виды — аскариды, власоглавы, острицы, анкилостомы, трихинеллы, и ришты называют одним словом — глисты.
Света присвистнула.
— Грин, ты баран. — вслух сказала она. — А классификацию назовешь?
— Ага. Домен — эукариоты, царство — животные, тип — круглые черви.
— Грин, ты не просто баран, ты редкостный дебил. А знаешь почему? Те врываешься ко мне, ищешь встречи и непонятно чего, гуда-то несёшься сломя голову, но в упор не замечаешь, что к тебе похоже возвращается память. Ты только что показал неплохие познания в биологии. Ещё что-нибудь помнишь?
Грин замялся прислушиваясь к себе.
— Нет. — сказал он наконец.
— Хреново. — Света достала упаковку драже и забросила одну штуку в рот, раскусила. — Так чего хотел?
— Батя советовал лишний раз зайти.
— Аааа… — Света захрустела конфетой. — Старый змий. Поэтому так бежал? Кстати он прав — не плохо тебе сделать ещё один медосмотр.
— Да нет. — Грин замялся думая, о чём можно говорить, а о чём стоит промолчать. — Ещё нужно к Гробовщику зайти, после.
— Оу… — протянула Света. — Вот это и правда серьёзно. Тогда лучше иди сразу к нему, а потом зайдёшь.
… В уже знакомом Грину кабинете обнаружился не только Гробовщик, носящий одежду преимущественно чёрных цветов, но и тот самый Рой, которого так опасался Балан. Впрочем он производил впечатление не жестокого махинатора, а усталого человека неопределённой профессии. Такой мог запросто оказаться и токарем, и менеджером, и электриком, и клерком.
— Садись. — кивнул Гробовщик внимательно разглядывая Грина, чёрная рубашка в купе с чёрной полумаской и пристальным взглядом заставляли непроизвольно ёжиться.
Рой между тем окинул его медленным неагрессивным взглядом, и замер, уйдя в себя, то ли размышляя, то ли просто желая отрешиться. Грин отодвинул один из стульев и сел.
— Признаюсь откровенно, было интересно послушать тебя и результаты допросов. — Гробовщик флегматично покрутил пальцем. — Кстати, как ты находишь Мосфета?
— Очень хочу убить этого психа, если мы встретимся.
— Правильные слова. — кивнул Гробовщик. — И сам того не желая, ты украл мою фразу. Впрочем, убить его хотят очень много человек. В таком простом мирке как наш у многих это просто голубая мечта. Ну или розовая. Впрочем цвет не важен. Важно лишь то — ты имел с ним дела раньше?
— Нет. С таким поганым идолищем я не был знаком даже заочно, и даже не слышал о нём. — поперхнулся Грин.
— Значит не придётся тебя убивать. — спокойно заключил Гробовщик. — Кстати, иногда так от всего тут устаёшь, что появляется как говорила Света хроническая усталость. Мысли путаются, приходят ненужные, нападает апатия, хандра. Хочется всё забыть, и начать с чистого листа. Ты у нас являешься таким чудесным счастливчиком, с полностью лившимся памяти, но не стал овощем, а даже помнишь как есть, читать и прочее. Света рассказала кучу интересных подробностей про виды амнезий. Скажи открыто — что помнишь?
— Только то, что сказал сегодня Свете. У нас был продолжительный диспут о кольчатых червях.
— В общем, закончим нашу милую светскую беседу, и перейдём к главному. — Гробовщик пристально посмотрел на Грина. — Что планируешь делать?
Грин пожал плечами.
— Не знаю. В долгосрочной перспективе я ничего не планировал. А если говорить о скором времени, то пожалуй схожу к знахарю, а после заберу у Бати мертвячку, пока он не надумал свернуть ей шею.
Гробовщик откинулся на спинку стула.
— А вот этого он не сделает. Как бы ему не хотелось. — жёстко ответил Гробовщик. — Я поговорил с ним на эту тему, и постарался, чтобы он проникся мыслью.
Грин ошарашено кивнул — Батя ему говорил на счёт этого утром, но чтобы всё было настолько серьёзно, он и не думал.
— Так вот. — уже более миролюбиво продолжил Гробовщик. — Как я понял в качестве боевой единицы, ты уж извини — скорее ноль, и карьера рейдера-одиночки или трейсера тебе просто не светит. И с этого момента продолжается наш разговор.
Грин продолжал внимать.
— Знаешь, никогда не думал, насколько утомительно может быть занятие простого счёта. — задумчиво сказал Гробовщик. — Мозги сохнут, кипят, гадкое ощущения. Раньше я считал подобные занятия ненужными, а всех, кто этим занимается — обычными бездельниками. А потом мне в голову пришла мысль отстроить этот стаб, он знаешь ли был разрушен, и заняться им вплотную…
При последних словах молчаливый Рой в открытую фыркнул и скупо улыбнулся.
— Вот-вот. — кивнул ему Гробовщик. — Теперь я понимаю, почему мой друг Рой так открещивался от этой затеи и просто упирался руками и ногами. Теперь я сам иногда задумываюсь над тем, как хорошо было без всего этого. А когда мы собираемся обсудить текущие дела у меня начинается головная боль. И знаешь, самое обидное, что куча людей, которым можно доверять не хотят лезть в это. Сразу говорят, что ничего не понимают, что это муторно, и такое прочее. В общем, открещиваются, как могут. А те, кто хочет не подходят по доверию или другим качествам.
Гробовщик помолчал.
— И знаешь, одна… моя близкая знакомая, которая тоже работает с Роем, однажды остроумно пошутила, и сказала, что хочет уйти работать к Саше в бордель. Натуральным способом. И удовольствие будет, и зарплата выше.
Грин не выдержал, и ухмыльнулся, а Рой засмеялся.
— Я тогда сильно обиделся. — вздохнул Гробовщик. — Не могу понять на что — то ли, на бордель, то ли на удовольствие, то ли на зарплату. — Но знаешь, Грин, когда мы собираемся вместе, и Еврей зачитывает свои сводки поставок, нужд и прочего, Рой заявки на перечень необходимых деталей и инструментов, Саша — внутренний экономический баланс стаба и перераспределение средств, а Батя — криминальную хронику средства защиты и выкладки к боевым операциям, то в бордель хочу я. Правда не работником, а клиентом, но сути это не меняет. И вот это место я предлагаю тебе.
— Работать в борделе? — не понял Грин. — Нет, лучше я стану рейдером-самоубийцей.
— Мда… — Гробовщик выдохнул. — Когда моя знакомая сказала про ту вещь, то я подумал, что меня никогда так не оскорбляли. Теперь я вижу, что ошибся.
Рой снова засмеялся. Грин почувствовал некоторый дискомфорт.
— В бордель если
