всех, не приведет к привлечению родичей и росту напряженности между нашими родами?
Соображает хитрый макаронник! И спихивает ответственность на меня.
— Вилли, Фриц, — я смотрел на немцев, — вы готовы меня выслушать?
— Готовы, — кивнули они, заметно расслабившись.
Один только Нарышкин продолжал смотреть на меня недоверчиво, но это мы как-нибудь переживем…
— Предложение будет такое. Сейчас мы берем у моей охраны браслеты, вы их надеваете и прямо вон там, — я указал на берег, — устраиваете… дружеский поединок, выясняя отношения обозначенным мною ранее способом по системе «все против всех». Заканчиваете, когда на ногах останется только один из вас. Как предложение?
Немцы и итальянцы переглянулись и дружно кивнули.
— Но будет ряд условий, молодые люди: во-первых, никаких увечий, все в рамках приличий; во-вторых, после выяснения отношений все дружно идете в бар и пьете, как выражаются в России, мировую, а потом не имеете друг к другу никаких претензий; в-третьих, Виктор Нарышкин принимает в обязательном порядке участие в этом дружеском поединке…
— Опасно, Алекс, — прервал меня Вилли. — А если с Виктором что-то случится?
Медичи тоже смотрели на меня с сомнением, значит, пришла пора окончательно отвлечь внимание «дуэлянтов» от их собственных, вне всякого сомнения, важных персон:
— А раньше вы о чем думали? — И совсем чуть-чуть гнева. — Что Нарышкин вам не ровня? А вы знаете историю рода Нарышкиных? Что они в свое время отказались от титула русских принцев, посчитав его для себя унизительным? Что к Нарышкиным, не имеющим официальных титулов, все в России за их былые и текущие заслуги уважительно обращаются не иначе как «ваши светлости», хотя правильно обращаться «ваше высочество»! — я выдохнул, наблюдая, как Виктор еще сильнее сжал кулаки и нахмурился. — Так достоин Нарышкин сатисфакции?
— Безусловно! — это были итальянцы. — В рамках дружеского поединка, конечно же…
— Вне всяких сомнений! — вторили им немцы.
И вот мы уже наблюдаем «умилительную» картину извинений и тех, и других перед смущающимся Виктором.
— Красиво развел очередных… хулиганов, — услышал я сзади голос школьного друга, — как в родном лицее… Не теряешь навыков, Лешка, но главную проблему ты так пока и не решил.
— Займусь чуть позже, Шурка, — хмыкнул я. — Вот страсти поулягутся и… Коля,
Саша, если вам не трудно, возьмите у дворцовых пять комплектов браслетов.
— Уже несем. И с тебя рассказ, как ты в лицее хулиганов разводил.
— Это к Шурке, пусть он вам рассказывает…
Наши дуэлянты в это время закончили с принесением и принятием извинений и выжидающе поглядывали в мою сторону. Что ж, добавим красок:
— Господа, мы с вами совсем забыли о судьях! Предлагаю на должность главного рефери назначить всеми уважаемого Георга, а судьями… на линиях не менее уважаемых Диаба и Заида.
Кандидатуры судей ни у кого не встретили сопротивления, а сами рефери демонстрировали полное довольство оказанным доверием. Ну и последний штрих:
— Господа, точно «реанимацию» не будем вызывать? И если будем, то пять машин заказывать или парочкой обойдемся?
Через несколько секунд гробового молчания ответить решил Умберто:
— Не стоит никого вызывать… Мы будем… аккуратны.
— Отлично! — заулыбался я. — А вот и браслеты несут…
«Несуны браслетов» явились в сопровождении Прохора, Вани и Валеры, заместителя Владимира Ивановича. Последний, демонстрируя озабоченность, решил поинтересоваться:
— Алексей Александрович, а что, собственно, происходит? А то ваши братья отказываются комментировать ситуацию.
— Молодежь развлекается, — пожал я плечами. — Не переживайте, все под контролем.
Дворцовый перевел взгляд на Прохора, который буркнул:
— У тебя точно все под контролем, Лешка?
— В большей степени да. — И обратился к Кузьмину: — Ваня, держись рядом со мной. Если принцы войдут в раж, подстрахуй меня.
— Ничего не понял, Ляксандрыч, но сделаю, — кивнул тот, поправил кепку и пихнул Прохора локтем в бок: — Не кисни, Петрович, похоже, светская молодежь изволит развлекаться банальным мордобоем. А что? Тоже дело! Имеют полное право. В конце-то концов, кто мы с тобой такие, Петрович, чтобы их осуждать?..
Под непрекращающийся бубнеж Кузьмина, что он, мол, по принцам и принцессам еще ни разу в жизни не работал, а только проводил с особами королевской крови реанимационные мероприятия, мы наблюдали, как вся пятерка наших «дуэлянтов» без всякого энтузиазма шагала на берег.
— Что-то настроение у принцев не очень, мордобой обещает быть вялым… — со знанием дела сообщил мне Валера и указал с улыбкой на двигавшихся впереди нас девушек, вернее, на их великолепный «вид сзади». — Алексей, когда нам уже валькирий на пляж вернут?
— Когда государыня соизволит Монако посетить, — я полностью разделял чувства штаб-ротмистра.
— Беда… — протянул он. — При государыне не до валькирий будет…
— Это точно.
А «дуэлянты», надевшие браслеты, уже занимали свои «позиции» на песке, причем и оба брата Гогенцоллерны, и Медичи встали друг напротив друга, один Нарышкин расположился в стороне между ними.
— Ума, Джузи, Виктор, — опустил руки Вилли, — может, договоримся, что по лицу не бьем? А то как мы на эти приемы во дворец наших уважаемых хозяек ходить будем?
Поклон обоих Гогенцоллернов был встречен сестрами положительно — девушки заулыбались и важно кивнули.
— Принимается, — переглянулись Медичи, а Нарышкин просто махнул рукой. — И… Вилли, Фриц, тут такое дело, Виктор у нас один, а мы с вами по-родственному друг друга в любом случае прикрывать будем. Такое расположение против правил чести… Как поступим?
— Надо перемешаться, — «нашел выход» Фриц. — Тем самым мы уравняем шансы. — И первым шагнул в сторону от брата.
Через минуту Гогенцоллерны и Медичи были по кругу через одного, а чуть в стороне наличествовал Нарышкин.
— На счет «три», — скомандовал Виндзор. — Раз…
— Витя! Витя! Витя! — сначала был один голос Демидовой, потом к нему присоединились и остальные наши девушки. — Витя! Витя!..
Я не удержался:
— No pasaran!
Нарышкин в ответ вскинул руку:
— No pasaran!
— Два… Три!
Валера оказался неправ — «дружеский поединок» начался довольно бодро: Вилли прыгнул к Виктору, нанеся тому ногой «прямой» в грудь, пробив поставленный Нарышкиным блок. Витя с хекающим звуком отлетел на пару метров, завалился на спину и, держась за грудь, силился подняться. В это время сам Вилли уже «хлестался» с Умой, а Фриц с Джузи. Как нетрудно было догадаться, немцы превосходили итальянцев практически во всем: и в скорости, и во владении приемами, и, что больше бросалось в глаза, в опыте проведения подобного рода столкновений. Да и техника рукопашного боя Гогенцоллернов отличалась не только разнообразием стилей — элементы английского бокса, дзюдо, джиу-джитсу и удары ногами из муай-тай, — но и своей чистой боевой составляющей, когда перед бойцом стоит задача выведения противника из строя любым доступным способом за самое короткое время. Тактика же более медлительных и артистичных Медичи, как
