— Спасибо.
— Должен будешь. А теперь изволь получить начальственный втык!
Я удивленно покосился на друга. Чего это он? Жив остался, людей сохранил — чем не победа?
— Где твои хваленые щиты были?
— Эээ… Так они только голову и торс прикрывают! — нашелся я.
— И?.. А если бы их было больше?
Я ответил не сразу. Шериф был прав — будь зергов хотя бы на одного больше и царапинами я бы не отделался.
— Ну не воин я Джим… Включение щитов в такой ситуации — это же рефлексы, они требуют тренировки и отработки. А их закончил-то три дня назад!
— Не воин он, — Джим покачал головой. — Две трети тварей положил в одно рыло, а теперь — не воин…
— Мой… отец превратил бы их в пыль за пару секунд, — не согласился я. — Зилот — распилил бы на кусочки за десять и не подставился бы так глупо, как я.
— Дурной инопланетянин… — проворчал уже успокоившийся шериф. — Дал бог силушки вагон, да для мозгов места не осталось.
— Какой есть.
Я перевел взгляд на перчатку доспеха, лежавшую рядом. Слава богу, твари не попалась на зуб тонкая механика и сервомоторы и пальцы все еще сохраняли способность сжиматься и разжиматься, хоть и со скрипом. Под моим пристальным взглядом перчатка взмыла в воздух, распадаясь на четырнадцать деталей. Я вытянул руку и все плавающие в воздухе компоненты принялись занимать положенные им места под зачарованным взглядом Джима, который все никак не мог привыкнуть к моим «фокусам».
— Отмыть бы еще… — со стороны я себя, конечно, не видел, но подозреваю, что перемазанный кровью двухметровый доспех — жуткое зрелище.
— Потом марафет наводить будешь. Давай выбираться отсюда — нас там, поди, заждались уже.
Махнув рукой, я подвинул гравиплатформу, заставленную оборудованием и служившую прикрытием для наших врачебных дел. Через мгновение мы уже покинули крохотную каверну, в которой сидели до этого, и Джим, окинув строгим командирским взглядом суету временного лагеря, направился к спешно разбитой палатке, в которой располагалось то, что шериф гордо именовал «штабом».
Естественно, после стычки на дороге Джим остановил движение колонны, не без оснований полагая, что Бункер уже находится под контролем противника. Кроме того, опасаясь атаки зергов, шериф распорядился, я цитирую: «сообразите мне здесь по быстрому укрепления», и сейчас большая часть отряда была занята перетаскиванием камней, пытаясь соорудить эти самые «укрепления».
Работали мужики на совесть, — слухи о том, с кем именно нам довелось столкнуться уже успели распространиться. И реакция была… на удивление спокойной, шахтеры — вообще народ простой. В дом забрался грабитель? Пулю ему в лоб, пускай Всевышний разбирается, что с ним делать дальше. Инопланетный интервент? Три пули, чтобы с гарантией.
В «штабной» палатке мы застали интересную картину — трое массивных, закованных в доспехи «шкафов», толкающихся плечами вокруг небольшого столика с голопроектором в центре. Мне не надо было смотреть, чтобы знать, что разглядывают «отцы-командиры», — план Бункера. Всех троих я знал — служившие в армии Конфедерации были в ополчении на хорошем счету и обязательно имели в подчинении народу куда больше, чем было у них на службе.
Гален и Говард Нобб, братья-погодки с Чау Сары — служили как раз во время недолгой войны с Синдикатом на одной планете с Джимом, правда, на другом континенте, где ужасов, о которых однажды рассказал мне изрядно выпивший шериф, было куда как меньше. Винсенту, с которым мы не далее как полчаса назад перебили отряд зергов, повезло больше — он честно «оттоптал» положенные четыре года в части на метрополии и ни разу не принимал участие ни в чем серьезнее разгона демонстрантов.
Хотя, наверное, «повезло» — уже некорректное слово. Сейчас выжить имеют больше шансов те, кто лучше подготовлен к убийствам и смертям. Порой опыт, о котором мы с удовольствием забыли бы, становиться благословением. Судьба любит пошутить, да…
Только шутки у нее несмешные.
Винсент, стоящий лицом ко входу, заметил нас первым:
— Сэр! Как ваша рука?
— В порядке, просто царапина, — отмахнулся я, чувствуя себя неуютно под его взглядом. Странно видеть смешанное с восхищением уважение на лице человека вдвое старше тебя.
— Я тоже не кашляю, спасибо, — хмыкнул Джим и, не дожидаясь положенных уставом приветствий, перешел к делу: — Рад, что у нас не возникло разногласий по поводу того, стоит ли забирать базу обратно.
— Так ясно же, командир, — прогудел Гален, старший из братьев Нобб. — Салембург — хреновое место для обороны, а здесь мы вообще как говно в проруби болтаемся — приходи да бери, со всех направлений. Отобьем Бункер, перевезем гражданских, заминируем подходы и будем ждать флота.
— Отличный план, — кивнул Джим. — Осталось отобрать Бункер обратно.
Командиры отделений послушно подвинулись, позволяя нам пристроится у стола и рассмотреть небольшую голограмму бывшей армейской базы повнимательнее.
Много плохого можно сказать о военной машине Конфедерации, но одно несомненно — выбирать места для своих баз она умела. Бункер располагался в тупике ущелья, называвшегося, внезапно, Бункерным. Громада командного центра в глубине, две небольших МЭС[16], арсенал, два ряда бараков и длинные ряды массивных металлических ворот, закрывающих входы в убежища. Последние были пробиты прямо в скалах (проблемы «где достать горнопроходческое оборудование» на Мар Саре не было сроду) и были способны вместить сорок тысяч человек.
Что-то дрогнуло у меня в районе груди, когда я вспомнил, на сколько рассчитаны убежища Бункера. Их не хватит и на половину населения планеты, а ведь мы ждем еще беженцев из метрополии… Я рассержено помотал головой, заблокировав заблаговременно шлем доспеха, отгоняя ненужные мысли. Нападение может последовать в любой момент и нам очень повезет, если к тому времени мы успеем вывезли хотя бы эти сорок тысяч.
Не завидую тем, кто будет составлять списки на эвакуацию.
Однако, сейчас всех больше интересовала внешняя оборона Бункера. Уже совсем узкое в этом месте ущелье было перегорожено стеной высотой почти в четыре метра и толщиной поти в два. Ворота, которые, теоретически, были уязвимым местом этого чуда, достойного китайских мастеров, на деле оказались защищены даже лучше — четыре автоматических турели из общих десяти были поставлены именно здесь, а их тринадцатимиллиметровые снаряды могли заставить понервничать даже тяжелый танк.
Кажется, я слишком увлекся разглядыванием голограммы, потому что в чувство меня привело предложение младшенького Нобба:
