Положение спас Бао. Негромко, так, чтобы слышали только мы с Джамалом, он сказал:
– Он не зэк. И он может вытащить нас наверх.
Глаза Джамала вспыхнули, и он уставился на меня, будто только сейчас увидев. Твердые, как железо, пальцы, впившиеся в мою левую руку, чуть ослабили хватку.
– Чего?
– Он прав, – сказал я. – Я не зэк.
Лезвие его клинка задрожало, царапая мне кожу на кадыке. Взгляд разнокалиберных глаз затуманился, окончательно потеряв осмысленное выражение. Я напрягся. Пальцы правой руки сами собой пришли в движение, медленно вдавливая в корпус тугую гашетку…
– Ну что там, Джамал?! – взорвал тишину визгливый женский голос. Мэри?
Возглас привел уродца в чувство: во взгляде его вновь заплясали бесноватые огоньки. Вдруг подмигнув мне левым, нормальным, глазом, Джамал Шепнул:
– Поговорим.
И первым убрал клинок от моего горла. Я, немного помедлив, опустил бластер и отступил назад.
– Я сказал – не стрелять!! – рявкнул Джамал в ответ на какое-то движение за моей спиной.
– Этот урод убил Мориса! Он мой!!
А, брат того чернокожего… Очень кстати, ничего не скажешь. Я оглянулся.
Ханс, Джо, еще один вооруженный до зубов «охотник». И Мэри.
– Убери пушку, черномазый! – оскалился главарь. – Я сказал – не стрелять!
– Убей его, Джамал! Ты же обещал! Или я сам…
– Я сказал – убери пушку… – фраза завершилась хриплым рычанием, от которого даже у меня мурашки по коже пробежали. Шагнув вперед, Джамал встал между мной и темнокожим. Ну надо же, как трогательно.
Джо изрядно перетрусил, но сдаваться не собирался. В конце концов, у него огнестрел, а у Джамала – лишь пара клинков. Уродец, как я понял, другого оружия вообще не признает.
– Отойди! Я его все равно пристрелю, понял? Его вообще сразу надо было валить!
– А это уж не твое дело! Забыл, кто здесь главный?
– Главный-то ты главный, – облизнув губы, выпалил чернокожий. – Только вот кишка у тебя что-то тонка в последнее время. Что ни новичок – то норовит тебе задницу надрать. Один Стрелок сколько наших положил!
– Стареешь, Джамал… – негромко добавил Ханс и сплюнул под ноги.
Склонив голову набок, уродец разглядывал обоих с выражением искреннего удивления и, как мне показалось, веселья.
– Что, ублюдки, голосок прорезался?
– Кончать надо с ним, Джамал, – продолжал Ханс. – И с узкоглазым заодно. Ясно же, что скрысятничали они. Капсула-то – вот она.
– Ах, вот оно что… – издевательски закивал главарь. – Понятно, понятно… Ну, а ты что скажешь, Борода?
Третий боец – действительно от самых глаз заросший густой рыжеватой бородой – неопределенно пожал плечами, промычал что-то нечленораздельное. Тип явно не из тех, кто обезображен интеллектом.
– Молодец, Борода! – ухмыльнулся Джамал. – Будешь жить.
На этом его благодушное настроение закончилось. Резко.
Джо стоял шагах в пяти от него, Ханс – чуть правее и двумя шагами дальше. Уродец рванул вперед, на ходу молниеносно взмахнув рукой. Желтоволосый отшатнулся назад, будто получив апперкот. Клинок вонзился ему прямо в середину лица.
Чернокожий успел среагировать. Грянул выстрел, но Джамал ухитрился отбить ствол огнестрела в сторону. Потом коротким, экономным движением нанес смертоносный удар в сердце. Тут же выдернул клинок, отступил назад, давая телу убитого свободно упасть.
На все про все ушло не больше трех секунд.
– Вот так-то, – будничным тоном произнес Джамал, неторопливо вытирая клинок о штанину. Взглянул на меня.
– Ну а сейчас поговорим…
Больше всего мне хотелось влепить ему заряд бластера между глаз. Уж не промахнулся бы, это точно. Но… Несмотря на двадцать с лишним лет наемничества, я так и не научился убивать. Я имею в виду – хладнокровно, повинуясь лишь соображениям целесообразности. Я не ангел, конечно. Всякого пришлось в жизни повидать и натворить. Но. для меня всегда существовала черта, переступать через которую я не хотел. Или просто не мог. Вот и сейчас, до боли в пальцах стиснув рукоять бластера, я смотрел на уродца и прислушивался к себе. Самое время переступить черту, Грэг. Иначе в этом аду не выжить. Этот тип безумен. И он опасен. Избавься от него! Сейчас!! Ну?!
Я вложил бластер в кобуру.
– Так что ты там сболтнул насчет… – Джамал стрельнул глазам вверх, как всегда, когда говорил о Большом мире.
Я покосился на его оставшихся спутников. Борода, задумчиво ковыряя в носу, разглядывал распластавшиеся на камнях трупы. Девка присела на корточки и, держа огнестрел на коленях, исподлобья наблюдала за мной.
– Ну, говори, говори, – поторопил меня главарь. – Терпение у меня не безграничное, сам видишь.
– Я действительно не зэк. Меня нанял один богатей, чтобы я вытащил отсюда одного человека.
– В первый раз слышу, что отсюда можно кого-нибудь вытащить, – прищурился Джамал.
– Я тоже об этом впервые слышал. Но выбора у меня не было. Меня сбросили сюда, как обычного осужденного, и заберут наверх, только когда я найду «объект». Могу прихватить с собой еще пару человек. Если эти люди окажут серьезную помощь в поисках, то, думаю, мой заказчик может неплохо заплатить и им…
Врать я не мастак, но уродец, кажется, меня и не слушал толком. На физиономии его застыло какое-то бессмысленное выражение, губы искривились в усмешке… Впрочем, впечатление оказалось обманчивым.
– Кого тебе надо найти?
– Девчонка. Молодая, светлые волосы. Ее сбросили дней десять назад, вместе…
– Да-да, помню я ее! – нервно перебил меня Джамал. – Но сейчас она далеко.
– У Головастика. И, если не поторопиться, он сам обменяет ее на свободу. Я собираюсь на север, в Озерный лагерь. Знаешь ли, жутко не хочется, чтобы сделка прошла без меня. И оставаться на этой гребаной планете тоже не хочется.
Джамал надолго замолчал, уставившись в одному ему известную точку где-то на горизонте. Остальные тоже притихли, ожидая, что он скажет. Единственным, кто нарушил всю эту застывшую картину, оказался Муха. Малыш выбрался, наконец, из капсулы и пробрался поближе ко мне. Опасливо поглядывая на главаря, спрятался за моей спиной, вцепившись крошечными пальцами мне в штанину. Я с самого начала не мог отделаться от ощущения, что этот тщедушный гуманоид – ребенок. Ну, в крайнем случае, подросток. Хотя впечатление, скорее всего, обманчивое. Маленькие собачки – до старости щенки.
– Бао! – наконец подал голос Джамал. – Ты ему веришь?
Узкоглазый молча кивнул, и уродец снова надолго замолчал. Наконец, когда я уже начал терять терпение, выдал:
– Я пойду с вами. Я и Мэри.
Он оглянулся на спутников. Мэри по-прежнему сидела на корточках. Борода же времени даром не терял и вовсю занялся трупами: методично обыскал каждый кармашек, каждый подсумок. В данный момент его привлекли башмаки Ханса – целехонькие, наверняка снятые с какого-нибудь новичка.
