— Здравствуйте, Алексей Николаевич! — радостно, будто лучшего друга встретил, начало разговор новое дёйствующее лицо. — Позвольте представиться вам…
Короче, ухарь оказался майором-охотником и предлагал он мне, ни много, ни мало, а стандартный договор. Заманчиво, руки так и чешутся подмахнуть подсунутые майором бумаги и влиться в ряды охотников.
— Зря сомневаетесь, — сказал майор, глядя на мои раздумья.
— Я согласен…
Майор открыто улыбнулся и достал из папки тонкий электронный планшет и стило.
— Подпишите здесь и здесь, — охотник прокрутил текст, остановившись на последней странице.
Я посмотрел на холёные руки вербовщика и потянул планшет на себя, улыбка майора померкла, он заподозрил неладное.
— Вам что-то не нравится?
— Конечно, — ответил я, усаживаясь в кресло. — Я согласен подписать договор или контракт, но не хочется получить кота в мешке, поэтому, если вы не против, я его сначала прочитаю. Только после прочтения и осмысления будет принято окончательное решение.
Лощёный тип скис, лицо его скукожилось, будто он лимон проглотил. Занятный малый, он что, в серьёз думал, что я брошусь в объятия охотников и буду лобызать их в сахарные уста? Угу, разогнался, бегу и спотыкаюсь, я ещё поборюсь, если надо, то спрячусь в папиной тени, но тут бабка надвое сказала, и всё же…, приютская закваска кого угодно научит не верить на слово, тем более таким располагающим к себе личностям. Тут психологи из "конторы" дали маху и неправильно просчитали мою реакцию.
Майор умел держать удар, быстро справившись с собой, он уселся во второе креслице и начал постукивать пальцами по папочке. Я читал договор и никак не мог сосредоточиться, мне не давало покоя отсутствие Сашки и тяжёлый запах крови в палате.
— Товарищ майор, не подскажите мне, что с Александрой, почему её перевели в другую палату?
— У вашей сестры, Алексей, разошлись швы, она сейчас в руках хирурга, можно сказать, что…, - я понял, о чём мне хочет поведать майор. Тварь, давит на чувство вины. Ведь это из-за меня Сашка соскочила с кровати и клещом повисла на мне. Не думал, что представитель волонтёрской "лавочки" окажется настолько гнилым.
— Спасибо, — прервал я охотника.
— Не за что, — ответил тот, загадочно стрельнув на меня глазами.
Я посмотрел на волонтёра и тут до меня дошло, что команда психологов, составившая мой портрет, не просчиталась. Сейчас специалисты, находящиеся по другую сторону скрытой камеры видеонаблюдения, в срочном порядке добавляют недостающие, по их мнению, штрихи к моему образу. Могу голову заложить — где-нибудь в палате установлен один или два прибора, снимающих с меня поверхностные характеристики. Бравые ребята анализируют температуру тела, потоотделение и ещё что-нибудь, что можно подвергнуть анализу. Как пить дать, отдельному разбору подвергаются интонации и паузы в разговоре. Наверняка они специально направили в больницу именно этот "раздражитель", действующий мне на нервы, именно по их команде удалили из палаты сестру, чтобы выяснить для себя степень привязанности будущего уничтожителя йома к семье. Майор великолепный актёр, взвинтил меня одной интонацией, мастер своего дела и опасный противник. Ладно, ребятки, и я не лыком шит, знаю с какой стороны за лапоть браться. Так-то, не стоит оценивать людей по одежке, первое впечатление может быть обманчивым…, ошибся я, но и вы не очень угадали.
Я вложил стило в паз и отключил планшет. Майор вопросительно шевельнул бровями:
— Что-то не так?
— Да, я не готов подписывать бессрочный контракт. Требую, чтобы в тексте была оговорена конкретная дата. Думаю, можно поставить срок службы от трёх до пяти лет. В представленном вами стандартном договоре ничего нет о возможности получить гражданство первой категории, только вторая меня не прельщает, тем более её я могу получить после службы в армии, а не гоняясь по крышам домов за обезумевшими чудовищами, также нечётко очерчены социальные гарантии и компенсации в случае тяжёлого ранения или гибели. Я готов служить Родине, но бездумно бросаться в омут не согласен. В договоре нет ни строчки о планируемой специализации, насколько я знаю, только социальная служба имеет официальное разрешение распоряжаться людьми, поступившими в её распоряжение по своему и государственному усмотрению, но выдержавший социалку получает первую категорию гражданства.
— Х-м, — майор улыбнулся уголками губ, а я приготовился к моральной атаке. Не зря охотник бережно лелеет в руках папку из красной кожи. Прямо родное дитятко баюкает, и окрас у канцелярской принадлежности предупреждающий об опасности, правда он совершенно не подходит к цвету костюма охотника, но бросающийся в глаза диссонанс заставлял серьёзно задуматься.
Наивно предполагать отсутствие видеорегистраторов в клубе и танцевальном зале, в частности. Сколько я провалялся в больнице, сутки? За двадцать четыре часа записи камер были просмотрены не один десяток раз, кровавые события не остались без пристального внимания. Что-ж, посмотрим, верны ли мои логические выкладки. Майор открыл папку, явив моему взору несколько цветных фотографий и коробочку голопроигрывателя — что требовалось доказать.
— Х-м, — повторил майор, — Алексей Николаевич, по-моему, вы не понимаете серьёзности ситуации, в которой оказались. Попавшие в наши руки записи видеорегистраторов не дают однозначной картины происшедшего в клубе, но их достаточно, чтобы упечь вас в какое-нибудь научное заведение закрытого типа.
Охотник решил не размениваться на винтовочный калибр, поведя "стрельбу" из главных орудий. Не скажу, что не впечатлило — ещё как впечатлило! До мурашек! Между тем мой визави продолжал разглагольствовать:
— Наше управление наделено многими полномочиями, в том числе такими, которые позволяют полностью изолировать вас от общества, но мы хотели бы добиться добровольного сотрудничества.
— Полноте, не стоит акцентировать разговор на слове "добиться", не к лицу настолько серьёзной организации прибегать к откровенному шантажу. Я понимаю, что полномочий у вас больше, чем блох у шелудивой собаки, и съёмки у вас есть, и анализы крови, к тому же быстрое выздоровление никуда не деть, тем паче официально зафиксированное и внесённое в анналы отечественной медицины и даже подозреваю, что я не один такой уникальный, есть и другие.
— Мне нравится ход ваших мыслей, — качнулся вперёд майор, — особенно высказанные в конце монолога. Не поясните?
— Отчего же не пояснить, — я "отзеркалил" манеру ведения майором беседы, перейдя на сарказм. Далее, тоном, которым поучают неразумное дитя, продолжил:
