Аномалия искажала все попавшие в нее объекты. Может именно поэтому мне никак не удавалось узнать создание, понять насколько оно опасно. Однако разделявшая нас расстояние стремительно сокращалось. На сотне метров я вдруг отчетливо понял, что зверюга размером ничуть не меньше, чем наш БТР. Как видно к тому же выводу пришла и сама тварь. Это открытие словно сорвало ей башню и страшилище кинулось в атаку.
Я только открыл рот, чтобы заорать «Огонь!», но грохот ожившего крупнокалиберного пулемета сделал этот приказ полностью бесполезным. Шестидесятиграммовые пули понеслись на встречу неведомому и невиданному ранее противнику.
Следить за боем не представлялось ни малейшей возможности. По мере нашего продвижения вперед, приближающаяся тварь оказывалась все правее и правее. Мне еще удалось бросить на нее пару коротких беглых взглядов, после чего глаза намертво прикипели к дороге. Только бы не потерять заветную полосу!
Могучий голос КПВТ вдруг дополнили голоса трех или четырех автоматов, по металлическому настилу пола зазвенели стреляные гильзы. Что за цирк-зоопарк! Я был в полной растерянности. 14,5 миллиметровый пулемет, бьющий чуть ли не в упор, не может остановить зверя? Да быть такого не может! Он же не из брони, в самом-то деле!
На мгновение перед моим мысленным взором пронеслись обрывочные картинки на которых запечатлелась несущаяся во весь опор бестия. Что-то похожее на здоровенного быка. На огромном теле маленькая жабья голова. Взявшаяся крупными складками темно-бурая шкура и множество, должно быть явно больше четырех, худых жилистых лап. Больше ничего разглядеть не удалось. Хотя и этого было вполне предостаточно, чтобы понять…
― Фомин, куда? Стреляй сука! ― отчаянный вопль безжалостно переколошматил все мои мысли.
― А-а-а! ― Если первый голос я не узнал, то это паническое «А-а-а!» точно принадлежало старосте Рынка.
― Держись!
В трубном голосе Лешего утонули как все остальные крики, так и грохот выстрелов. От этой команды, от этого отчаянного крика я весь напрягся и, что есть силы, вцепился в руль.
Удар оказался страшной силы. От него четырнадцатитонную машину чуть не перевернуло. Однако бог миловал. «Восьмидесятку» лишь снесло в сторону и развернуло поперек дороги. Лишь? Ничего себе лишь! Осознание того, что БТР замер где-то поодаль от заветной, так старательно удерживаемой мной полосы, вызвало едва ли не приступ паники. Цирк-зоопарк, что же будет теперь!
На удивление, вокруг воцарилась тишина, фоном которой служил лишь рокот работающего на холостых оборотах мотора. Так, движок я уберег! ― мозг немедленно начал искать хоть какие-то положительные моменты. А кроме этого? Что еще можно занести в наш актив?
Превозмогая боль от ушибленного бока, которым я все же въехал в блок шинных кранов, я прокричал:
― Все целы? Где зверюга?
― Не движется. Завалили! Мы ее завалили! ― сообщил из полумрака десантного отделения, радостный голос Фомы. Бывший банкир как всегда начал с главного, того что напрямую касалось его ненаглядной персоны. При этом он не счел необходимым уточнить кто такие эти «мы».
― Павел! ― страх за мальчишку заглушил подсознательную неприязнь к этому человеку.
― Я нормально! ― отозвался тот. ― Меня дядя Олесь подстраховал!
Что ж, спасибо дяде Олесю, ― ханху немедленно была вынесена искренняя благодарность. Как не странно сейчас я испытывал к инопланетянину, куда большую симпатию, чем к своему собрату по крови, тому самому, кого величали Владимиром Фоминым. Но черт с ним! В конце концов, я и раньше прекрасно знал какого «надежного» парня получила наша экспедиция в придачу к соляре и жратве. Так чего уж теперь…
Теперь… Н-н-да… Вот именно, чего теперь? Мысли мои вновь вернулись к реальности, к той ситуации, в которой мы оказались.
― Андрюха, Петрович, напрягитесь, мужики, вспомните по какой полосе мы шли? ― буквально вскричал я. ― Это важно, очень важно! Ошибемся и можем вляпаться в такое дерьмо, что и представить страшно!
― Полосе? ― с недоумением переспросил меня Леший, который, как видно, все еще жил горячкой схватки.
― Та, что сейчас позади БТРа, ― подал голос мотострелок. ― Нас только развернуло, но далеко не унесло. Кажется. ― Последнее слово он добавил очень и очень не уверенно.
― Кажется, ― прошипел я себе под нос. ― Если кажется, креститься надо.
Я злился не столько на майора, сколько на самого себя. Петрович с Лешим вели бой и естественно не особо интересовались дорожной разметкой, а вот я… Цирк-зоопарк, это было мое дело, и я его беспардонно просрал! Хотя… Отчего-то мне тоже казалось, что «302-го» унесло не дальше, чем на одну полосу. И если вернуться…
― Эта тварь должна валяться там, где в нас и врезалась, ― сообразил Леший. ― Она же не резиновая, чтобы отскочить.
― Правильно! Ты молодчина, Андрюха! ― воскликнул я и хлопнул друга по плечу.
Ведомый моей уверенной рукой БТР стал медленно отползать назад. Я пятился и одновременно с этим разворачивался, вновь занимая едва не потерянную полосу. О том, что это именно она, говорила огромная бурая туша, разлегшаяся практически на самом грязно-белом пунктире. Вроде бы на этот раз все обошлось, и я старался не думать, словно назойливую муху отгонять от себя мысль, что мы все же уходили с полосы, оставляли ее на несколько метров и на несколько минут.
По моим расчетам до моста через Гвоздню оставалось метров триста. Там и заканчивалось «зеркало». Уже через минуту урбанистические чудовища с обочин исчезнут, уступая место плотно стоящим мертвым деревьям, а дорога сузится до привычных, положенных ей двух полос.
С дорогой я вроде угадал. По мере продвижения вперед, крайние полосы стали пропадать одна за другой. После каждого такого исчезновения я вздыхал с облегчением. Фух, пронесло! Сгинуло еще одно из отражений, а мы, удачливые сукины дети, продолжаем катить все по тому же старому асфальту и слева привычно бежит выцветший дорожный пунктир. Значит, все нормально! Значит, мы не сбились с пути!
Когда отмерянные мной триста метров подходили к концу, я практически уверовал в победу над аномалией. Вот сейчас, с минуты на минуту мы увидим стальные отбойники моста и решетку ограждения за ними, окунемся в облако едких испарений подымающихся от кипящей в реке воды. Так и будет! Все так и будет!
Окружающий пейзаж вдруг расплылся и медленно заколебался. Казалось, что я смотрю на него сквозь мощный поток воздуха, который в знойный летний день поднимается от раскаленного асфальта. Порядок! Именно так и выглядит выход из «зеркала». Еще чуток и…
