Стремительной тенью Ночка промчалась по улице, слепо рванула кого-то в вестибюле раз, другой… Не обращая внимания на застучавшие откуда-то сбоку автоматы – откуда здесь автоматы? – взлетела на свой этаж в гостинице и захлопнула за собой дверь.
И тут наконец до нее дотянулась древняя сила Лавры. Силе этой были равно безразличны жизни фанатиков, как и жизнь Ночки, но именно такие паломники, дремучие и яростные, принося веками каплю за каплей неистовой, не рассуждающей веры в ее закрома, и сделали ее Силой. А в Ночке чувствовалась нечто чужое, пусть даже и вполне безопасное, но присутствия проявившей себя чужой силы на своей территории Лавра стерпеть не могла.
И Лавра обрушилась на Ночку, сжигая в ней Зону, а вместе с Зоной уничтожая и ее носительницу.
Девушка закричала, нет, это кричала сама Зона, корчась в пламени яростной слепой веры, которая, как полагается, считала себя единственной достойной быть. Так кричали староверы в пылающих срубах, а до них – волхвы, сгорая вместе со своими идолами, а еще раньше…
«Для чего Ты Меня оставил?»[13]
Где-то тоненько захныкал испуганный ребенок, дико, в голос, сначала низко, а потом, забирая все выше, завыла женщина… И замолчала, только всхлипывала, сил, видно, не стало, чтобы выть.
Гостиница уже была оцеплена по периметру здоровенными монахами, вооруженными не хуже какого-нибудь спецназа ГРУ. Да, собственно, это и был монастырский спецназ. Рослые, тренированные, все как на подбор ребята в глухих кевларовых шлемах-клобуках, истинные воины церкви, о которых мало кто знал, но они тем не менее были, и работы у них, судя по всему, хватало.
Если уж какой-нибудь «Нефтеюганск» имеет свои вооруженные подразделения, не говоря уже о бизнес-монстрах калибром покрупнее, то почему современная церковь не должна их иметь? Как говорится, сам Бог велел!
Ночка, наполовину человек, наполовину тварь Зоны, слабая, дрожащая тварь, забилась в угол и теперь умирала. Твари ведь тоже понимают и тоскуют, когда приходится умирать. Лавра не собиралась сливаться с ней, как это сделала когда-то Зона Отчуждения, этой пылающей, страшной силе не нужна была Ночка-верующая, ей хватало той веры, которую она уже накопила за столетия. Ей не нужна была чужая тварь, и она безжалостно выламывала сросшуюся с девушкой Зону из почти нечеловеческого тела.
Так она поступала всегда. Потом люди скажут, что душа-то была все-таки спасена, а тело – что тело! Прах к праху. Душа к Богу. Зона – к Зоне. И все.
…Ночка не знала, сколько прошло времени. Только за окнами уже сгустилась ночь. Вот и пришло время последнего полета. Ведь самый последний полет – это очень часто падение.
Из гостиницы поспешно эвакуировали людей, она слышала шаги, невнятный, плачущий гомон. Ребенок за стенкой перестал хныкать, только поскуливал иногда – устал. Что-то тихо и нервно говорила женщина, шмыгая носом и временами всхлипывая, наверное, мать…
Тех, кто жил на ее этаже, эвакуировать пока не рискнули, боялись, что тварь, в которую внезапно превратилась хрупкая с виду девушка, их порвет так же легко, как порвала несчастных паломников, а на имеющееся оружие, видимо, не слишком надеялись. Опытные ребята служили в монастырском спецназе… Бывшие сталкеры? Или будущие?
Только православных сталкеров в Зоне не хватало!
Внезапно кто-то словно окликнул Ночку. Негромко, не ожидая внятного ответа, просто чтобы убедиться, что она еще жива. Ночка что-то прохрипела в ответ, но вот услышали ее или нет – не поняла. Да и откуда бы здесь взяться помощи? И кто рискнет помогать ей, чужачке, нежданной пришелице в этом наполненном непонятными ей смыслами, живущем по непонятным законам мире?
Сила Лавры плеснула, словно река, падая с порогов, вскипела, забирая девушку навсегда из тварного мира, из Зоны и из жизни.
Внизу бухнула сорванная с доводчика входная дверь, кто-то поднимался к ней, кто-то смутно знакомый, может быть, чтобы спасти, но это было уже не важно, она уже насмерть утонула в чужой силе, захлебнулась, замерзла в пламени чужой веры и теперь хотела только одного – спать.
И тут грохнуло, дверь слетела с петель, от гравитационного удара номер буквально посыпался, шумно ударила вода из сорванных кранов, лопнули и мелко брызнули наружу оконные стекла, и Ночка почувствовала, что еще жива.
Зона в самый последний момент все-таки дотянулась до нее. Рукой? Щупальцем? Гравитационной волной? Ментальным ударом? Да разве это было важно?
Зона явилась к ней в образе того самого сталкера… На этот раз сталкер был совершенно трезв, двигался упруго и целеустремленно и знал, что надо делать.
– Ты все-таки нашелся, – удивленно пробормотала Ночка, больше всего ей хотелось спать, но спать было нельзя.
– Валим отсюда немедленно, – решительно сказал сталкер. – Пока нас не убило… Ты что, красавица, рехнулась, в Лавру лезть? Сама с глузду съехала или посоветовал кто шибко умный? Здесь ведь своя Зона, и посторонним в ней делать нечего.
– И что теперь будет? – спросила Ночка.
Все-таки здорово было чувствовать себя снова стремительной и сильной, пусть даже изначально эта сила не твоя, а Зоны, но все равно здорово!
– Что будет, что будет… – буркнул сталкер. – Ничего особенно нового не будет, большие начальники между собой как-нибудь договорятся, не в первый раз небось.
– А с нами?
– А нам надо убираться отсюда. И чем скорее, тем лучше. Здесь нам не место. Так что давай уноси крылышки, пока целы, совушка!
Они ускорились, вошли в стеллс, легко прорвав редкое оцепление черных спецназовцев, хотя далеко не всех обманула их липовая невидимость. Кто-то заметил две стремительные тени и открыл огонь.
«Бомп, бомп, бомп…» – забухал ручной гранатомет в руках здоровенного инока, каким-то чутьем угадывая, куда они бегут, и разбрасывая по темным улицам ослепительные облачка термобарических взрывов.
«Дух Святой у него в прицеле, что ли?» – подумала Ночка.
Сталкер обернулся назад, махнул кому-то рукой, и стрельба прекратилась.
Они добежали до укрытой в тени деревьев «Витары», сталкер рванул дверь, и Ночка прыгнула на сиденье. В припаркованной рядом машине нервно взвизгнула женщина, на мгновение вспыхнул свет и снова погас. Ночка не знала, как она сейчас выглядит, но чувствовала себя быстрой, сильной и еще – как ни странно – четвероногой. Сталкер тронул машину, ему, похоже, было совершенно все равно, человек его спутница или нет. Тварь Зоны, проснувшаяся в девушке, понемногу успокаивалась, и скоро Ночка снова ощутила себя вполне человеком. Женщиной. Страшно усталой и немного испуганной, хотя можно было считать, что самое плохое уже позади. Хотелось бы, чтобы так оно и было. Мало ли чего хотелось…
