Город погрузился в тишину. Всё смолкло – не стало слышно ни криков мутантов, ни жалобных возгласов их жертв. Как будто ничего ужасного и не случилось, а если и случилось, то где-то далеко отсюда. Но тишина не была тишиной спокойствия и умиротворения вечернего города. До недавнего времени Брест вообще никогда полностью не затихал, ни днём, ни ночью, круглые сутки он жил своей особенной жизнью, которая безвозвратно изменилась в считанные часы.
– Глянь, сержант, сколько танков! Такое впечатление, что на военную часть напали, – негромко сказал наводчик.
Сержант молча осматривал периметр. Глубокие воронки изуродовали асфальт и прилегающие территории, напоминая язвы на лице прокажённого. Некоторые машины превратились в куски спрессованного металла, другие выгорели до основания. Уничтоженная или повреждённая техника была повсюду. Он насчитал восемнадцать «Абрамсов» и двадцать шесть БТР и БМП. У опытного военного не оставалось сомнений в том, что все они штурмовали военную часть, которая, судя по всему, не была взята. Но зачем? Кто они, эти атакующие?
Техника не имела никаких опознавательных знаков или символов. Чья она? Неужели американская? Но откуда? Что они тут делают?
На экстренном заседании контактной группы встречавшиеся стороны пришли к соглашению о том, что каждая страна спасает своих граждан, не вмешиваясь в дела других, тем более не нападая. А уже позже будут рассматриваться варианты объединения и выстраивания новой цивилизации.
А тут такое…
Танк двинулся, готовый атаковать в любую секунду.
– Парни! Устраиваемся поудобнее и задраиваем люки! Хрен его знает, что там!
Боевая машина приблизилась к въезду в часть.
Пункт пропуска военной части протаранил один из «Абрамсов». Он въехал в здание и был сразу уничтожен, замерев под грудой обрушившихся кирпичей, из-под которых торчала лишь задняя часть. Второй попытался прорваться слева, через металлические ворота, но его постигла та же участь. Почерневший, он стоял без башни, которая отлетела назад и валялась на дороге.
– Чем это они стреляли? – присвистнул наводчик. – «Абрамсы» практически не убиваемые!
– Давай, Серёга, объедем этот кусок железа и заглянем внутрь!
Танк медленно развернулся и так же медленно, как крадущийся тигр, объехал «Абрамс» и замер.
– Твою мать! – вырвалось у сержанта.
– Сколько же здесь техники? – отозвался наводчик. – Виктор, сколько у вас тут солдат служило-то?
Мужчина пожал плечами и ответил:
– Не знаю. Мне казалось, что все военные в критической ситуации должны принимать участие в спасательных миссиях и быть заодно. Они были не в курсе, что начнётся…
«А что начнётся? – он замолчал, подбирая слова. – Как назвать то, что случилось?»
– … вы не вместе? – закончил он.
– Нет! – холодно отозвался Корнеев. – Не вместе!
Перед частью стояла боевая техника противника, а вот дружественной техники нигде не было видно.
Сразу за пунктом пропуска открывалась площадь, покрытая многочисленными воронками от снарядов и подбитыми танками, за ней выстроились три перпендикулярных дороге казармы. Попадания крупнокалиберных снарядов оставили глубокие следы на стенах зданий, а часть центрального сооружения и вовсе обрушилась. Слева тянулись склады, защищённые длинной линией обороны из орудий и артиллерийских установок.
Поле боя напоминало шахматную доску, где схлестнулись две армии. «Абрамсы» влетели на территорию базы и смешались в ходе сражения с танками противника. Везде, куда ни кинь взглядом, стояла подбитая бронетехника – «Абрамсы», Т-90, Т-80, – окружённая со всех сторон телами убитых солдат.
Т-80 и Т-90 были повреждены значительно сильнее, чем танки противника. Сорванные башни, прожжённые корпуса и просто перевёрнутые гиганты – всё говорило о превосходящей по мощности силе нападавших. Попадались танки, практически разорванные пополам, подбитые точно не 120-миллиметровым снарядом, а чем-то посерьёзнее.
– Сколько ты насчитал? – спросил наводчик.
– Сбился на сорока шести и … – сержант замолк и прислушался.
До них донёсся необычный дзинькающий звук ударов о корпус, который постепенно усиливался. Мгновение – и прозвучал приглушенный выстрел орудия. Снаряд не попал и разорвался далеко сзади.
– Твою мать! – заорал сержант. – Отводим технику! В нас стреляют!
Машина заревела и попятилась.
Ещё взрыв, теперь совсем рядом – осколки забарабанили по корпусу, и Виктор прикрыл голову руками.
Сержант выхватил рацию и срывающимся голосом прокричал:
– Приём! «Восход»! Отходим! Приём! Отступаем! По нам ведётся ого…
Очередной взрыв – и весь экипаж бросило на пол. Виктора сорвало со стула и подкинуло до потолка, затем швырнуло на металлический пол. В ушах зазвенело с такой силой, что казалось, вот-вот лопнут перепонки. Сверху упало что-то тяжёлое, и он провалился во тьму.
Снаряд попал в корпус танка, но пробить броню не смог. Машина от прямого попадания сместилась и угодила в воронку. И теперь танк замер, закопавшись носом в землю.
Из воронки торчала задняя часть, которая служила отличной мишенью, и лишь множество подбитой техники вокруг мешало сразу обнаружить танк и уничтожить его точечным попаданием.
– … вставай!.. – в ушах шумело, и что-то больно врезалось в правую щеку. – Ты меня слышишь?
Виктор приподнялся на дрожащих руках. Всё вокруг было затянуто белой пеленой. Он опустил голову, сдерживая рвоту.
«Абрамс» после попадания в корпус напоминал гигантского крота, который успел наполовину зарыться в землю и по какой-то причине решил передохнуть.
– Вылезайте, уроды! – раздался чей-то голос. Звук был сильно приглушен, словно говорящий нацепил на голову пакет.
Виктор присел, держась за голову руками, и осмотрелся. Люки теперь располагались не сверху, а справа. Прямо перед ним лежал наводчик, Над ним склонился сержант. Танк влетел в яму так, что весь экипаж оказался на панелях управления. И, судя по всему, наводчику не повезло больше всех. Снаряды слетели с полок и накрыли тело солдата, часть угодила военному в голову.
– Выходим, я сказал! – вновь кто-то прокричал снаружи. – Или мы всё здесь заминируем к чертям!
Сержант опустил голову наводчика и посмотрел на Виктора.
– Он умер! Похоже, я не сдержу обещание, Витя! – он отвернулся и крикнул. – Серёга, ты как?
– В норме! Башкой дался сильно…
– Хорошо, парни! – прервал его Корнеев. – Я выйду первым, если грохнут… закроете люк сразу за мной.
Он повернулся и начал медленно открывать люк.
– Не стреляйте! Мы свои! – заорал он в образовавшуюся неширокую щель.
Никакого ответа не последовало, и он полностью открыл люк.
