– Звёзды есть и будут везде, – убеждённо ответила девочка, названная Ланой. – Только они… – Она запнулась, о чём-то подумала и коротко завершила: – Бывают разные.
Дед хмыкнул, внимательно посмотрел на внучку, хотел что-то сказать, но тоже, поразмыслив, решил промолчать. Видимо, это для них было привычно: дважды подумать, прежде чем высказываться вслух. Слово, как известно, вылетит – не поймаешь…
Возле иллюминатора к этому моменту уже собралась группа зевак. Они глазели на корабли, проплывающие мимо на фоне вечного, неизменного лика Вселенной – тьмы, испещрённой блёстками света. Лана приблизилась к глазеющим пассажирам, и вдруг в её штанину сзади что-то вцепилось. Девочка-подросток дёрнулась вперёд и резко обернулась, готовая сразиться с любыми неожиданностями… Крохотная девчушка, годиков трёх от роду, стояла перед Ланой с поднятой ручкой. Малюсенькие пальчики шевелились, будто всё ещё пытаясь ухватить складки ткани, выскользнувшие из них.
– Дарова! – выпалила она с детской непосредственностью, опустила руку и улыбнулась до ушей, продемонстрировав свои редкие зубки.
– Привет, – ответила старшая девочка и тоже улыбнулась. Для этой крохи Лана, видимо, решила сделать исключение, пообщаться с нею. Подобно тому, как её дед попытался выделить из общей массы фермера, вслух размышлявшего об устройстве миропорядка, но говорун не оценил приглашение к диалогу.
Что-то противоречивое и странное было в этом ребёнке, но лампы светились совсем тускло и не позволяли сразу разобраться, что именно. Экспресс третьего класса в режиме ожидания уменьшал кондиционирование, температуру и, конечно же, уровень освещения.
– Ты что-то хотела, крошка? Может, потерялась?
– Не-е-е, – покачала головкой девчушка. – Вон моя мама, она меня пустила гулять.
Ручка вновь поднялась, и указательный пальчик ткнул в маму. Дамочка в дешёвеньком дорожном комплекте, с виду лет сорока, не меньше, флиртовала с бывшим офицером ныне разбитого мятежного космофлота мира Ндресиней. Тот, чудак, почему-то до сих пор носил бесславную форму. Хотя не исключено, что бравому вояке и надеть-то больше нечего. Парочка наверняка образовалась здесь, на корабле, и теперь эти «третьесортные» явно планировали укрепить знакомство. Понятно, зачем дочку отпустили гулять.
– У тебя есть… тегми… тер… – попыталась трёхлетка выговорить слово, труднопроизносимое для маленького ребёнка.
– Терминал, – помогла ей Лана. – Да, есть. А тебе зачем?
– Я хочу знать. Может, дома стало тепло, пока мы летели…
– Как, говоришь, называется твоя планета?
– Рабичч-девять.
На лице старшей девочки появилась гримаса жалости, которую она тотчас стёрла, чтобы не смутить ребёнка. Всем известно, мирки наподобие этого – планеты-свалки. Их немногочисленные обитатели – обслуживающий персонал утилизирующих заводов. Низкая температура там обычно поддерживается специально, чтобы замедлить процессы разложения отходов. Экологическое состояние таких миров плачевно, здоровые мужчины быстро утрачивают силы, и женщины старятся гораздо быстрей. Родить на такой планете означало приговорить собственного ребёнка к тяжёлым хроническим болезням.
Теперь Лана наконец-то распознала странные признаки в облике девочки. Удручающие свидетельства раннего увядания: бесцветные глаза, впалые щёчки, сухая тонкая кожа и… седина в мышиного оттенка волосиках. Этой несчастной крохе больше, чем кому бы то ни было внутри этого корабля, необходимо попасть на Перекрёсток. Возможно, слухи о волшебных особенностях этой планеты имеют под собой какую-то реальную основу. Тогда у малышки случится другая, быть может, неизмеримо лучшая жизнь… если на Богодане она станет избранницей гуриндо и они перенесут её со спутника на планету.
Ответ на запрос о текущей средней температуре Рабичча-9 не заставил себя долго ждать. В одной из вселенских мусорных урн было ничуть не теплее, чем всегда.
– Солнышко, а кто тебе сказал, что должно потеплеть? – спросила Лана маленькую девочку.
– Дяди с визора!
– Ох уж эти визорные дяди… – сокрушённо покачала головой девочка-подросток. – Знаешь что, а давай знакомиться. Меня зовут Светлана, но ты можешь меня называть… – глаза старшей собеседницы озорно сверкнули, – тётя Ла.
– А я Бася! Ты красивая, тётя Ла. Когда вырасту, хочу быть похожей на тебя.
«Тётя Ла» вздохнула. Она-то прекрасно понимала, почему этого хочет девчушка и насколько трудновыполнимо подобное желание… если гуриндо проигнорируют соискательницу с девятого Рабичча. Тогда Бася, рождённая на свалке, в лучшем случае доживёт до сорокалетнего возраста, а уже в тридцать будет похожа на старушку. И по канонам, принятым у её расы, не бывать ей даже хорошенькой, не то что красивой.
Отвернувшись, Лана прикусила губу, чтобы сдержать эмоции. В поле зрения девочки вновь оказалась мамаша Баси: женщина перешла к активным действиям и гладила руку случайного знакомца, лежащую на своём плече. И чем думала эта девица, когда решилась рожать, прекрасно зная, что ребёнку доведётся обитать на Рабичче? Хотя скорей всего она даже не понимала, что делает. Ведь «даме», которой лишь с виду не меньше сорока, на самом деле от роду не больше двадцати. И ей тоже хочется успеть пожить, да чтоб «всё как у людей» случилось… Но вот что любопытно, как же она сумела заработать достаточно средств, чтобы вырваться со свалки и оплатить перемещение к Богодану себя и дочки?
– Хочешь, фокус покажу? – спросила старшая девочка. Не дожидаясь ответа, выхватила что-то из подсумка на поясе. – Смотри, с виду вроде бы простая бумажка…
Маленькая девочка кивнула и в свою очередь спросила:
– А что такое форкус?
– Сейчас узнаешь! Смотри, что будет…
В этот миг кисть руки Ланы дёрнулась. Её терминал внезапно подал вибросигнал. Но в данный момент девочка-подросток решила не делать пауз в представлении.
– Бам-пара-рам, еники-беники. – Она быстро складывала листок бумаги, её пальцы бегали как заводные, затем бумажный комок спрятался внутри ковшика сомкнутых ладоней. – Бим-сало-бим, три раза подуть, фу-фу-фу, и-и-и… фокус-покус!
Ладони разомкнулись.
Удивлённому взору ребёнка предстал дивный цветок с тонким стебельком и пышным бутоном, и не важно, что сложенный из бумаги. Бася в своей коротенькой жизни наверняка не видала ничего более удивительного. Малышка захлопала ресницами, её ротик открылся и забыл снова закрыться, а ручонки невольно потянулась к произведению искусства оригами.
– Держи, это тебе.
Левое запястье Ланы вновь ощутимо вздрогнуло. Терминал «ужалил» хозяйку сильнее, требуя обратить на себя внимание.
– Ой! Какой красивый форкус! – Девчушка бережно взяла подаренный ей цветочек, поглядела на него широко распахнутыми глазами и подняла взгляд на Лану. – Тётя Ла, ты, наверно, сказочная фея?
