был хорошо виден из окна. Кто-то вполголоса, но зло матерился относительно «бабла», которого вот уже месяц как не присылали, в то время как «бугор развлекается с девочками и в натуре коньячину каждый вечер жрет».
– Эй, сталкеры, мать вашу! Выметайтесь на улку, раздача слонов подоспела, – хрипло гаркнул кто-то с улицы. – Живо, м-мать!
Потягиваясь, я не спеша вышел из флигеля, за мной подтянулась вся «команда». «Газель», по виду бывший «холодильник», стояла с уже открытыми дверями, в фургоне среди ящиков и стеллажей неспешно прохаживался коренастый и всерьез бородатый субъект в кожанке, которая явно была ему на два-три размера больше, чем требовалось. Там же, внутри фургона, я рассмотрел столик с верстачком, узкую койку и, похоже, несколько разобранных «калашниковых» в углу.
– Пиривет. – Бородатый зыркнул из-под кустистых бровей черными цыганскими глазами. – Я буду Кирилл. Ходите сюда все.
– Здрав будь, Кирилл. – Я пожал невероятно жесткую, мозолистую, но при этом маленькую ладонь. – Чем обязан?
– Ты? Пока ничем, – буркнул бородатый. – Что с оплатой?
– Заплатят потом, ты же меня знаешь, Киря. – Я узнал голос Пани. Бандит не спеша подходил к «Газели». – Не тяни кота за резину. Все обговорили давно.
– Достало меня уже завтраками питаться, – зло, но очень тихо проворчал Кирилл.
– Про скидочку смотри не забудь. А то напомню. – Закос хохотнул. – Сегодня, мужик, ты уж извини, она будет сто процентов. Распродажа у тебя, мля.
Кирилл потемнел еще больше, несмотря на густой загар или же смуглую от природы кожу. Из недр бороды послышался хорошо различимый скрип зубов.
– Паня, мы так не договаривались.
– В бизнес-план внесены изменения. Ниче, ниче, не разоришься. Три месяца без налогов, ежели этих щеглов экипируешь.
– Сталкеры это? – поинтересовался бородатый.
– Уж какие есть, – хмыкнул Паня, видимо, по-своему поняв интерес Кирилла. – Все, разберись тут сам, мне недосуг. Список пацанам моим передашь, чего выдал, да не пририсуй к нему ничего, проверю. Ну, че, Данила-мастер, не выходит у тебя каменный-то цветок, а? Ох, не выходит, застрял, бха-ха…
Смеясь, Закос отмахнулся от волком глянувшего Кирилла и пошел в сторону дома.
– Что, ребятки, тоже попали, как кура во щи? – спросил совсем другим уже тоном Кирилл. – Ладно. Давайте в фургон, посмотрим, что вам тут подогнать можно. Говорю сразу – на дорогие стволы и снарягу не рассчитывайте, но и откровенного хлама тоже не будет. Бизнес мой загибается, но марку стараюсь все-таки держать.
– Ты здесь и работаешь? – спросил Кося, оглядывая стеллажи и верстачок. – Нехило ты, мужик, устроился. Дом на колесах, хе-хе.
– Дом у меня нормальный имеется, и мастерская при нем тоже. Не бомж я какой, – неприветливо буркнул бородатый. – А это выездной филиал, здесь я серьезной работой не занимаюсь. Так, мелкий ремонт и торговля.
– Незаконно небось? Оружие ведь делаешь?
– Не стволы убивают, мужик, а люди, – отрезал Кирилл. – Ты, как я посмотрю, болтун. Не люблю болтунов.
– Депутат он, – дрожащим голосом проговорила совсем белая Ксанка. Я заметил, что ей гораздо хуже, чем днем, но девушка старалась держаться.
– Ба, девка, – удивленно протянул бородач. – Эх, не совалась бы ты в Зону. Делать тебе там нечего. Че белая такая? Болеешь, не?
– Кумары. Колбасит меня, мужик, не по-детски.
– Давно сидишь?
– Год с хвостиком.
– «Гера»?
– Догадливый.
– Дура, как есть. Причем дважды, – крякнул от досады Кирилл, отвернулся к большому металлическому сундуку, привинченному к полу фургона, щелкнул замком. Внутри оказался целый склад пузырьков, бутылей, флаконов, бумажных свертков и коробочек. Тихонько и почти без фальши напевая под нос «Yesterday», бородач начал перебирать многочисленные пузырьки и наконец звучно щелкнул пальцами.
– Есть. Короче, девка, ежели вдруг вернешься, с тебя причитается денежка в размере пятидесяти больших рублей. Редкая просто хреновинка на микстуру пошла, зато поможет переломаться. Я вам тут скину инфу по травкам и корешкам, которые всем прочим без интереса, а я вот собираю. Ежели что, можете сырьем вместо денежки отдать.
– И что с ним делать? – Ксанка с сомнением взяла пузырек из-под нафтизина с темно-бурой жидкостью.
– Стакан-граненец берешь, микстурку на дно выливаешь, и сверху до краев водичкой разбавить надо. А потом выдохни, глаза закрой и сразу, в один присест, выдуй. Через пару дней полегчает, но в эти два дня мало не покажется. Берешь?
– Мужик, да я б сейчас дерьма кастрюлю через край выхлебала, если бы оно мне хоть чуть, да помогло. Давай. Только с деньгами у меня плохо.
– Кто бы сомневался, – хмыкнул Кирилл. – Говорю же – если поможет моя травка соскочить, с тебя пятьдесят больших рубликов. Не поможет – ну, тогда ладно, значит, я в пролете. Видите, как приходится дело вести? Э-эх… Кто у вас тут старший?
