стоял спокойно, будто смертный ужас был всего лишь легким теплым ветерком. Он удерживал ошалевшего мула, весящего, наверное, раз в пять больше его самого, и даже казался довольным. Чернота плотнела, придвигалась ближе, шепотки назойливей лезли в самую глубину, вытаскивали липкие кошмары, у меня потели ладони и ползли мурашки по спине.
Невыносимо. Тяжело и жутко. Я – ничтожество, никчемное существо. Все бесполезно.
А потом это закончилось, и мы появились совсем в другом месте.
Глава 16
Тишина.
Мороз врезался в меня ошалевшим быком. Зубы лязгнули сами собой. Дыхание перехватило. Бедное изможденное сердце зашлось, дико затрепыхалось. Если бы я не был разгорячен лютой жутью Высоких мертвецов, то мог бы тут и кончиться от шока.
– Д-д-духи, – простучала зубами Валия, оторвавшись от моего плеча.
Не отпуская ее, я обозрел окрестности. Оказалось, мы вынырнули из темноты в ледяные руины. Когда-то в принесенном вороном кошмаре я видел эти края. Но там линия горизонта была ровной и во все стороны под голубым небом простиралась безликая равнина, покрытая гладким белым льдом, – суровое место силы. Здесь же, за границей каменной платформы, царил хаос. Изломанные ледяные плиты лезли друг на друга, скалились кривыми разломами, повсюду торчали острые сераки. В воздухе, будто невесомые, плавали огромные глыбы льда. Все было разбито и разворочено. Все было не так.
Но ничто не имело значения. Кроме холода.
Сильпур вздрогнул, но невозмутимости не потерял. Из тюка, закрепленного на спине ревущего, бьющего копытом мула, он преспокойно вытащил тяжелые тулупы из оленьих шкур, швырнул их нам. Я надел свой со всей скоростью, какую смогло выдать дрожащее, онемевшее тело. Затем в другой тулуп завернул Валию.
– Руки в рукава, – надевая ей на голову капюшон, приказал я.
Мне еще не доводилось бывать на таком морозе. Пар не просто вырывался изо рта, он тут же оседал инеем на губах. Да если бы кто рассказал про это, я бы не поверил.
– Ты – Галхэрроу? – бросая мне толстые варежки, осведомился Сильпур.
Он смотрел слишком пристально, словно юнец в предвкушении первой интрижки.
– Мы уже встречались, – выдавил я, стуча зубами, – и не раз.
Сильпур будто не услышал. И глазом зеленым не моргнул. Я не слишком часто виделся с ним раньше, но крепко зарубил на носу три вещи. Во-первых, его безразличие и рассеянность – кажущиеся. Он слушает. И следит за всем вокруг. Второе: за ним самим нужно внимательно следить. И, наконец, третье: ни в коем разе нельзя поворачиваться к нему спиной. Если бы Воронья лапа решил, что я стал бесполезным, то послал бы за мной именно Сильпура.
– Кто это?
– Зима, – ответил я.
Ублюдку незачем было знать настоящее имя Валии.
– Не женщина, вон то, – он указал на лежащее неподалеку тело, вернее, на месиво из мерзлых кишок, костей и кожи, недавно бывшее человеком.
Или не совсем человеком.
– Не знаю.
– Капитан Василов? – предположил Сильпур. – Он всегда был слабаком. Мог выйти из круга.
Толстый тулуп согрел тело и голову, но пальцы промерзали насквозь даже в варежках. Было больно дышать. На каменном круге под нами лежала корка прозрачного льда. И птицы в узоре были другими.
Я присмотрелся к обрывку кожи на месиве. Светлая. А Василов – фраканец.
– Это не Василов.
Сильпур пожал плечами. Наверное, он плохо помнил Василова. Какое, однако, было у Сильпура молодое, даже мальчишечье лицо. Он бы сводил с ума девчонок, если бы не большие, неподвижные, совсем не моргающие глаза. И то, что можно в них увидеть, вряд ли кому-то понравилось бы.
