трава. А за этой ямой угадывались старые провалы погребов и подвалов. Тут когда-то были бараки, а потом железные гаражи. Гаражи, соответственно, растащили, а ямы остались.
Поэтому нам пришлось проехать дальше, медленно и до рези в глазах всматриваясь по сторонам. Но пока вроде все было безлюдно. Так безлюдно, что даже страшно. Хотя, по нынешним временам были бы люди, тоже было бы страшно. Добрались до старой дороги, пересекающую пути, съехали с насыпи и поехали обратно, к гаражам. Пока я смотрел вперёд, на заросшую грунтовку, Боб оглядывался назад, то в зеркало, то высовывая голову из окна. Я тоже открыл окно и положил Поросенка на колени.
Потом где-то сзади, со стороны промки, раздались выстрелы. Даже не выстрелы, а скорее там закипел бой. На разных тональностях, из множества стволов и с применением пулеметов.
— Это что они там? Опять кого-то расстреливают?
— Вряд ли. — Боб вылез в окно ещё дальше, глядя назад. — Уж больно запалошно молотят. Да и не может там быть столько народу, чтоб так стрелять. Сто пудов опять передрались между собой.
Словно в подтверждение, раздалось несколько взрывов.
— Что у них там происходит!? Офигеть, война прямо по курсу. Борян, мы эдак встрянем.
— Короче, братан, есть предложение. Давай ка найдем пещеру в кустах, загоним туда тачку и затихаримся до вечера. А там спляшем по ситуации.
Я с товарищем согласился, и мы поехали назад вдоль ряда гаражей. В результате где-то в середине него мы нашли гараж с густо росшими перед входом кустами, и загнали УАЗик внутрь. Мне физически было больно слышать, как ветки скребут днище и двери, сдирая краску и оставляя царапины. Но я волевым усилием жабу задавил. Потому что лучше пусть обдирается краска, чем страдают наши задницы. И, опять же, на то УАЗик и брался, чтобы вот по таким вот местам ездить, а не героически ходить с рюкзаком на спине и мозолями на пятках.
Машину мы спрятали качественно. С наружи было почти ничего не видно, она совершенно не бросалась в глаза и выглядела скорее частью пейзажа, не цепляла взгляд. Даже оттенком, потому что сама от грязи сливалась со стенами и темным нутром постройки. Стоя в темном провале гаража и прикрытая ветками, ее было трудно увидеть даже с десятка метров. А следы колес на жухлой траве я быстро замёл импровизированной метлой из веток.
Стрельба на промке, а может за промкой, затихла. Как-то сразу, раз — и отрубилась. И снова установилась тишина. Некоторое время мы просто молча сидели в машине, а потом Боб предложил пожрать. Потому что, видите ли, «сытый желудок менее способствует беспокойству и тревожности». Я обожаю этого мужика! Надо думать о спасении задницы, а он думает о полноте желудка! Хотя, может, он и прав, одно с другим связано. Впереди полная неизвестность, только что была стрельба. Люди стреляли в людей. Позади чумной город, и трупы на перекрестке. Затаиться, пожрать и прояснить ситуацию — лучшая тактика, как мне кажется.
— Борян, как-то я пропустил момент превращения панчера в пончика. Хватит жрать, думай о вечном, — чисто из противоречия поддел я товарища, но достал из-под сиденья старый верный примус, из бардачка — чай и сахар. Потом полез на заднее сиденье, за пакетом с мороженными варёными голубями.
— Мой юный друг, это в тебе говорит зависть. Потому что я гладкий и красивый, а ты — нет, и бошка у тебя лысая, как задница моей жены.
Я потрогал свою лысину под шапкой, и согласился:
— И правда, как задница твоей жены.
Шутка была бородатая, но Боб возмущённо фыркнул, я было обидно заржал, но тут же мое внимание привлек какой-то предмет под сиденьем.
Я потянул его за краешек, и нам предстал рюкзак того мародера, которого я убил около дома. За всей этой суетой мы про него напрочь забыли.
Я вытянул рюкзак и внимательно его осмотрел, нет ли на нём крови. Если и была, то за это время рюкзак качественно поелозил под сиденьем, когда мы прыгали по шпалам, и покрылся слоем пыли. Да и кровь, если таковая была, уже свернулась.
— Слушай, Макс, я чего хотел предложить: последние люди, с которыми мы контактировали, были как раз эти мужики. Ты их таскал, сейчас держишь его рюкзак. То есть, теоретически ты можешь подхватить заразу? — при этих словах я похолодел. — не, я понимаю, в горячке никто не думал ни о чем. Я тоже только сейчас сообразил. Так вот, у меня предложение. Мы должны выдержать карантин, как дойдем до наших. Месяц, лучше чуток больше. Пока с сегодняшнего дня, а там видно будет. Ну ты понял, если доберёмся до наших раньше, предупредим, что, мол, так и так, поживем отдельно, без обид. Думаю, поймут.
— Да по любому.
— Договорились. Ладно, давай глянем, что там у него.
А в рюкзаке было несколько пачек дробовых патронов к 12 калибру, маслёнка и набор для чистки ствола с разборным шомполом. Была какая-то кофта, нам обоим точно маленькая. Я ее тут же закинул под сиденье, в кулёк с разным барахлом.
Мыльно-рыльные принадлежности и банка с антисептиком. Это дело нужное, а зубная щетка с остальным подобным барахлом полетела в почти засыпанную смотровую яму под машиной.
Три больших банки тушёнки, по пол кило. Пара пачек спагетти. Несколько «Сникерсов», соль в пластиковом контейнере от «Киндер Сюрприза». Фляжка с пахнущей спиртом жидкостью. Борян умилился и поблагодарил покойничка. Была закрытая пачка с белыми строительными респираторами. Пригодится. Кружку-ложку, не слишком чистые, завернутые в кулёк, мы тоже выкинули не раскрывая. Как и нижнее белье. А вот новую пачку носков в целлофане Борян тут же отжал себе. И, о Боже, две банки сгущенки!
— Пришли стричь, а ушли стриженными. Так вот, — подвёл итог а за одно и некролог Борян.
— Не ушли, — поправил я и вылез из машины. Надо найти место для примуса и поставить чай.
— Брат, ты главное внимательно смотри, чтоб какашек не было. В таких местах весьма часто гадят годами.
Тьфу ты. Пожалуй, и правда лучше бы подмести уголок. Говна не видно, но… лучше подмести, в общем.
Наломав прутьев тут же, у гаража, я быстро смел листья и мусор в смотровую яму, а Борис с моего позволения вытащил с заднего сиденья ковер. Постелили за машиной, в глубине гаража, свернув раза а три. Стало даже как-то комфортнее, Боб даже завалился у стеночки, укрыв ноги одним концом ковра. Заварили чайку, смолотили по голубю, кидая косточки туда же, в яму под машину.
