приветливые места для выживания. Здесь пока слишком холодно, совсем рядом огромный глетчер. Эти рыбы, кстати, вымирающий вид. Они превратятся в озерного осетра, так как путь в Гудзонов залив, куда еще не так давно впадала Миссури, перекрыт, а рыба эта не слишком южная. Они уже мельче атлантических, но пока крупнее озерных, современных нам. Ничего, свою основную функцию: давать хороший рыбий клей, сохранят оба подвида.
– А куда мы, собственно, идем?
– На юг, точного места я не знаю. Его знает только Архип, но те названия, которые он упоминает, мне ни о чем не говорят.
Она, действительно, ни разу не упомянула того обстоятельства, что уже была на том месте, что в действительности экспедицию ведет она, а не Архип. Ей не слишком понравилось желание Володи как можно быстрее попасть домой. За время двух стоянок у нее накопилось куча вопросов, ответа на которые у нее не было. Самым страшным из них было понимание невозможности возвращения на левую Землю, в то время, когда они покинули ее. Она поняла, почему Архип выбрал именно это время для их визита сюда. В том времени на месте нахождения диска индейцы уже соорудили памятник архитектуры. Вот эти самые индейцы, что идут с ними, фанатики, как их назвал сам Архип, создадут культ вокруг артефакта. Дождутся прилета новой экспедиции и уничтожат ее. А потом засыплют артефакт, чтобы спрятать его от взглядов алчных соседей. Среди них нет и быть не может людей, способных управлять этим кораблем и артефактом. Они надеются на будущие поколения. Но придут другие племена и сделают их рабами. Потом их сменят конкистадоры и пошлют копать серебро в Потоси. Тайна окажется погребена на всю оставшуюся жизнь. Если бы не случайный прыжок в Тюмени, все было бы скрыто от посторонних глаз навсегда. Если они «вернутся», то корабль, вероятнее всего, попадет к американцам. У СССР нет возможности «надавить» на Мексику. А у Штатов таких возможностей полно. И политически, и экономически они сильнее СССР могут надавить на Мексику. Вплоть до оккупации, «Париж стоит обедни». Слишком жирный кусок, чтобы его упускать. Поэтому максимум того, что известно экипажу, что это место находится в 3800 километрах от места посадки. И пока это будет так. Как только мы извлечем этот чертов диск, так здесь мы эту угрозу снимем, а вот на той Земле этого не произойдет. Ведь в данный момент она не является отражением этой. Там все останется так, как было. Максимум, что удалось сделать, это увезти оттуда Архипа, который знает точное место захоронения объекта. Так что нарушать тайну веков нет надобности. А вот попытаться наладить канал связи с отрядом – стоит. Хотя тайна, которая известна двоим – уже не тайна. Имеет смысл возвратиться в то же время, что и теперь, и попытаться переместить их артефакт на территорию Союза. Вот тогда можно будет и возвращаться. Но этими мыслями Татьяна пока не собиралась ни с кем из ребят делиться. Командир корабля – она. Ей и принимать решение. Не стоит грузить еще и этими проблемами тех же Владимира и Николая. Николай явно не хочет возвращаться. Здесь он чувствует себя при деле, с женой у них мир да любовь. С удовольствием ездит по плотам и преподает то, что знает. Владимир – другой, он – типичный «ма́сквич», чуточку сноб, физик-ядерщик, для него полеты – не самое главное. Основное направление мыслей – наука и вероятная Нобелевская премия за открытие возможности перемещения во времени. Проскальзывало между слов. Для него самое важное – это вернуться. С триумфом. Ей казалось, что он даже не понимает, в какие игры он окажется втянутым в результате этого.
Ее отвлекли от этих мыслей каким-то вопросом, который она не расслышала. Оказывается, они просто поинтересовались: «О чем задумалась, командир?»
– О том, что если скорость погружения наших плотов останется неизменной, то нам придется их заменить или просушить через десять-пятнадцать суток. И в этом месте создавать еще один лагерь.
– То есть ты планируешь сделать длительную остановку?
– Именно так, во-первых, дождаться второго паводка…
– О каком втором паводке ты говоришь? – нервно задал вопрос Владимир.
– Ты географию в школе учил? Северной Америки?
– Не помню, наверно.
– У всех горных рек два паводка. У Миссури это апрель и июнь. Я проинструктировала остававшихся во втором лагере, что необходимо дождаться тех людей, которые придут, и ждать не менее двух лун, пока второй раз не поднимется вода, и только после этого можно будет идти за нами. Иначе они очень сильно рискуют оказаться не там, где мы. К сожалению, древесину мы использовали свежую, долго плавать она не будет. По скорости мы не успеем даже дойти до Миссисипи. Там было бы максимально интересно сделать «большой привал». Но ориентироваться будем по осадке плотов. Главное их не потерять.
– Обрадовала, командир. Вечно ты так! Говорю же, бросать надо этот табор и двигать самостоятельно. Людей здесь нет, доберемся быстро.
– Не имея карт, не зная местности, методом опроса бобров и крокодилов? Володя, не смеши людей, – устало проговорила Таня. – Вы, как хотите, а я пошла спать, мне скоро на вахту.
Дойти до места впадения Миссури и Миссисипи, действительно, не успели. Еще и потеряли несколько дней из-за пары посадок на мель. На реке появилась целая куча островов из белого песка. Что это такое и почему он такой белый – узнать не успели, в этом месте их начал догонять паводок. Укрылись на правом берегу в месте впадения небольшой реки, с очень интересной геологией берегов. Здесь впервые увидели огромные стада бизонов. Собаки поразвлекались, ибо им смертельно надоела рыба. Уже усовершенствованные луки и арбалеты немного поработали. А соль пришлось добывать вывариванием местного грунта. Солончаков было много, но он весь был перемешан с грязью. Бизоны приходили сюда за ним. Арии приободрились, потому что появилось зверье в массовом количестве. Они наделали коптилен и жиротопок, собрали вокруг лагеря кучу всякой живности: от опоссумов до пары десятков медведей. Татьяна таких еще не видела, скорее всего, это были пещерные медведи.
Плоты сохли три недели. Второго отряда переселенцев не дождались. Здесь осталось всего 15 человек, и караван плотов двинулся дальше, требовалась качественная древесина и металл. Здесь ни того, ни другого не было. Но местность – удобная для злаковых культур, если бы не нашествия бизонов. А так – они здесь полновластные хозяева. Так что, ариведерчи, пойдем искать более удобные места.
Еще двадцать