– Здесь полдень, – объявила Валия.
Интересно, проскочили мы вперед по дням или отстали. Когда путешествуешь через смерть, время течет иначе.
– Пора, – сказал Сильпур.
Между торосами завывал ветер. Изувеченное, страшное место силы. Ледяную равнину атаковали магией, и законы обычного мира перестали действовать на ней. Огромные осколки льда непонятным образом висели в воздухе. Валия посмотрела на них, покачала головой и присела подле смерзшихся останков.
– Это случилось потому, что он покинул круг?
– Думаю, да, – подтвердил я. – Вот почему босс не слишком часто посылает нас сквозь Сумеречные врата.
Сильпур спокойно тронулся в путь. Видимо, кое-кого Воронья лапа посылал чаще остальных. Конечно, среди капитанов «Черных крыльев» не сыщешь нормальных людей, но этот был страннее всех.
Валия плотней завернулась в мех. Ее по-прежнему трясло.
– Бедняжка Санг…
– Может, попала в плен, – предположил я.
Надежда зыбкая – разве что утешить себя. Первый ошалел от крови и вряд ли намеревался брать кого-либо живым. Если только Санг сумела спрятаться – тогда ей повезло.
– Г-где мы? – лязгая зубами, спросила Валия. – Рихальт, с-святые д-духи, долго мы з-здесь не п-протянем… Н-нужно убежище…
– Нам туда, – я указал вслед Сильпуру.
– П-почему туда?
– Там мы отыщем Амайру и… – я запнулся, подыскивая правильные слова. – И кое-что еще.
Я чуял это «еще» нутром – благодаря Мороку, Вороньей лапе, да и себе самому. Все мое дерьмо теперь слилось воедино. А подобное взывало к подобному. Отрава тянулась к магии, распыленной в воздухе. Я встал на цыпочки и оттолкнул парящий поблизости обломок льда. Тот отплыл и застыл в футе над землей.
Мул вдруг пошатнулся, завалился набок, засучил копытами – то ли из-за холода, то ли из-за пережитого ужаса. Несчастный закатил глаза, задергал головой и затих, выдохнул пар – и все. Увы, ему уже не поможешь. Мы покопались в тюках. Я сунул немеющие ноги в большие меховые унты. Нашелся еще один тулуп, и я отдал его Валии. Шились тулупы на крупных бойцов, и стройная Валия смогла натянуть на себя два. Пищи не оказалось вовсе.
Вокруг нас на лиги не было ничего, кроме изломанного льда. Я вытащил из багажа длинный меч. Вряд ли он спасет в ледяной пустыне, но острое железо нигде не помешает. Валия подняла свой тючок.
– Идем, – сказал я.
Мы догнали Сильпура, хотя тот двигался быстро: проворно карабкался на торосы, съезжал по наклонным льдинам. Валия старалась не отставать от меня. Когда мы влезали на высокие полки, я подавал ей руку. Карабканье по вздыбившемуся льду с его пиками и провалами изматывало. Складывалось ощущение, что ледяную равнину, будто исполинскую тарелку, кто-то разбил огромным молотом. Иногда попадались глубокие расщелины, но их, как правило, мы легко перепрыгивали. А вот на подъемах с гладким и скользким льдом было сложновато. Несколько раз мы съезжали, не в силах забраться на слишком крутой торос. Пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь, ранили руки и ноги. Одно радовало: торосы заслоняли от ураганного ветра.
Сильпур остановился на очередной вершине и подождал нас. Я с трудом втащил Валию, и мы разглядели с высоты идеально ровный, диаметром в милю круг нетронутого плоского льда. От центра расходились миллионы трещин, они ветвились и снова сливались друг с другом. Из них лилось голубое сияние. Раздавалось гудение – статика, след случившегося здесь. Посмотрев вверх, я за плавающими ледяными
