где двигался с нормальной скоростью только Паша. Моментально извлеченный скипетр огня уже через миг изверг в незадачливого десятника струю пламени, поджарив того как индейку на день благодарения. Один из лучников медленно заваливался назад, схватив между глаз стрелу – Мигэль был меток. Еще через миг он уже натягивал тетиву, метясь в последнего противника, а тот поднимал щит, чтобы защититься. «Щит!»: мелькнуло в голове у Павла. Его руки сложились в нужную фигуру. Поток воздуха, исходящий прямо из отверстия между ладонями чародея, ворвался под щит арбалетчика, чем сильно замедлил его поднятие. Это и погубило третьего воина. Стрела, пронзительно свистнув, прошила насквозь его голую шею. Отчего-то эти всадники не носили шлема и бармицы. Пожалуй, это не играло им на руку.
Захлебываясь кровью, он беспомощно пытался остановить текущую из дыры кровь, постепенно заваливаясь назад. Он так дергал ногами, что запутался в стремени и его конь чуть не рухнул на землю, следом за хозяином.
Но это был не конец битвы. Десятник оказался не так прост, Паше лишь показалось, что он изжарил его, словно поросенка. Оказалось, что десятник имел магическую защиту, поэтому он лишь слетел с коня с прожженной накидкой и опаленными волосами, но умирать от полученных повреждений вовсе не собирался.
Мигэль успел среагировать раньше, чем тот поднялся, но выстрел оказался слишком смазанным и неточным. Стрела, выпущенная слабо натянутой тетивой, лишь жалобно звякнула и отскочила от стальной пластины на груди десятника. Тот в свою очередь даже не обратил внимания на стрелу и поднялся с земли. Еще через секунду эльф уже не мог двигаться, скованный чарами. Попытку взять его в подобные «тиски» Паша пресек, но вот летящий в него огненный шарик отбить не успел. Помогла природная защита, она не дала расплавиться кольчуге на груди, однако нестерпимый жар он все-таки почувствовал и скорчился от боли. Десятнику хватило времени, что бы достать свой меч из ножен. Большой, двуручный меч. Один взмах этой клейморы покрывал дугу не менее полутора метров от него. Такое расстояние для Пашиного оружия было неприемлемо. Приходилось отступать взмах за взмахом, превозмогая дикую боль в груди. Шансы уравнивал подобный, наверно даже более обширный, ожог на груди десятника. Ему тоже было больно, и эта боль застыла на его лице, становясь все более явной с каждым взмахом.
Отступать было некуда, сзади стоял окаменевший эльф, зарубить которого смог бы любой желающий. А желающий был.
Следующий удар пришлось принимать на щит, который Паша все-таки успел вытащить из-за спины, правда, не успел удобно его перехватить. Под ударом щит затрещал, но выдержал. Чего нельзя было сказать о руке под ним. Она заныла от вибраций, и Паша отчетливо почувствовал щелчок и вспышку пронзительной боли следом за ним – треснула лучевая кость. Героически подняв щит вновь, Паша сделал вид, что никак не пострадал и готов далее держать оборону.
Однако десятник не торопился атаковать, явно теряя силы. Все-таки удерживать обездвиженным отчаянно сопротивляющегося эльфа было трудно, а ведь в довесок нужно было махать огромным мечом и швырять огненные шары. Этого и ждал Паша. Да, у него все болело, но силы еще не покинули его. «Пора попробовать что-то лучше огня!». Паша быстро шепнул пару нужных слов на древнем языке, воздух вокруг десятника стал сильно разреженным, будто на вершине высокой горы.
Довольно простое и малозатратное заклинание, идеально подходит, когда противник ослаблен настолько, что вернуть кислород обратно уже не может. Десятник сделал вдох, затем еще один. Кислородное голодание организма сказалось на нем крайне не положительно, как и ожидал Павел. Десятник слишком глубоко дышал и в считанные секунды израсходовал весь оставшийся в запасе кислород.
Клеймора глухо свалилась в дорожную пыль, вместе с этим чары отпустили Мигэля. Тот, казалось, ждал этого момента и моментально натянул тетиву, чтобы убить обидчика. Хладнокровно. Это не было похоже на обычное поведение эльфа, готового плакать при виде раненого червячка или букашки.
Глаза десятника молили о пощаде, говорить он не мог, но этого и не требовалось. Сейчас он цеплялся за жизнь из последних сил, безмолвно умоляя недавних пленников пощадить его. Сейчас он не был похож на грозного воина, готового с гордостью встретить смерть на поле брани, в бою. Нет. Сейчас он был жалким, лишенным достоинства, разбойником, не желающим вот так вот уходить из жизни. И Паша смиловался, ему перехотелось убивать этого человека. Но изменить он ничего не успел. На этот раз эльф был точен.
Стрела прошила голову десятника, вонзившись в правый глаз. Паша едва сдержался, чтобы не крикнуть инстинктивное: «Нет!». Наваждение сошло, оставив неприятный осадок. Радоваться нелегкой победе как-то не хотелось. К тому же ужасно болела обожженная грудь, ныла и рука. А времени на лечение сейчас не было, нужно было быстро собирать трофеи и убираться отсюда подальше, пока не появились новые адепты загадочного ордена.
Заляпанная кровью кольчуга одного из противников отлично подходила на эльфа, как и остальное его обмундирование. Сменил эльф и оружие, лук поверженного всадника был куда лучше, чем тот, которым пользовался Мигэль. В какой-то момент Паша захотел раздеть и десятника, слишком привлекательным казался его доспех, обшитый крепкими пластинами, но на это уже не было ни сил, ни времени. Забрали они и лошадей, которых каким-то чудом успокоил эльф. На своих они повесили трофейное оружие и снаряжение, сами же сели на настоящих боевых скакунов с удобными седлами.
Среди трофеев оказалось много интересных вещей, например книга, за авторством некого Маркуса Белого. В ней описывались способы борьбы с нечестью, в основном с помощью божественной помощи. Кроме того десятник и его команда, видимо, собирали подати в пользу ордена, с собой они везли несколько кошельков с бронзовыми и серебряными монетами, там же были уложены украшения и немного самоцветов. Были там и необходимые в дороге вещи, вроде съестных припасов, палатки и спальных принадлежностей, которые Паша собирался покупать.
Пересчитать все деньги Паша не успел, однако понимал, что имеющихся у него средств вполне хватит на пару лет безбедной жизни, а то и на собственный дом. С учетом удачной продажи всех трофеев, быть может, денег хватило бы и на больший срок.
Однако существовала опасность, что трофейные вещи могут быть узнаны, и тогда Пашу и Мигэля схватят и, вероятно, казнят. Нутром Паша чувствовал, что орден пользовался авторитетом и напали на них не просто разбойники, а разбойники прикрытые законом. Но Паша предпочитал думать, что не имеющее клеймения оружие не будет опознано. Не было особых меток и на других вещах,
