— Не, ну я всё же сталкер, Шульга, — запротестовала Вояка. — Понятно, что не очень-то опытная, всё больше в лагере сидела, но Зону успела понюхать.
— Сколько ты её нюхаешь? Люди Зону годами изучают.
— Да мне и не надо всю Зону знать. Мне главное понимать, как отсюда до того колхоза дойти бывшего, где теперь их база. А это я понимаю. Ничего, дойдём. А ты, Растафарыч, нож всё-таки возьми, он нам и вправду больше пригодится. Шульге до Свалки топать всего ничего, вон она отсюда видна. Нам всё же подольше.
Растафарыч взял нож. Тимур ещё раньше разглядел, что на деревянной рукояти его вырезан большой лист растения, которое в определённых кругах называют просто «трава». Растафарский, в общем, нож.
— Ладно, — сказал он. — Может, мы с вами ещё увидимся, может, нет, но удачи вам.
— И тебе удачи, брателла! — Вояка обеими руками потрясла его руку и от переизбытка чувств даже похлопала по плечу.
Растафарыч несильно ткнул Тимура в грудь костлявым кулаком.
— Бывай, школьник. Ты мне интересную экскурсию по Зоне устроил. Я до того ездил туда-сюда, но ничего вокруг дороги не видел. А теперь у меня айсы-то раскрылись.
— И что ж они увидели, айсы эти твои? — заинтересовалась Вояка.
— Много чего, — загадочно ответил Растафарыч. — Идём, что ли, подруга?
— Да-да, идём.
Они зашагали обратно в лес.
Свалку Тимур знал хорошо, когда-то со Стасом облазили здесь всё. Первые полтора года в Зоне он считай что и жил только здесь, лишь иногда небольшие вылазки по ближайшим окрестностям Стас ему устраивал. Потом стали отходить всё дальше — и вдвоем, и с другими сталкерами, — в конце концов Тимур и сам бродить стал, пока не изучил эти места лучше брата.
Было начало девятого, когда далеко справа он увидел Стрелку, известный всем в этом районе ориентир.
Теперь надо идти к югу, а потом прямо на север. Тимур так и сделал.
Он двигался медленно, часто пригибаясь, настороженно оглядываясь, перебегая от одной мусорной кучи к другой, от холма к холму, забираясь на вершины терриконов и осматриваясь. Без оружия Тимур чувствовал себя не просто голым — словно без кожи. На вершине одного террикона вытащил из влажной земли длинную железяку с загнутым концом и дальше шёл с ней.
Впереди показались четыре стоящих вплотную контейнера. Это был второй после Стрелки ориентир, но не для всех, а только для них со Стасом. От контейнеров до Логова уже недалеко.
Солнце поднялось выше, стало теплее, но откуда ни возьмись наползли облака, и снова похолодало. Тимур крался вдоль торцевой стены крайнего контейнера, когда услышал впереди шаги.
Его будто током тряхнуло. Он подскочил, вцепившись в верхний край контейнера, выбрался наверх, улёгся и осторожно выглянул.
По другую сторону шёл псевдогигант. Топал широченными ножищами, покачивая жалкими недоразвитыми ручонками. Плешивая голова, покрытая какой-то болячкой вроде стригущего лишая, качалась вперёд-назад, складки кожи под глазами были такими большими, что даже сверху Тимур видел их.
Оказавшись прямо под ним, монстр что-то почуял: остановился и заворочал башкой. Тимур замер, затаил дыхание. Рука потянулась к ремню, но пистолета там не было.
Он покрепче перехватил железяку, а псевдогигант вдруг начал раскачиваться.
Тимур присел на корточки на самом краю и, не заботясь уже о том, что монстр заметит его, занёс железяку над головой. И тут псевдогигант топнул. Свалка содрогнулась, когда стопа врезалась в землю с оглушительным грюком. Тимур мог бы поклясться, что видел, как от огромной ступни разошлась вибрация.
Всё затряслось — и трухлявый от застарелой ржавчины контейнер тоже. Пронзительно заскрипев, он стал проседать. Тимур повалился животом на край и изо всех сил метнул железяку. Загнутый конец вонзился псевдогиганту в центр кумпола, в то место, где была болячка. Вообще-то черепа у псевдогигантов крепкие, как сталь, но болезнь источила теменную кость — импровизированное оружие пробило её.
Кажется, болячка действовала и на мозги: Тимур никогда раньше не видел псевдогигантов на Свалке, да и повадки у этого конкретного экземпляра были странноватыми.
Получив удар, занёсший вторую ногу монстр повалился на бок.
А контейнер под Тимуром развалился.
Если бы псевдогигант не рухнул, то легко раздавил бы барахтающегося в ржавых обломках человека. Но пока тварь медленно, тяжело вставала, дёргая крошечными ручками, Тимур сумел выбраться и дал дёру.
Он бежал, пока бессмысленное уханье, стоны и жалобы монстра не остались далеко позади, и остановился, лишь увидев Логово.
Пожалуй, это место знали все сталкеры, так или иначе посещавшие Свалку.
Этакий оазис для отдыха в пустыне. По необъяснимой причине в небольшой долине между холмами никогда не появлялись аномалии. Здесь было относительно мало мусора и пристойно пахло, поэтому в долине устраивали временные стоянки, жгли костры, ставили палатки.
Единственной достопримечательностью долины был большой железный параллелепипед с криво прорезанными окнами, вознесённый на четырех штангах высоко над землей. Он стоял посреди большой лужи, затянутой зелёной ряской. В ней не обитали водяные мутанты, она не пахла, не булькала, не исторгала вредный газ и вообще была вполне мирной лужей, но с виду казалась такой противной, что никто никогда даже не пытался подойти к ней.
В железную коробку тоже никто не залезал. Зачем? Она настолько примелькалась, что стала частью пейзажа, которую не замечаешь, — вроде старой пыльной акации или сломанной лавки на обочине. Из-под днища её вниз шла толстая гофрированная труба из резины, укреплённой проволокой. О назначении трубы догадаться было трудно, да и вообще непонятно, что это за короб такой. Может, часть небольшого заводика, фабрики, неизвестно что производившей. А по трубе, наверное, сливали грязную воду или другие отходы…
Труба слегка наискось уходила в лужу, и скорее всего конец её просто лежал там на дне.
Хотя на самом деле это было не так.
Тимур внимательно осмотрел долину, убедился, что здесь никого нет, и поспешил вправо, к одному из окружавших долину холмов, на вершине которого стоял экскаватор без ковша.
* * *
Выставив голову над краем широкой экскаваторной кабины, Гадюка обернулся и показал один палец.
— Это он чего тычет?… — начал Жердь, но заткнулся, когда Боцман с Филином, не сговариваясь, быстро поползли к Гадюке. Отряд, включая Шрама с Лысым, забрался на экскаватор несколько минут назад.
Главарь улёгся возле Гадюки, по другую сторону устроился Боцман, и все трое осторожно выглянули.
