для собственного укрепления».
Игнат кивнул, мысленно подбирая, чем можно будет с таким сражаться.
«Ты имеешь отличный арсенал, чтобы нанести поражение такому монстру, — продолжил тем временем Алазан. — Это будет хорошая тренировка с приемлемым уровнем угрозы».
«Ага, — саркастично хмыкнул Игнат. — Всего лишь божок».
«Да он остается очень опасным, — согласился ксенос. — Но ты не в той ситуации, чтобы выбирать».
Спорить человек не стал. Адепт порядка, как всегда, был логичен. Внезапно Игнат понял, что больше всего Алазан напоминает ему Пастыря. Оба отличались изрядным спокойствием и стройностью рассуждений.
Оттолкнув мысль о погибшем напарнике, он продолжил путь.
Зал имел несколько выходов, ведущих вглубь здания. Возле каждого из них на вполне понятном английском оставили пометки вроде «Тупик», «обвал», «нихера интересного» и «дополнительно разведать».
Игнат начал осмотр с путей, отмеченных, как тупик. Несмотря на то, что время было дорого, спешка могла обойтись еще дороже. В первую очередь он хотел собрать максимум информации и почерпнуть знаний. Благо, в этот раз с ним был толмач в виде Консула.
«Я должен использовать эту возможность на максимум, — подумал Игнат. — Когда мне еще выпадет такой шанс?».
Мужчина старательно запоминал гравировки на стенах. Раз в несколько минут он замирал, отправляя их своему новому напарнику, остающемуся в Кошмаре. Если тот находил что-то интересное, то сообщал Игнату.
Полезного попадалось мало. Основная часть символов была безнадежно исковеркана примитивной расой и не несла в себе ментального отпечатка. Игнату пришлось осмотреть множество помещений, пока он не попал в очередной зал. Здесь он нашел нечто занимательное.
Искусство погибшего народа представляло собой выгравированное из камня изображение на всю стену. Оно демонстрировало гигантский силуэт какого-то монстра в центре. По краям были изображены куда более мелкие фигурки, что поклонялись ему.
Этот барельеф сильно отличался от других. Фигура в центре несла энергетический отпечаток и некий ментальный смысл. Последний представлял собой квинтэссенцию мощи и предупреждения. Игнат тут же отправил отображение Консулу.
«Зверобог, как я и говорил, — ответил тот. — Достаточно накопивший энергии, чтобы стать мета-существом, но не ушедший дальше полудикого разума».
Игнат испытывал к этой теме все больше любопытства, поэтому тут же задал новые вопросы.
«Но это существо тоже бог? — спросил он. — Как Абалим»?.
«Все существа, что собирают энергию веры смертных существ — это боги, — ответил Консул. — Однако сравнивать этих диких тварей с великими богами, что ведут Корпус, это оскорбительно для последних».
«Но какой-то смысл в их существовании есть? — поинтересовался Игнат. — Как они появляются и для чего»?.
«Первоначально, очень даже важный,- ответил Консул. — Я ведь тебе рассказывал, что раньше мир пребывал в куда более упорядоченной модели».
«Да-да, — кивнул Игнат. — Все жили в мире, пока народ огня не развязал войну».
Консул не оценил шутки.
«В этой модели боги были регуляторами жизни в мирах, — сказал он. — Например, живут смертные в засушливом мире. Они начинают верить в бога воды. Энергия их веры образует бога, который имеет врожденную власть над стихией воды. Он дает им дожди и помогает жить».
«Хм, удивительно гармоничная модель, — подумал Игнат и тут же вспомнил о Земле. — Мой мир сотрясали конфликты и войны, а потому люди верили в богов, несущих мир и защиту. Это так работает»?.
«Именно, — подтвердил Консул. — Вернее, работало».
Игнат ощутил все возрастающее любопытство.
«Так что же пошло не так? — спросил он. — В чем оказалась проблема»?
«В разуме смертных, где всегда найдется место для черных мыслей, — пояснил Алазан. — Обязательно кто-то пожелает у бога не благой дождь, но потоп, чтобы утопить соседа. Таких меньшинство, но потихоньку эта ментальная грязь напитывала сущности, искажая их первоначальную суть».
«А дальше случился трындец», — начал догадываться Игнат.
«Эти оскверняющие процессы происходили незаметно, но неумолимо и повсеместно. Черные амбиции, словно осадок, скапливались в разумах божеств, — продолжил Консул. — А потом сотни, тысячи миров будто сошли с ума. Боги желали теперь покорять и властвовать».
Игнат до этого лишь знал, что каким-то образом равновесие было нарушено. Теперь вопрос раскрылся перед ним куда ярче.
