по крайней мере, этих меток Павел не замечал.
Трупы они все-таки оттащили от дороги и свалили в кучу со всем барахлом, которое не собирались забирать. Паше было жаль выбрасывать арбалет, однако это было единственное оружие с клеймом, на прикладе был выжжен крест овитый лозой. Закапывать тела не было сил, к тому же у них не было лопат. «Сжечь!»: потирая руки, начинающий пиромант, приготовился предать усопших огню.
– Огонь, – громогласно выкрикнул он на древнем языке, будто от громкости зависела сила заклятья.
Два витиеватых каната пламени обвили тела, мгновенно поджигая их. Запах жареного мяса, плавленых костей и металла ударил в нос так, что Паша даже пошатнулся. Магический костер сильно дымил, Павлу пришлось разгонять дым ветром, чтобы не привлекать излишнего внимания. Все это отняло у него слишком много сил, к тому же боль в груди не отступала. Пришлось задержаться еще. Теперь настала очередь эльфа применять колдовство.
Когда Мигэль заживлял ему треснувшую кость и ожог на груди, Паша еще раз поблагодарил судьбу за то, что она подарила ему такого спутника. Правда, теперь они были оба обессилены. Едва передвигая ногами, они забрались на новых скакунов и двинулись в путь безмолвным караваном.
К деревне они добрались затемно, чему Паша был только рад. В этой темноте они и продали лишних лошадей местному конюху. Они явно продешевили, но торговаться не было ни сил, ни времени. Не было и желания вести с собой такое количество скакунов. Себе они оставили трех из пяти. К счастью, торговец не стал спрашивать, откуда взялись скакуны, лишь проверил зубы и побурчал про сбитые подковы. Больше задерживаться в деревне было незачем.
Они скакали до полуночи, пока не решились сойти с тракта и остановиться в густом пролеске. Все-таки Паша опасался погони. К тому же холодало, а разводить костер на открытой местности было бы слишком опасно.
На сон у них оставалось около шести часов, по три на каждого. Следующий день они скакали практически без остановок, чуть ли не вываливаясь из седла. Приходилось останавливаться лишь для коротких перекусов, и чтобы дать отдых лошадям. Так, убегая от невидимой, несуществующей погони, они добрались до ворот Торниса.
Пожалуй, он был куда больше и красочнее, чем предыдущий городок. Сразу за городскими воротами пришлось пропихиваться сквозь толпу разодетых в ворохи цветастых юбок цыганок. Представителей этого вездесущего народа Паша узнал не сразу, слишком уж они походили на индийцев. Завидев в этой толпе и мужчин, Паша крепко вцепился в поводья, опасаясь, что рассказы об умелых конокрадах совсем не выдумка. Коней не украли, но чуть было не подобрали в поток буйства и веселья, которое, казалось, абсолютно беспричинно устраивается прямо у ворот.
Дома в городе были каменными, хотя в округе было немало леса. Крыши, покрытые красной черепицей, пытались согреться на тусклом солнце. Город выглядел красочно, но, увы, холод камня не придавал ему шарма. Однако, чем глубже в город проникал Павел, тем наряднее становились жилища. Люди явно готовились к какому-то празднеству, меж домов были прикреплены ленты с разноцветными тряпицами, люди улыбались, и сама атмосфера веселья царила здесь повсеместно.
«Что ж, тем лучше»: Паша понимал, что во время праздника в город съедутся люди с окрестных деревень, так что его появление здесь может остаться и вовсе незамеченным.
После долгой дороги очень хотелось расслабиться, помыться, хорошо поесть и поспать в мягкой постели. Но до пересечения границы Паша отдыхать не желал. Эльф лишь вздохнул, это было единственным выражением несогласия, которое он себе позволил. Произошедшее на дороге и ему не давало покоя, поэтому он полностью доверил Павлу вопрос ночлега и дальнейшего пути.
Стараясь не терять друг друга, они продвигались по переполненному покупателями маленькому рынку. Оружейника долго искать не пришлось, к счастью его лавка сегодня пустовала и не только в связи с малым спросом, но и малым предложением. Прилавок пустовал, будто кто-то совсем недавно выкупил весь товар.
Хозяин выглядел видавшим виды воином в отставке. Об этом свидетельствовали многочисленные шрамы на лице и руках, а так же отсутствующий указательный палец на правой руке. Воинская выправка и манера разговора короткими отрывистыми фразами лишь подчеркивала образ.
– Вижу, вооружен ты хорошо, и мне уже нечего предложить тебе, – лицо воина-торговца не выражало никаких чувств, он просто констатировал факты, – Стало быть, ты хочешь что-то продать.
– Да, именно за этим я и пришел, – Паша был рад, что все обошлось без долгих вступлений.
– Тогда показывай свои трофеи, – казалось, что торговец хотел улыбнуться, но вышел у него устрашающий оскал.
На подробное рассмотрение оружия ушло около часа, старый воин что-то бормотал себе под нос, просматривая каждый квадратный сантиметр лезвий. В конечном итоге он взял все, кроме клейморы десятника.
– Меня не интересует, как ты его получил, хотя подозреваю, что это было нелегко, – пояснил он, – Но это я не возьму, а тебе рекомендую избавиться от него вовсе. Вряд ли ты кому-то продашь его, по крайней мере, не в этих землях.
– Хорошо, я последую твоему совету, – с этими словами Паша поспешно завернул меч в ткань, чтобы никто не успел его заметить.
К лавке уже подходили покупатели, два брата близнеца, опоясанные широкими кинжалами. Видимо, они хотели приобрести что-то посерьезнее. Пока они выбирали, Паша получил свой кошель с монетами и купил себе полутораметровое древко для своего копья, привезенного из дома. На этом он удалился. Еще через полчаса от лавки отошли и братья, довольно щупая эфесы только что приобретенных мечей.
Хранить монеты под кольчугой стало предприятием крайне неудобным, слишком много их собралось. Паша подумывал перевести большую его часть в товар, но вот какой товар, и будет ли удобно путешествовать с ним через границу, Паша еще не знал.
Последним посещенным в городе заведением стал подвальчик, в котором торговала местная знахарка. Работала она «против воли божьей», о чем иногда шептались люди, осеняя крестами все доступные участки своего тела. Лекари с божьим разрешением лечили в основном молитвами и за звонкую монету, бабушка Ишва же делала это за добровольные подношения. И эффективно, пусть и «по-бесовски».
Незнакомцев бабуля приняла с удивлением, очень убедительно изображая глубокое непонимание цели их визита. Паша долго пытался ей втолковать, что он не прочь приобрести лекарственных трав, зелий и мазей, коли таковые имеются. Не прочь купить и любую литературу, если та посвящена знахарству, и что он готов за все это щедро платить.
Но Ишва оказалась непробиваемой стеной, она то притворялась глухой, то слепой, то немой, то глупой, а порой все это разом.
