– Беспокоишься? – уткнулась ему в плечо лбом Стся, ладонью его руку накрыла. – Не бойся, все будет хорошо. Я уйду, исчезну. Ты станешь офицером.
А что еще сказать?
Тео растерянно таращился в стену и чувствовал лишь одно – доверчивую близость женщины. И вдруг понял, что на эту минуту не поменял бы даже звание префекта алмазных приисков.
Стасе же было горько – завтра они расстанутся, возможно, навсегда, а он так и не узнает кто она, кто он, так и останется марионеткой чужих амбиций в этом чужом для них обоих мире, жестоком и глупом в своей озлобленности, самоуничтожающемся. И не объяснить это Чижу, потому что если рассказывать, то начинать с истоков, а это очень и очень долго, учитывая, что он элементарного – тепла человеческого не знает.
И не взять его с собой, но разве можно оставить холодным, одиноким? Пройти мимо, как каждый в этом мире проходит, не замечая окружающих, летит по трассе «рождение – смерть» сбивая встречных?
Она прижалась к нему: пусть минимум, но она расскажет, пусть крупицу, но оставит на память, которая дай Бог, согреет его в минуты печали, оградит от бед:
– Я хочу, чтобы ты запомнил: завтра я уйду, но все равно останусь рядом с тобой. Человек творение совершенное, но не осознающее этого и потому, живущее словно во сне. Но стоит ему понять как много от него зависит, как много он значит даже если один – он проснется. И не сможет жить, как жил. Мы ежечасно обмениваемся друг с другом мыслями, энергиями, мельчайшими частицами привязанностей, идей, желаний, страхов – чувств и ощущений. И важно дарить не зло, множа его, а дарить любовь. Ты – это ты, внешне ничего не меняется, но часть меня уже принадлежит тебе, а часть тебя мне, обмен на самом тонком уровне идет не прекращаясь, когда смотрим друг на друга, общаемся или прикасаемся. И не важно, что после мы будем находиться порознь – мы все равно будем вместе, потому что мои частицы вживутся в твои, а твои я унесу с собой. А значит, ты будешь со мной, а я останусь с тобой.
Стася совсем забыла, что говорит это Чижу – «младшему», а не тому, кто знает ее, которого знает она, с кем год почти, плечом к плечу прокладывала «зеленку», с кем связана определенными чувствами, который бы понял, о чем она говорит, к чему. Но Тео недаром был его отражением, не зря она совершенно не разделяла их – он понял, как понял бы Чиж.
Тео несмело обнял ее и замер, боясь пошевелиться или вздохнуть глубже, чтобы не вспугнуть счастье. И все не верил, что вот она, Стася, с ним, его обнимает, а он ее. Просто так! Он был желанен, в этом больше не было сомнений и только ради ощущения нужности, этой доверчивости к ему, он готов был весь мир к ее ногам положить. Крепко прижимал к себе и выпустить боялся, хотел все длить и длить мгновенья близости, знать каждый час и миг – я ей нужен.
А подумать – ну и что такого?
Наваждение ли, затмение ума? Все завтра или через год – сегодня лишь она и речи странные проникающие вглубь, тревожащие душу и будоражащие сердце. Пусть что то не принято пока, не понято, но оседает и уложится в итоге.
– Кто ты? – прошептал, обняв ее лицо ладонями, запоминая этот миг, ее такой прекрасной, пусть не понятной и все же принятой душой и сердцем, втравленной и вплавленной в него в какой то миг. И будто жил только для этого момента, только для встречи с ней. – Откуда светлая такая?
– Обычная.
Он не верил: смотрел и не знал что думать, и вдруг как черт в бок толкнул:
– Я… у меня немного карт, но… я соберу, сколько скажешь. Сколько надо… подари мне одну ночь, пожалуйста.
Для него это было подвигом: решиться и сказать, в долг влезть, не зная как отдать и все же быть готовым набрать любую сумму. Этим он был почти уверен, оскорбить ее не мог – ведь не он – она назначил бы плату.
Но Стася отпрянула. Лицо скривилось, взгляд стал не то что обиженный – больной. Но отчего, ведь он по честному все, по человечьи…
И потерялся в хаосе из чувств, услышав:
– Ты так меня и не понял – я люблю тебя. И ничего мне от тебя не надо, кроме одного: живи, будь счастлив. Я люблю тебя не за карты, не за лицо или глаза, люблю лишь потому, что это ты, люблю таким какой ты есть: угрюмым и смущенным, глупеньким и сердитым. Всяким. Любовь не объяснишь, любовь не породается. Никто не знает, как когда вдруг возникает в сердце и душе сплетение с человеком и он становится тебе дороже самого себя. Теорий масса, но ни один ученый, аналитик, не просчитает ее пути, не выдаст алгоритм, не скажет когда и где, к кому она возникнет. Она либо есть, либо ее нет. Мне жаль, что ты этого не знаешь, жаль, что тепло не видел. Могла бы – боль твою себе взяла, но даже это невозможно. Мне жаль ваш мир, он мертв раз в нем любви места не нашлось и люди позабыли о ней. Мир в котором продается даже любовь, обречен. Вы к пропасти стремитесь. Как в банке пауки, любви не зная, грызетесь и едите сами себя, и миг настанет – никого не будет. Любовь лишь созидает, лишь любовь.
И ушла, легла, отвернувшись от парня. Тео словно что то важное потерял, почувствовал себя уродом и глупцом, одиноким и ненужным как прежде. Всего лишь миг он был не один, но этот миг запомнил, как не помнил прожитые годы, хотя и жил по плану, не отходя на йоту от него, и в этом плане места связям не было, он не мечтал о них, понимая, что глупо строить босяку иллюзии, но вот они как раз его настигли, исполнились, а остальное перечеркнули, послав к тартарары все чаянья – еще мгновение назад важные, нужные, а сейчас уже пустые.
Тео бухнулся на постель, прикрыл рукой глаза: в душе смерч хороводил.
Извиниться перед Стасей? Надо видно, но за что? Он же, как положено, как принято и даже щедро… а с ней не так надо? А как? Что надо ей вообще? Да кто она, что с ним творит?!
– Откуда ты? – спросил, не сдержавшись.
– Сам сказал – молчи.
– Я не о конкретике.
– Издалека. Но даже там мы вместе.
– Не понимаю.
– Значит и не надо. Время не пришло.
– И все таки? – нет, не заснуть ему пока он не поймет: правда ли все что происходит? Ей можно верить? Не играет, не лжет?
И знает – нет, а все же сомневается, ведь не бывает так, чтобы любили ни за что, чтобы легко так открывались, доверялись и ничего взамен, ничего за спиной – ни «ножа», ни хитрости.
Как жить теперь? Как?!
– Я из другого мира, другой реальности, – не стала скрывать женщина.
– Из фрактала? – парень сел, уставился на Стасю, как будто только и увидел. И та села, нахмурилась: интересно, это еще что за новости?
– Что за фракталы?
– Фрактальные миры. Одно из исследований. В попытке понять происхождение вселенной, галактик и человека ученые пришли к выводу, что мы являемся своеобразным аттрактором веерных миров, и у нас, как у любого есть фракталы, как отображение единицы в целом, а целого в единице.
