Через полчаса катер отправился в путь. Второй спутник уже висел на противоположной стороне астероида, позволяя «Легасу отслеживать движение всех космических тел. Программа автопилота катера была настроена на то, чтобы воспринимать подсказки с «Легаса». Сбор образцов дело привычное для космических разведчиков. Только сейчас в этом качестве должны были выступать не образцы полезных ископаемых, а образцы деталей инопланетной техники, если такие детали будут обнаружены. С этим, собственно, и была связана отсрочка вылета — с перепрограммированием катера на сбор образцов совсем иного рода.
— Эх, нахватает всякого барахла, — ворчал Трофимыч.
Внятно объяснить компьютеру катера критерий сбора образцов за полчаса не так-то просто. Тем более что Трофимыч и сам смутно понимал, как должны выглядеть собираемые образцы. Самому бы полететь. Но зрение до сих пор не восстановилось полностью, и остальные показатели самочувствия тоже оставляли желать лучшего.
— Ну что же, надеюсь, ты соберешь что-нибудь интересное, — сказал Трофимыч и покинул швартовочный шлюз.
Катер сделал несколько рейсов, обшарив все ближайшие окрестности. Трюм у катера был невелик, быстро похватав манипулятором все, что попадало под утвержденный алгоритм, он спешил к «Легасу» чтобы разгрузить содержимое. Оказалось его на удивление мало.
«И это все, что осталось от трех кораблей»? — Трофимыч смотрел на гору непонятной рухляди. Из последнего рейса катер вернулся полупустым. Когда он уже швартовался, по громкой связи Трофимыча вызвал Кэп.
— Все, старина, закругляйся. Только что случайной каменюкой разнесло один из наших спутников. Сворачиваем поиск. Пусть катер сделает последний рейс, заберет разбитый спутник, сам он вернуться не сможет. Все не собрать в любом случае, слишком велик разлет обломков.
На то, чтобы наблюдать за стороной, обратной той, на которой пришвартовался к астероиду «Легас», хватит и одного оставшегося спутника. А операция по сбору образцов? Что ж, будем считать, что она прошла с наименьшими потерями, которые были возможны.
Корпус «Легаса» порой сотрясала мелкая дрожь. Астероид, к которому он пришвартовался, был относительно велик — несколько десятков километров в диаметре. Время от времени он сталкивался с камнями поменьше, что и вызывало его вибрацию. Это не беда. Лишь бы он не столкнулся с камнем близким к нему по размерам. Вот для того, чтобы вовремя заметить такую опасность, хотя бы один спутник был просто необходим на противоположной стороне.
Разбираться с выловленным добром не стали, оставив это дело на потом.
— Трофимыч, ты в рубку идешь? — поинтересовался Кэп по громкой связи.
— Не сейчас. У меня здесь еще дела.
— Какие дела? Скоро Иржи появится, пора будет нам принимать лечебные процедуры.
— Вот поэтому и некогда. А то, что же получится, мы пойдем отдыхать, сил набираться, а «Легас»? Нет, пока не составлю программу ремонта, я отсюда никуда.
Позаботиться об общем доме, которым долгие месяцы полетов для экипажа был корабль, Трофимыч хотел в первую очередь.
Часов через пять, закончив минимум восстановительных процедур, Иржи достал Вячеслава из лечебной капсулы, и они вдвоем появились в рубке. Иржи — измотанный и уставший, а Вячеслав чувствовал себя вполне сносно. Правда, ему еще требовалось пройти пару сеансов сна в восстановительной капсуле, но это уже были мелочи по сравнению с тем, что было до лечения. Сам Иржи в капсулу так и не попал. Следил за тем, как идет лечение пациентов. Хуже всего обстояли дела у Ники. Она в сознание так пока и не пришла, что Иржи, как доктора не могло не беспокоить.
— Разрешите заступить на вахту, Кэп? — поинтересовался Вячеслав.
— Заступай, конечно. Пока все спокойно, без изменений.
Ну да, все было спокойно, если можно назвать таким словом нахождение посреди астероидного поля. Когда вокруг летают каменные глыбы, и пару раз за дежурство приходилось пускать в дело метеоритную пушку, чтобы расстрелять слишком уж близко подлетевшие к кораблю.
— А нам пора. У нас с доктором еще одно дело. Надо вытащить Трофимыча из ремонтного отсека, — сказал Кэп, выходя из рубки.
— А что с ним? Он где-то застрял? — взволновался Вячеслав.
— Застрял, застрял. Составляет программу ремонтных работ для восстановления «Легаса». И чувствую, еще долго будет составлять, если его не отвлечь.
Оторвать Трофимыча от доводки уже составленной программы удалось с трудом. Лишь когда Кэп с доктором пообещали, что потащат его силой, он печально вздохнул и согласился пройти в лазарет. Взяв с Вячеслава обещание, что он проследит за ходом ремонтных работ.
Мог бы и не спрашивать. Оставаясь на вахте, Вячеслав отвечал за все происходящее на «Легасе». В том числе, и за ход ремонта. Тем более что он оставался на дежурстве один, что случалось нечасто.
— Как там профессор? — поинтересовался Кэп по пути в лазарет.
— Пока не пришла в себя, состояние тревожное. Надеюсь, длительный сон в восстановительной капсуле пойдет ей на пользу.
— Будем надеяться на лучшее. Она так радовалась, что удалось принять участие в исследованиях неизвестного лагеря.
— Конечно, поправится, — заверил Иржи, посмотрев на печального механика.
— Ты нам программу лечебных процедур по минимуму устанавливай. Нам немного подлечиться и надо убираться из этого астероидного поля. Долечиваться будем потом, — инструктировал Кэп.
— Залезайте. Доктор лучше знает, какую программу необходимо выбрать для вашего лечения.
Иржи проследил за тем, как капсулы с Кэпом и Трофимычем закрылись, и автодоктор медленно погрузил их в лечебный сон. Вздохнув, он немного подумал, выбирая между кратким курсом, который подсказывала необходимость, и длительным, к которому его призывала медицинская этика. Выбрал среднее, поставив на таймере время восстановления — семь часов.
Хотелось бы больше. Но время действительно поджимало просто катастрофически. На вахте оставался один Вячеслав. И ладно бы, если дело происходило в открытом космосе и в штатной ситуации, а не в метеоритном поле, когда опасность может появиться в любой момент, и надо будет принимать решительные меры для спасения корабля и экипажа.
Вячеслав, заступив на вахту, не стал терять времени даром. Он быстро просмотрел запись хода работ по сбору образцов инопланетной техники, точнее, ее осколков, затем пролистал вахтовый журнал, отметив гибель спутника и двойное использование метеоритной пушки, и задумался.
