– Ты что подумал? – озадачилась. – Мне уйти надо. А через леди это проще сделать. Они уходят и я с ними, или через них. Можно за них, но это крайний вариант.
Парень моргнул, рассматривая женщину как нечто в высшей степени неопределенное.
– Сама поняла, что сказала? Во первых: как это «уйти»? Во вторых, меня поражает, как тебя «советы» не взяли еще, здесь же, как бактерия под наноскопом – насквозь виден. В – третьих, могли конечно из за пола поостеречься, может, проверяют. Думают, что ты клон или скучающая мадама, развлечение тебе обломать не хотят. Влетит же потом…
Ох, и порядки! – в какой раз поразилась Стася.
– … Но недооценивать опасность не надо. С «советами» шутки плохи, и надеяться на лояльность или слепоту, если до сих пор не взяли. В секторе «Леди» иные законы. Там манерничать и ждать не станут – сразу загребут. Как никак угроза особому составу, пусть даже самая гипотетическая.
– Советы у нас кто?
– Члены общества «Совесть». Следят за порядком и благонадежностью граждан.
– Тоже женщины?
– Нет. Смешанное общество. Элитное.
– Тайное агентство на службе системы.
– Примерно. Если слово «тайное» убрать. Мы им каждую третью декаду должны доклады сдавать.
– Это еще что?
– Дневники с мемуарами о жизни окружающих, – невесело хмыкнул Тео, отворачиваясь.
– Еще раз?
– Рапорт о том, кто чем дышал и как жил!
– Донос?! Серьезно?
– Абсолютно. Попробуй не напиши – заставят.
– Как можно человека заставить доносы писать? – искренне не понимала Стася. – Просто виртуальная шизофрения! Система абстракций – захочешь, а не поймешь. Зачем за всеми смотреть, если здесь каждый друг за другом смотрит? Зачем друг за другом смотреть? Чтобы занятым быть, чувствовать нужным и важным, фрэши получить, а на них за час мозг простерилизовать в ipi или пирожок съесть? Это все ценности и цели? Уродство какое то морально – системное! Поточное предательство, возвеличенная низость! Террариум планетарных масштабов!
– Ты говоришь так, будто тебе это в новинку.
– Представляешь, да! Терпеть не могла всякие фентезисткие инверсии с уклоном в триллеры, а тут не думала, не гадала, в самое оно попала! Это же не общество людей – стая шакалов каких то! Жуть. Как вы здесь живете?
– Как все.
– Нет. И не живете вы – существуете. Не люди – тени системы.
– Что предлагаешь? Под ее маховик лечь?
– Нет! – глазами сверкнула. – Дальше существовать. Бежать по головам к офицерскому званию, чтобы потом обучать других бегать по ним еще лучше! Копить всякие фрэш – финчи и молиться на них до конца жизни! А потом с собой в крематор взять, чтобы они и пепел твой грели!
– Ты инсургентка?
– Кто?!
– Из БСМ, – приблизился к ней, чтобы в глаза заглянуть, а в них искреннее непонимание.
– Это еще кто? Еще одно общество, следящее уже за порядком и благонадежностью предыдущего общества?
– Это ОС 1. А БСМ – Братство Свободных Мыслителей. Говорят, они мирные, но мыслят иначе, чем все и иногда показательные акции устраивают.
– Взвывают планеры с нарядами для матриархального правительства?
– Последний раз по гало передали: любимую мартышку мадам Кьери – смотрительницы космостанции на Сонорхе убили.
– О о! – Стася лицо ладонями прикрыла, понимая, что сейчас взорвется. Слов было много, но все грубые, поэтому она попросила. – Больше ни слова, пожалуйста. Давай устроим тихий час.
Легла и парень нехотя тоже. Но не спалось ни тому, ни другому.
Тео хмуро рассматривал потолок и мучился от мысли, что рядом лежит удивительное существо со странным мышлением. Женщина!
Одного последнего факта ему хватало, чтобы не находить себе места и мучиться от желания, но память – злодейка мешала ему пошло присесть на постель Стаси и прямо предложив обычную плату, избавится от жара. Ему отчего то казалось, что тем он оскорбит ее. Кого угодно – нет, а ее да. Да и как дотронутся до нее, как прикоснутся? И невольно слушал ее дыхание и только от него, от понимания, что она рядом, ловил себя на ощущении волнительной радости. А разобраться – чему радоваться то? Инсургентка или нет, а доза крупных неприятностей – точно. Причем для себя и для него. Но мысль об опасности для себя не воспринималась так остро, как тревога за женщину.
И что с ним происходит? Куда он вляпался, во что? Что за глупое, щемящее сердце чувство посетило его? Почему оно, а не разум превалирует над ним? По уму – нужно срочно доложить об обнаруженной, а он не то что не хочет, но и убил бы любого, кто посмел это сделать, даже просто заподозрил подмену.
А еще думал о ней: какая она необычная, какая хорошая. И о том, что откуда то такие берутся и где то наверняка есть еще люди думающие, как она, живущие по иным законам – ведь откуда то она явилась. И впервые захотел получить не лычки офицера, а возможность попасть туда, где жила Стася, и с ней. Без нее он уже свой завтрашний день не представлял – мутным он казался, пустым, ненужным. И чуть удивлялся себе, понимая, что все, что есть у него готов отдать ей, и будет защищать, пока хватит сил, а этого у него достаточно.
Русанова же думала что делать: с ней все ясно, но как быть с Тео? Оставить невозможно, но и с собой взять нельзя. Ее ждет неизвестность и сбор информации тоже, до неизвестно какого срока, скорей всего пока не уйдет сама, и далеко не домой. У него спланирована жизнь, расписана на графы достижений и финчи. Впереди стандартное, но ясное, укладывающиеся в схему привычных здесь стереотипов будущее. Сдвинуть Тео с этого пути можно, но имеет ли она право? Не сдвинет ли она тем и его жизнь, и будущее этой и своей реальности?
И еще не понимала, что уже многое изменила.
Мыслей было слишком много, чтобы в их круговерти найти воистину ценную, стоящую внимания. Информация, которой в пору было отравиться, переваривалась с трудом, а еще Чиж. Лежал, вздыхал тихо и почти осязаемо маялся. Она почти физически чувствовала, как он волнуется, переживает непонятно о чем. Какие уж тут мысли о себе?
Она не выдержала и подсела к нему на постель:
– Что с тобой?
– Ничего, – заверил поспешно, сел, стараясь не задеть ее. Попытался спрятать удивление сродное благодарности за внимание к себе, непривычное, абсолютно незнакомое ему и потому смущающее.
– Тебе плохо? – провела по лбу и щеке, пытаясь понять: может, приболел? Нервную горячку в попытке сложить файлы приобрел?
Тео дернулся, а сердце из груди чуть не выскочило: когда последний раз его спрашивали что с ним? Кто прикасался к нему в заботе, не для того чтобы ударить – погладить?
