которое скрепляется печаткой, и внесения нового представителя Рода в реестры. Я имею в виду Госреестр и Дворянскую Книгу Туровской губернии.
— А если мой подчинённый — аристократ? Точнее, аристократка.
— Без разницы. Хоть глава Рода. Всё прописывается в соглашении и обсуждается стряпчими. У вас будут разные экономики, никто не претендует на чужие активы, недвижимость и сбережения. Это личная повинность, если угодно. Причём обязанности и права тоже прописываются в соглашении.
— Долго, — пробурчал я.
— У меня есть стандартный бланк со стандартными условиями, — успокоил стряпчий. — Остальные пункты можно вписать от руки — это допустимо.
— Хорошо. И сразу после подписания моя… хм… аристократка получит покровительство Рода? Со всеми вытекающими?
— Да. Ростислав, а что тебе нужно… ну, чтобы вытекало?
— Протекция консистории.
— То есть — защита?
— Да.
— Это всё будет работать. Но с ограничениями.
— Меня устроит. А где мне взять этот самый родовой перстень? У тебя есть на примете знакомые каббалисты?
— У меня есть кое-что получше. Твой покойный отец передал мне набор таких перстней на случай, если потребуется расширить Род доверенными лицами. Все они хранятся в энергонепроницаемых конвертах, защищённых Знаками. Так что привязку получишь.
— А у тебя есть такой перстень?
— Нет. Видимо, глава Рода недостаточно мне доверял…
Или не хотел посвящать в свои тёмные делишки.
Я подумаю над исправлением этого косяка.
— В общем, — пора сворачивать разговор, — гони сюда без промедления.
Называю адрес и вешаю трубку.
Совсем недавно Александр говорил нам, что защита распространяется исключительно на самого инквизитора. Даже дети и жёны не подпадают под эту статью. Каким же образом мне уберечь девушку, на которую ведётся охота? Кодекс даёт лишь частичный ответ на этот вопрос. Если члена моей семьи или родовича возьмут в заложники, чтобы надавить на меня, включается особый карательный протокол. А ещё людям, которым угрожает опасность, могут выдать охранный медальон. Или предоставить временное убежище в консистории по запросу главы Рода. Ключевое слово — «временное». Бесконечно отсиживаться во владениях инквизиторов не прокатит.
Варя попыталась связаться со своим стряпчим, но ей никто не ответил.
— Он мёртв, — уверенно заявила девушка.
— Или пошёл в гости попить пивка.
— Ростислав, ты издеваешься? Наш стряпчий — убеждённый веган. Крепче зелёного чая ничего не пьёт.
Пожимаю плечами:
— Значит, чайные напитки вредят здоровью.
Бенедиктов приехал через сорок минут. Всё это время мы терпеливо дожидались его у телефонной будки, обсуждая план действий.
Стряпчий, разумеется, узнал Варю. Когда я их представлял друг другу, лицо моего юриста сделалось удивительно напряжённым и сосредоточенным. О моих отношениях с некогда дружественным Родом Бенедиктов знал очень хорошо.
Чтобы подписать документы в спокойной обстановке, мы отправились в «Радость гайдзина». Вечером хамское заведение было набито битком. Кое-как протолкавшись к свободному столику, мы уселись и начали изучать меню. Сергей Васильевич раскрыл кожаный портфель и начал выкладывать на стол документы.
Я не сразу понял, что вслед за нами просочился и Вжух — в виде крупной ящерицы, смахивающей на варана. Питомец взгромоздился на четвёртый стул и начал сверлить меня просительным взглядом.
— Это ещё что? — испугалась Варя.
— Вжух, — представил я. — Мой котоморф.
К нам вразвалочку направился официант — с явным желанием нахамить. Вот только завидев меня, бедняга изменился в лице. Побледнел, сглотнул и раболепно проблеял:
— Чего изволите?
Мы с Варей сделали заказ. Бенедиктов от еды отказался и попросил чай с кардамоном.
— Ну что, — Сергей Васильевич обвёл нас испытующим взглядом, — всё ещё уверены в своих действиях?
— Временное убежище, — дежурный инквизитор поморщился. — Основание?
Мы с Фурсовой вошли в консисторию через главный вход. Дверь тут вообще никогда не закрывалась, а посетителей принимали круглосуточно. Это был единственный способ легально протащить девушку в наши владения.
Дежурный носил светло-коричневую сутану.
Значит, не из нашего ордена.
— Я графиня Варвара Андреевна Фурсова, — представилась блондинка, сделав шаг вперёд. — Присягнула на верность графу Володкевичу. И сейчас мне грозит опасность.
— Документы и перстень, — попросил инквизитор.
Варя показала свой паспорт, а также протянула руку с кольцом, которое я вручил ей в «Радости гайдзина».
— Мне надо кое-что проверить.
Инквизитор начал вбивать данные с клавиатуры в свой компьютер. Теперь я знаю, что консистория подключена к базе, вобравшей сведения обо всех гражданах РИ. И не только. Любой визитёр пробивается на раз-два — технология на десятки лет опережает всё, чем владеют имперские чиновники.
Удовлетворённо кивнув, дежурный придвинул к себе телефонный аппарат, набрал чей-то номер и спустя несколько длинных гудков произнёс в трубку:
— Просьба о временном убежище.
С того конца провода что-то ответили.
— Фурсова. Принята в Род Володкевичей. Кольцо есть, в реестры ещё не внесена. Да, только что. Проверите? Благодарю.
Дежурный повесил трубку.
— Ожидайте.
Вот она, любимая бюрократия. Даже инквизиторы вынуждены согласовывать каждый шаг с руководством, проверять документы и реестры, делать запросы.
Ждать пришлось долго.
По времени — около получаса.
Не знаю, что там происходило за кулисами консистории, но не удивлюсь, если наши звонили в полицию и другие уполномоченные органы.
За эти минуты я успел перебрать в памяти всё, что случилось в ресторане.
Бенедиктов огласил стандартные условия вхождения в Род, а затем мы стали обсуждать дополнительные требования сторон. И вот здесь Варя показала себя с наилучшей стороны. Жёсткая, хорошо разбирающаяся в законах, умеющая постоять за свои права. Где сядешь, там и слезешь. В итоге мы остановились на схеме, при которой наши Рода обладают полной автономией, но при этом Варя обязуется вести мои финансовые дела, управлять землями и активами, выплачивать жалованье и прочие вознаграждения, контактировать со строителями и другими временными работниками. Юридические вопросы по-прежнему решаются через Бенедиктова. Гвардии Фурсовых и Володкевичей тоже будут автономными. При этом набор гвардейцев и СБ целиком ложится на мои плечи. Последний пункт я включил специально — не хватало ещё, чтобы чужой Род подбирал людей, отвечающих за мою жизнь!
Да, это нельзя было считать отношениями вассалитета.
Полноценным принятием в Род тоже считать было нельзя.
Договор предусматривал расторжение по обоюдному согласию сторон либо в одностороннем порядке, но с уведомлением минимум за три месяца. Кроме того, Фурсова обязывалась держать в тайне всё, что она узнает в ходе сотрудничества и не использовать полученную информацию против меня даже после аннулирования документа. Кольцо, естественно,
