В продолжение битвы двух видов мутантов амазонки кропотливо отстреливали тех и других, бездумно, с точки зрения Сергея, расходуя запас стрел. Сначала он не понимал, зачем это нужно: монстры разорвут друг друга, а уцелевшие улетят, убегут, каждый вид в своем направлении. Понадобятся шкуры — их в буром от крови и внутренностей чудовищ снегу останется много, ходи да собирай. Зачем стрелять?
Ситуацию прояснила амазонка — юная, симпатичная и вроде бы хрупкая, но без устали, методично бьющая из лука по удильщикам. Когда ей не удавалось никого убить, она смачно ругалась — но мазала она совсем редко.
— У птеров от крови сносит башню. Такое уже бывало. Разобравшись с одним врагом, они не могут успокоиться. Ищут и набрасываются на другого, причем делают это с удесятеренной яростью. Тогда отбиться от них будет гораздо сложнее. Лучше уже сейчас отбить у них охоту…
— Стратегия… — пробормотал Сергей.
Через некоторое время все было кончено. Удильщики насытились и медленно отступили, не сделав ни малейшей попытки напасть на деревню. Жалкие остатки стаи плоргов разбежались, повизгивая и подвывая, кто куда: часть назад в город, остальные в сторону леса.
К большому, вытоптанному, серо-коричнево-бурому от мертвых тел удильщиков и плоргов, их крови и внутренностей полю стали медленно стягиваться амазонки; вот они уже деловито засновали по нему, собирая и оттаскивая к башням пронзенные стрелами тела птеров.
Остальные не годятся, пояснила все та же юная амазонка. Она сидела в доме у стены, медленно и с удовольствием протирая тряпками большой крепкий лук. Усталой или испуганной не выглядела. В слюне волкокрыс есть яд. Говорят, он не очень опасен для людей, но лучше не рисковать. Шкуры и мясо самих волкокрыс амазонки никогда ни для чего не использовали, ведь эти твари питаются всякой падалью. Только недоумки-мужчины вроде пещерных или долинных могут употреблять их мясо в пищу, изготавливать из него нечто вроде консервов, а из шкур шить плащи…
Сергея затошнило, и он с трудом поборол спазм. Дверь открылась, в дом заглянула женщина. Она стояла на перекладине вышки ниже порога, поэтому видна была только выше пояса — для Сергея это было непривычно и удивительно.
— Привет, мальчишки! — весело сказала она. — Как спалось на новом месте? Айда завтракать, проголодались небось?
Они спустились и направились вдоль страшного поля битвы к дому Веры. Денис шел слева от Сергея, крепко держа отца за руку, и прятался за ним, время от времени выглядывая в направлении поля.
На поле суетились женщины: часть растаскивала пронзенных стрелами удильщиков, часть засыпала снег с помощью самодельных деревянных лопат и старых ведер.
* * *
В просторном доме Веры самой хозяйки не оказалось, зато гостей встретил высокий бритоголовый парень. При виде поднимающихся в дом мужчин он с радостным лицом кинулся навстречу и стал помогать.
— Надо же! Мальчишки! Нашего полку прибыло!..
По его вихляющей, игривой интонации Сергей тут же все понял. Это про него Вера вчера сказала: «Почему мы его до сих пор не убили?».
— Что не вашего — я тебе гарантирую, — с угрозой в голосе сказал Макс, отталкивая руку бритоголового.
Сергей не знал, плакать ему или смеяться.
Мужчины снимали защитные костюмы и аккуратно складывали их в углу.
— Ты как тут жив до сих пор, дружище? — скалясь, поинтересовался Макс.
Тот вздохнул:
— Ой, сам не знаю… — Он сделал красноречивое, неожиданно изящное для такого бугая движение рукой.
Сергей поймал себя за улыбку. Не часто, но ему приходилось сталкиваться с подобными людьми в старые добрые времена, до Катаклизма.
— Вера сколько раз грозилась скормить птерам… Говорит, надоело тебя воспитывать, отдам птерам, может, они из тебя мужика сделают?.. Но я-то чем виноват? Природу ведь не обманешь… Природа — она ведь своего требует, — сказал он, нежно глядя на Макса.
Ангин вдруг хрюкнул, и Сергей с удивлением посмотрел на него: невозмутимый молчун мало на что реагировал в жизни, значит, эта ситуация была по-своему выдающейся.
— Садитесь пока, покушайте, — предложил парень. — Вера скоро будет.
Мужчины и мальчик ели в молчании. Парень крутился по дому, что-то подметал, стирал пыль, негромко напевая.
От Макса и Ангина держался на дистанции — видимо, чувствовал, что их природа требует врезать ему по челюсти. Рядом с Сергеем порхал с удовольствием.
— Папа… — прошептал Денис, наклонившись к отцу, — не обижайся на него… Он не виноват… Он несчастный…
Парень услышал.
— Ой, да ладно тебе, мальчик! — сказал он. — Ну в чем я несчастный-то?.. Хорошая у меня жизнь, не переживай!..
— Ты не представился, — грозно сказал Макс.
— Ленечка меня зовут, — сказал парень с непередаваемой интонацией. — А вы…
— А наши имена тебе знать необязательно, — отрезал Макс. — Ты как в деревне-то появился, Леночка?.. Извини — Ленечка… Неужели родился здесь?
— Ну прям! — с напускным возмущением сказал Ленечка. — Я сбежал из метро. С Красной Линии. Там стало невыносимо, просто невынос-симо! Я стал политическим беженцем, а потом ушел с караваном. Парни в караване скоро стали раздражаться, я едва продержался до деревни и упросил Веру меня оставить. Она моя крестная мама… Пришлось сначала даже попритворяться… ну… вы понимаете… Когда меня раскусили, караван ушел далеко. Не убивать же человека.
— Я бы убил, — спокойно сказал Макс.
— Ой, вот ты грубый и страшный! — сказал парень с удовольствием. — Умереть в твоих чудовищных лапах — такое нас-слаждение!
— Сейчас насладимся… — сказал Макс, приподнимаясь со своего места.
— Успокойся, — сказал ему Сергей. — Слушай, Леонид, а в метро на каких станциях ты бывал?
— На разных. Некоторое время жил на «Войковской», у анархистов… Им было все равно, кто я и откуда. Потом ушел от них на «Сокол». Там отлично, они богатели: хорошее свиноводческое производство налажено. Меня тоже хотели взять в свинари, но ухаживать за свиньями у меня таланта нет…
— А к чему у тебя есть талант, чучело ты огородное?! — сказал Макс.
— Погоди со своими грубостями, не видишь, что лиф, — твой товарищ интересуется моей жизнью… Потом попал на Красную Линию и застрял… Там та-акой тоталитаризм! Та-ак угнетают свободного человека!
— А «Площадь Ильича», «Перово», «Новогиреево»… На этих станциях бывать не приходилось? — спросил Сергей.
Ленечка закивал. Сердце Сергея забилось учащенно.
— Наверх с караваном я вышел с «Перова»… Места там, я вам доложу… брр…
Леня раскраснелся, польщенный оказанным ему вниманием.