«Хуже того, — продолжал Консул. — На богах и божках ментальная грязь не остановилась. От них она начала проникать в сами стихии. Сама их суть начала меняться, пропитываясь новыми нотами, вроде желания борьбы и превосходства над остальными».
«Но тогда получается, что этот процесс был неизбежен, — произнес Игнат. — Рано или поздно это бы произошло».
«Не знаю, — сказал Консул. — С одной стороны, ты прав. Никакая модель мира не может работать вечно. С другой, я верю, что это можно было предотвратить. И сейчас еще не все упущено».
Игнат вновь перевел внимание на фигурку монстра на стене. Возможно, когда-то это было благое божество, но во что оно превратилось?
« По информации Корпуса, с момента, как все рухнуло, стихии перестали взаимодействовать, порождая новые миры, — продолжил Алазан. — Сейчас их число неуклонно сокращается. Но так как миров действительно много, процесс деградации и взаимоуничтожения будет идти еще тысячи лет».
«Вот и хорошо, — кивнул Игнат. — На наш век хватит, а там хоть трава не расти».
«Типичное мышление смертного существа, — фыркнул ксенос. — Со временем это пройдет».
«Ладно, — отмахнулся хаосит. — Сейчас мы выяснили достаточно. Можно идти искать место, где этот урод сидит».
«Да, — на этот раз ксенос согласился. — Используй свет и огонь как эффективные аспекты против его атрибутов. Чистый Хаос придержи, ведь при взаимодействии с жизнью он может дать слишком неожиданный результат».
«А Порядок? — уточнил Игнат. — Он подошел бы»?.
«Порядок довольно хорош при борьбе с жизнью, — не стал отпираться Консул. — Но этот вариант не для тебя».
Перерыв на разговор был закончен. Игнат покинул коридор, вернувшись в зал перекрестка. На этот раз он отправился путем, который предыдущие исследователи пометили как «доразведать». Если ирландка не ошибалась, именно там находились еще не осмотренные помещения.
Коридор вывел их в помещение, центр которого занимал алтарь с металлической чашей. Дальнейший путь блокировала толстая стена с нанесенными энергией символами.
«Зал подношений, — отметил Консул. — Здесь твои соплеменники и наворовали добычу, оставленную верующими. Благо им хватило ума не идти дальше».
Игнат подошел к плите. Отсканировав ее Взором, передал образу Консулу. После короткого раздумья тот объяснил как взломать энергетический узор, защищавший плиту. Разрушив его, хаосит разрушил камень кинетическим щитом и продолжил движение.
Путь сразу взял вниз, под землю. Зеленая светящаяся хмарь стала быстро густеть. Раньше Игнат защищался от нее с помощью Венома, который эффективно фильтровал воздух от эманации жизни. Теперь он на всякий случай выжигал все впереди при помощи огня.
Продолжая спуск, Игнат не забывал отправлять наставнику образы настенных рисунков, но никакой новой информации не получил.
Наконец, коридор впереди раздался в стороны, образуя очередной зал. Кроме гнилой ветоши и настенных рисунков здесь сохранилось и кое-что еще.
«Вот это да», — подумал Игнат, оглядывая открывшийся вид.
В центре подземного зала возвышалось гигантское уродливое чучело, сделанное из какой-то засохшей дряни. Несмотря на примитивный, убогий вид, Игнат ощутил, как по спине пробежал холодок. Предмет древней культуры вызывал какое-то безотчетное беспокойство. Вкупе со светящейся зеленой дымкой, клубящейся в помещении, здесь было довольно жутковато.
Транслируя визуальный образ Консулу, Игнат продолжал осматривать помещение. Помимо прочего его внимание привлекли каменные саркофаги, расположенные вокруг чучела, как расходящиеся лучи.
«Мы на месте, — произнес Консул. — Выжигай эту дрянь и двигайся к чучелу».
«Это не привлечет внимания монстра»? — спросил Игнат.
«Зверобог пребывает в спячке на собственном плане бытия, — ответил ксенос. — Если не делать глупостей, он не представляет опасности».
Игнат обратился к источнику Хаоса, преобразуя энергию в огонь. Миг, и полутьму древнего капища накрыла волна испепеляющего света, умерщвляя клубящуюся в воздухе дрянь.
«Низшие божки куда ближе к смертным, чем хотят это показать, — продолжал объяснять Алазан. — Им приходится впадать в спячку, иначе они просто сойдут ума от бездействия».
Игнат понял, что, натренировавшись выходить на связь с Алазаном, не разорвал ее даже
