нам за стол. — позвал Таран, и я с удивлением заметил, что перед ними совсем другие блюда. И мясной гуляш, и солянка, и даже нормальный компот вместо подслащённого чая.
— Откуда такое изобилие? — спросил я, но со своего места не встал.
— Кто крутится — тот ест. — со смехом ответил бурят. — Ну что, идешь за офицерский стол?
— Не сегодня. — мрачно ответил я, пытаясь прокрутить в уме варианты. Самый простой — поддаться на уговоры, и подчиниться построенной вертикали. Лично мне прямо сейчас это выгодно. Но вот если подумать хоть немного дальше — я на этом прогадаю не только личную независимость и авторитет, но и построение собственной вертикали.
А с другой стороны — можно подумать, что у меня много вариантов. Если так паскудно будут кормить ежедневно, я, конечно, придумаю как добирать калории, но это лишние траты энергии времени и сил. А у меня всего этого в явном дефиците. Нужно решить вопрос кардинально. Только как?
Ясно что эту еду готовили не для старшаков, а принесли из другой столовой, в которой возможно и сами повара питаются. А раз так, значит другие группы кормят явно лучше, чем нас. Хотя чему тут удивляться? Учитывая, что всех ТУФ заранее записали в люди второго сорта. Фигово что Тарана и остальных это уже устраивает.
— Спасибо. — подойдя к раздаче и натянув дежурную улыбку проговорил я. — Было вкусно и питательно.
— Не за что. — буркнула дородная тетка в белом халате, и даже улыбнулась, растянув губы в непривычном выражении. Аж толстые щеки затряслись. — Добавки надо? Чего встал?
— Нет спасибо. — вежливо ответил я. С этой точки мне была видна часть кухни и даже дверь напротив. Можно попробовать… рискованно — но можно.
— Леха, видел, где я стоял? — спросил я у приятеля, садясь обратно за стол со стаканом чая. Шебутнов чуть прищурившись кивнул. — Встань так чтобы никого не бесить, но примерно в том же месте. Свистеть умеешь? Хорошо, тогда если увидишь, что кто-то меня спалит — громко свиснешь.
— Ты что решил? — удивленно посмотрел на меня помощник. — Я думал мы ночью пойдем.
— Когда все заперто и ходят патрули? Ну может и пойдем, а может заняты будем. — усмехнувшись сказал я, и похлопал приятеля по плечу. — Нет, сейчас самое время.
Не говоря остальным ни слова, я вышел из здания, дождался пока мимо пройдет группка сытых, но не слишком довольных студентов, и приоткрыв служебную дверь, над которой не было глаза камеры, скользнул внутрь. Тут же на меня обрушился грохот кастрюль и тарелок, в нос ударили какофония запахов, от вполне приятных до хлорки, и я чуть не потерялся в пару.
Пришлось присесть между стеллажами, в темном углу, и выждать пока зрение и слух приспособились. Запахи вообще пришлось отключить напрочь, иначе можно с ума сойти. Благодаря контролю энергии это удалось сделать за несколько секунд, как и добавить к обычному зрению — виденье аур.
— Манька, воды принеси! — гаркнула прямо над ухом дородная тетка в испачканном переднике. Мимо нее тут же прошла девушка, а другая пронесла целую стопку тарелок. Я использовал миг, пока все три женщины смотрели в разные стороны и юркнув под рукой дородной оказался на продовольственном складе.
Огромная куча коробок, стоящих вдоль стен холщовых мешков и груд банок с консервами. Как все это помещалось в крохотной коморке — не знаю, но я без труда нашел то, за чем пришел — в одном ряду с яблочным уксусом и лимонной кислотой стояло несколько бутылок с водкой и даже не большая канистра спирта.
Недолго думая, я забрался рукой вглубь этой «батареи» и выбрал самую дальнюю, но при этом довольно приличную «русскую». А когда уже собирался уходить раздался тихий свист. Мгновенно оценив ситуацию, я вжался в стенку, прикрывшись полупустым мешком с пшеном. Вовремя.
Дородная повариха, едва протискиваясь меж полками, прошла до конца кладовой и открыв холодильник сунула что-то в заранее подготовленный кулек. Она прекрасно знала свое хозяйство, а потому даже не оглядывалась по сторонам, когда снова прошла мимо. И черт меня дернул не прыгнуть за ней, а вернуться и заглянуть в холодильник.
Грязно выругавшись про себя, я дождался очередного визита женщины и прошмыгнул у нее за спиной. Секунда грохота, мелькание ауры рядом, и вот я уже снова на улице. Полминуты перенастройки позволили вернуться в норму, а когда я махнул рукой остававшемуся в столовой Шебутнову ко мне присоединился оставшийся взвод.
— Нужно будет предупредить всех наших. — сказал я, оглядываясь по сторонам. — И поставить двух соглядатаев, рядом со столовой.
— Всех наших, это кого? — удивленно спросил Леха.
— Всех первокурсников из нашего барака. Одним идти нельзя, попадемся — отчислят. — объяснил я, ничего не объясняя. — Нам понадобятся маски, на все лицо.
— Понял, сделаю. — кивнул Шебутнов, хотя по нему было видно, что ничерта он не понял, но этого сейчас и не требовалось.
Через полтора часа, когда солнце село, поставленный им соглядатай, один из тощих узкоглазых крепышей с дальнего востока, постучал в окно. Два раза сигнал повторять было не нужно, и вся наша компания высыпала на улицу. А за нами — почти весь первый курс барака ТУФ,
— Эй, мелкота, какого черта вы задумали? — вышел нам на встречу куривший в кустах Таран. — Куда поперлись на ночь глядя? Отбой…
Часть группы у меня за плечами замедлилась, но больше половины даже не стало слушать старшего. Позвали — значит надо идти. Зачем? Надо. Через три минуты маленькая группка, в почти сотню человек, сидела в кустах напротив служебного выходи из столовой. Фонари тут не работали — я еще днем выбил лампочку, так что нам было прекрасно видно, как неспеша, гружёные тяжелыми сумками, на воздух выходят кухарки.
— Ждем, надо чтобы они отошли от дверей. — приказал я, натягивая разрезанный носок на голову. — Пора. Леха, отрезаешь от здания.
— Понял. — кивнул Шебутнов, и похлопав несколько человек увел их за собой. И только когда кухарки подошли к нам почти вплотную, я вышел из кустов.
— Ой напугал. — подпрыгнула, взвизгнув, дородная тетка, но мешков из рук не выпустила. — Пошел вон отсюда, черныш.
— Черныш? — добавив в голос хрипотцы усмехнулся я. — Чеб нет. Куда собралась, несушка?
— Да как ты смеешь! — возмутилась кухарка, я шагнул вперед, и она попыталась отмахнуться пакетом. В тусклом свете дальних ламп мелькнуло лезвие складного ножа, ручки пакета порвались и на дорожку рухнули мороженные свертки.
—
