«Хочет знать мое мнение?»
Ален не находил слов.
– Взносы за обучение немаленькие, мне еле удается набирать нужные суммы. Правила пансиона не допускают послаблений: если я пропущу хотя бы раз или даже опоздаю с переводом, они расторгнут договор, – сказала наемница, нервно проводя рукой по коротким волосам. – Это главная причина, почему я торчала на Авае. Забота о ком-то – дорогое удовольствие, если заботишься о нем по-настоящему. Поэтому я здесь. Верю ли я в шаари? Боюсь ли? Это несущественно. Лакиши платят.
– Ты могла бы сохранить это в тайне, – сказал Ален.
Сабола допила виски.
– Можешь думать что угодно, но ты мне не чужой.
Наверное, поэтому он и сбежал в свое время. Речь шла о глубоких и прочных эмоциональных связях, от которых Ален стремился держаться подальше.
Жанна как ни в чем не бывало опрокинула в себя еще порцию виски. Для поднятия аппетита. Теперь она была готова идти на обед хоть с болотной занкийской коровой.
О себе того же самого наемник сказать не мог.
Там же, три часа спустя
До минуты, когда перед ним предстал Ламас Тиброн, Ален продолжал относиться к шаари скептически. Лакиши могли воображать себе что угодно – его работа состояла в том, чтобы получать доход с их иллюзий.
Но, судя по всему, «призраки» – правда. Осталось выслушать невероятную историю этого человека…
Впрочем, человеком Ламаса Тиброна назвать было трудно. Существо, передвигающееся в парящем кресле, наполовину состояло из киберпротезов. Искусственными были руки, ноги и, судя по всему, частично туловище. Одежда скрывала еще какие-то уродства, о которых Ален мог лишь догадываться. Тиброн был лысым, голову покрывали шрамы, но ни один не изуродовал лицо настолько сильно. Наемник сравнил его с тем, что видел на голоснимке: подделали лишь волосы и немного сгладили шероховатости.
«Незаметный среднестатистический обыватель-человек. Если бы не эти штуки и огонь в глазах».
Бывший шаари вплыл в круглую комнату, где собрались наемники-хибранийцы, и остановил кресло так, чтобы хорошенько рассмотреть всех. На нем была черная одежда, а к спинке кресла сзади крепился блок системы жизнеобеспечения, работающий с еле различимым гулом.
Валак Виида представил присутствующих, не переставая внимательно наблюдать за реакцией людей. Наемники сидели без шлемов и чувствовали себя неуютно. Казалось, шаари копается в их головах – что, не думали? Ален не мог избавиться от этой мысли. Легенды говорят, убийцам-теням и телепатия подвластна.
Тиброн сразу выделил его как лидера и большую часть внимания адресовал ему. Джер чувствовал в этом получеловеке силу. Не в физическом смысле – тут было другое.
– Что ж, настало время кое-что рассказать моим коллегам.
У шаари был странный акцент, которого Ален еще не встречал. Виида говорил, что «призраки» гораздо лучше владеют языком дэррнов, чем Общим.
– Для начала… Вижу, у вас куча вопросов – иначе вы не смотрели бы на меня так. – Судя по всему, Тиброн пережил не одну операцию на голосовых связках, но хрипота осталась. – Что вы хотели знать?
Первой откликнулась Жанна:
– Ну раз так… Кто вы?
– Мое настоящее имя вам ни о чем не скажет. Оно не имело значения раньше, не имеет сейчас… – Кибернетические протезы Ламаса лежали на подлокотниках кресла неподвижно, но явно не были декоративными. – Я – мертвец. На Рашдане не знают, что мне удалось выжить. Корабль, на котором я находился, был взорван попаданием ракеты – двенадцать лет назад. – Взгляд Ламаса стал стеклянным, типичным для человека, погруженного в прошлое. – Я и мои братья выполняли задание на Пекле Секундус, когда попали в засаду. Правда, охотились не на нас, а на других, но результат налицо. Нас было четверо, каждый летел в своем скоггере, когда из ущелья ударил сноп ракет. Все произошло быстро. Один шаари погиб точно. Двое других смогли улететь. Мой корабль тоже взорвался, меня вышвырнуло в джунгли, деревья смягчили удар, и я не умер. Никто за мной не пришел – братья подумали, я мертв. Трудно их судить за это.
Тиброн понаблюдал за реакцией наемников.
Надо было отдать должное хибранийцам, никто не показал ни единой эмоции.
– Раненный, я пролежал несколько дней. Если бы не тренировки, если бы не процедуры по укреплению скелета и наноботы, работающие над быстрым заживлением тканей, плохо бы мне пришлось.
Ален и Жанна обменялись взглядами.
Плохо? А разве его нынешнее состояние хорошо?
Ламас поднял руку, шевеля искусственными пальцами.
– Спросите, почему я в таком виде? – осклабился Ламас. – Те проклятые джунгли подшутили надо мной – меня почти сожрала бактерия. Переломов после взрыва корабля почти не было, но плоть пострадала сильно. Плюс общая контузия. Шаари учат методикам погружения тела в анабиозоподобное состояние. Оно помогает восстанавливаться при тяжелых повреждениях. Понадобилось пять дней, чтобы начать воспринимать мир по-прежнему. Моя плоть почти восстановилась, обгоревшая кожа слезала, а на ее месте росла новая. И вот эти новые плоть и кожа заразились плотоядной бактерией. Сначала болезнь не давала о себе знать. Обессилевший, я выбрался из джунглей, нашел селение. Убил человека, отобрал у него авион и одежду. На этом транспорте долетел до ближайшего города. Надо было как-то связаться со своими, но пока я искал способ, бактерия начала действовать. Токсины, попавшие в мозг, едва не свели меня с ума. Иначе бы я не попал в плен к работорговцам. Меня схватили и увезли с Пекло Секундус. Очнулся я через несколько дней в медицинском боксе. Работорговцы продали меня группе варанских ученых – для опытов. Моя плоть уже выглядела не лучшим образом, и пираты боялись заразиться. Но им же я обязан и жизнью. Вернее, их жадности. Вместо того чтобы вышвырнуть меня в космос, они решили выручить за мои бренные останки хотя бы несколько кредитов. А бактерия размножалась, поедая мою плоть. Против нее были бессильны все уловки. Варанские умники приняли вызов и начали лечение. – Тиброн указал на себя. – Результат налицо. В конце концов им удалось убить бактерию, но она уничтожила почти всего меня. Я лишь на тридцать пять процентов теперь человек.
Здесь потребовалась пауза. Шаари как-то странно застыл, выгнув спину и закрыв глаза. Тональность гудения аппарата жизнеобеспечения слегка изменилась.
Ален решил, что Ламас принял дозу какого-то препарата, который впрыскивается в тело через замаскированный катетер.
Лицо Тиброна приобрело розовый оттенок. Все тем же остекленевшим взглядом он оглядел наемников.
– Варанцы были гениями, но, конечно, не богами, – прохрипел он. – Они перекроили то, что осталось от моей нервной системы, но не научили ее не испытывать боли.
