- Чубарова Жамах Тибетовна. Место рождения - республика Коми, поселок Синдор. Ой, не могу! Жамах, у тебя теперь двойное гражданство!
Радуются все. Новая жизнь в общество пришла. С каждым днем чудес все больше. Сначала носилка. Потом водопровод, теплый хыз, туалет. А за последние дни - все то, о чем Ксапа в сказках рассказывала.
Ночью меня будит Жамах. А ее - малыш. То ли описался, то ли есть захотел. Когда грудничок в ваме, всем спать плохо.
Но дело не в нем. Ксапы в ваме нет. Жамах говорит, она в хызе. Сидит на пустых ящиках и плачет. Я одежку накидываю, электрический фонарь беру, разыскивать иду. Рядом сажусь, к себе прижимаю. Ни о чем не спрашиваю, знаю, сама расскажет. Так и есть. Похлюпала-похлюпала носом, в меня лбом уткнувшись, рассказывать начала.
- Я говорила тебе, что Медведев что-то замышляет. Сегодня ночью, когда помогала маленькому памперсы менять, поняла наконец. Он тебе о наркотиках рассказывал?
- Не помню. Вроде, слышал такое слово.
- Наркотики - это такая гадость, один раз попробуешь, потом жить без них не можешь.
Мы же, вроде, свое едим и пьем. В больнице мы с Жамах вместе со всеми ели. Не было в еде ничего такого.
Ксапа головой качает.
- У тебя на поясе нож висит. Он хороший?
- Очень хороший!
- А ты сам можешь такой сделать?
- Я - нет. Может, Головач теперь сделает.
- И Головач не сделает, - качает головой Ксапа. - В том-то все и дело. Ладно, идем спать. Холодно тут.
Долго я уснуть не могу, ворочаюсь, над ее словами думаю. Ничего не понимаю, если честно.
Утром просыпаюсь от гомона детворы. Выхожу на улицу - друг друга в моей тачке катают. И ведь никто не показывал, как ей пользоваться, сами дошли.
Ксапы нигде нет. Иду искать. Нахожу у Мудра. Сидит нахохлившись, как мелкая птичка зимой. Мудр тоже сердитый.
- Ты, Мудр, мою женщину не обижай, - говорю.
- Обидишь ее. Знаешь, что она придумала? Мы не должны у чудиков ничего такого брать, чего сами сделать не можем. Нам, де, от этого поплохеет.
Я прикидываю. Ножи, топоры, миски всякие худо-бедно сами делаем. Вот пила - вещь полезная. Головач говорит, ему такую не сделать. Бинокль еще... Привык я к нему. Но раньше без него обходился.
Посмотрел на Ксапу, рассмеялся.
- Как же ты без зажигалки жить будешь?
Тут у нее подбородок задрожал. Утешать пришлось. Мудр тоже за нее заступается.
- Ты, Клык, не смейся. Ей зажигалка не повредит, она же не у нас родилась.
- Мне что теперь, свой нож Заречным отдать?
- А что? - оживает Ксапа. - Меновая торговля! Клык, ты говорил, через два года здесь голод начнется. Вот и будем ножи на мясо менять.
- Откуда у Заречных мясо? Сами впроголодь живут, - отметает Мудр. Ксапа опять нахохливается.
- Я вот зачем пришел, - говорю, - Ксапа, как ты узнала, как чудики Жамах зовут?
- В паспорте прочитала, - удивляется даже.
- Вот ты не первый раз говоришь. И Михаил все время говорил, что прочитал где-то. То в книге, то на вывеске. Объясни, что это такое. Я у чудиков отнекивался, что по-ихнему читать не умею. Но надо же знать...
- Ты хочешь научиться читать и писать? - радуется Ксапа. А я вспоминаю, что она еще осенью ко мне с этим приставала, но я тогда отказался.
- А меня научишь, дочка? - спрашивает Мудр. Ксапа как солнышко засветилась.
- Всех научу!
Оказывается, у чудиков этому с детства всех учат. Мы долго говорим, с чего начинать, да что, как и где. Хотели Головача позвать, но он на охоту ушел, его очередь. Мудр обещает с ним вечером поговорить. Ксапа хочет с пацанов и девчонок начать, но Мудр говорит, они и подождать могут. Первым делом надо уважаемых людей обучить. Если с малышни начать, уважаемые люди не захотят детскими забавами заниматься. Я соглашаюсь. А Ксапа задумывается, потом говорит, пусть все думают, что это Мудр велел ей всех грамоте учить. Лисицей была, лисицей и осталась.
А Мудр соглашается. Балует он ее.
С грамотой оказывается не все так просто. То есть, писать по-русски Ксапа может запросто всех обучить. А для нашего языка надо сначала алфавит адаптировать да словарь составить. Ксапа с Мечталкой этим занялись. Нехорошо вообще-то получилось. У вечернего костра Мудр поручает Ксапе обучить охотников читать-писать, а Ксапа десять дней отсрочки просит. Мудр только вздыхает да головой качает. Охотники смеются беззлобно, да к другим делам переходят. Что пора Жамах свои две полоски получить. Тут я рассказываю, как чудиков-надзорщиков обманывали, да что с двумя полосками Жамах бы сразу распознали. А так она среди чудиков за свою сойти может. Ксапа неожиданно меня поддерживает. Мол, Жамах у чудиков уже была, все знает, у нее даже паспорт есть. То есть, чудики ее в свое общество приняли. Охотники спорят. Жамах испуганно ко мне прижимается, головой вертит, сама не знает, что выбрать. Полоски - это авторитет, признание и уважение женщин. А то ходит как нипойми кто. То ли охотник, то ли девчонка малая, мужчины не знавшая. Долго спорят. Решают пока как есть оставить. Все-таки, охотница. А дальше - на мое усмотрение. Полоски можно в любой момент нанести. Напоминают Головачу, что копье обещал, как Жамах родит. Головач тут же поднимается и новое копье ей торжественно вручает с теплыми словами. Ксапа в ладоши бьет. Потом объясняет нам, что такое бурные, продолжительные аплодисменты. Малышне очень нравится. Да и мы ладони отбили с непривычки.
Ксапа связывается по длинноволновой рации с Михаилом, уточняет, что он сегодня не прилетит, и Мудр разрешает мне идти на охоту. А Ксапе велит не бездельничать, а учить охотников грамоте. А раз не может, пусть готовится. Ксапа только грустно вздыхает. Она учится говорить на языке чубаров, а тут все планы насмарку. Зато Жамах радуется! Малыша Ксапе отдает и бежит на охоту собираться. В общем, Ксапа с Мечталкой думают, что с нисходящими дифтонгами делать, на какую букву их посадить, малыш голос подает, а Мудреныш, Фантазер, Жамах и я идем за продуктами.
Не успеваем до подлеска дойти, слышим, бабы шумят. Оказывается, младшая жена Головача, совсем молодая девка из Заречных, вся мокрая и продрогшая вернулась. С моста упала, корзинку с продуктами утопила, нож новый утопила, сама чуть не утонула. Мудр посылает меня разобраться, что с мостом случилось.
А ничего с мостом не случилось. Просто кора со стволов облезать начала. С виду все крепко, а под ногой кусок коры отрывается и скользит как по льду. Девка на таком куске коры поскользнулась, и вместе с ним - в воду...
Опускаюсь я на четвереньки, достаю нож, начинаю старательно бревна от коры очищать. Чтоб под ногами не скользили. Не меньше часа вожусь. Достаю из кармана рацию, вытягиваю антенну, связываюсь с Мудром. Рассказываю, что было, что сделал. Потом связываюсь с Мудренышем, тот мне говорит, где их искать. Убираю рацию, подхватываю копье и спешу к охотникам. Сто шагов бегом, сто шагом. Вверх по склону шагом, вниз - рысью с прискоком. Хорошо! Солнце греет, лес прохладу дает. Легкий ветерок листвой играет, птицы поют. И вообще, все хорошо! Вернусь с охоты, меня жена встретит, девки молодые с уважением на охотников с добычей взгляды бросать будут. А на них взглянешь, так засмущаются, захихикают, скромно глазки опустят.
