Вдруг тело монстра судорожно дёрнулось, затем ещё раз и, обмякнув, навалилось всем весом на Виктора. Хватка ослабла, и мужчина, осознав, что произошло, моментально вышел из оцепенения и, как будто обретя второе дыхание, поспешил освободиться от придавившей его туши.
– Знаешь, парень, а ты действительно везунчик! – сказал сержант, осматривая вырубленного мутанта.
Солдаты вытащили тело чудовища из бронетранспортёра и вынесли за пределы крепости под свет прожектора, чтобы уничтожить его в момент пробуждения.
Туда же сносились тела и других уснувших, военных и гражданских. Стрелять в упор в своих однополчан и детей, не потерявших пока человеческого облика, рука не поднималась, и было решено дождаться, пока они превратятся в монстров, когда последние человеческие черты покинут тела, и уже тогда уничтожить.
– И ещё! У тебя смелая дочь! Очень смелая. – Корнеев немного помолчал, а затем продолжил: – Пока чудовище пыталось тебя укусить, девчонка колотила его по спине кулаками, в то время как другие визжали от ужаса.
Военный похлопал Виктора по плечу и направился осматривать посты.
– Я знаю! – сказал мужчина ему вслед, крепче прижал к себе дочь и чуть тише обратился к ней: – Я думаю, ещё пару минут – и ты бы сама его разорвала в клочья.
Отец с дочерью рассмеялись. Виктору не хотелось идти спать, отчасти оттого, что вновь придётся расположиться в замкнутом пространстве с потенциальными монстрами, а отчасти оттого, что хотел просто побыть с дочерью наедине.
На улице было прохладно. Они сидели на сложенном одеяле на краю траншеи, внутри которой оживлённо беседовали военные.
Прямо перед ними тянулась стена из нескольких десятков орудий и артиллерийских установок, они своим огнём остановили продвижение непобедимых танков и продолжали грозно смотреть вперёд. Сзади, метрах в двадцати, выстроились квадратом четыре бронетранспортёра. В них теперь постоянно несли дежурство несколько солдат. За бронетранспортёрами вторую линию обороны создавали самоходные пушки. На крышах броневиков установили по мощному прожектору. Их свет, идущий в четырёх направлениях, обеспечивал отличную видимость.
В меньшей степени вызывали беспокойство тыл и фланги – высокие бетонные стены с колючей проволокой – непростое препятствие, а вот передняя часть с уничтоженными воротами и стенами нуждалась в постоянном контроле.
Два дополнительных прожектора, размещённые по краям линии обороны, освещали въезд в часть. Вырванные из тьмы силуэты танков казались брошенными игрушками, которые какой-то мальчуган забыл поставить на свои места. Изрытая многочисленными воронками земля, боевая техника повсюду и множество лежащих тел – всё напоминало Виктору кадры из кинофильма о войне. Ещё несколько дней назад он и вообразить не мог, что станет не только очевидцем, но и участником событий, обрушившихся на него как снежная лавина и в один момент разделивших всю его жизнь на «до» и «после».
Он попытался представить, что же чувствует человек, которого застигла врасплох война. Наверное, то же, что и он сам. У тебя всё прекрасно: есть семья и кров, ты живёшь, планируешь своё будущее, радуешься успехам детей, огорчаешься каким-то неурядицам на работе… и вдруг… и вдруг всё это исчезает. Исчезает так быстро, что тебе кажется, будто это сон, а не реальность, и случилось это не с тобой. И лишь спустя некоторое время приходит острое, болезненное осознание всего происходящего, все твои радости и горести теперь оказываются такими несущественными и мелкими. А ещё больнее оттого, что ты никак не можешь повлиять на ход событий. Ты один ничего не можешь сделать, даже защитить своих близких и родных, самых родных… не в силах. Ты НИЧЕГО не можешь изменить!
Звук выстрела заставил Виктора пригнуться. Дочь успела крепко уснуть у него на коленях, и на этот раз не шевельнулась. Он аккуратно убрал прядь волос с лица девочки и едва заметно улыбнулся.
Виктор поднял голову и посмотрел вдаль, в промежуток между двумя орудиями: там один из лежавших встал, оглядываясь по сторонам. Снайпер заметил это и тут же ликвидировал мутанта.
Раздался едва слышный смех солдат, и всё вновь стихло.
Ночь поглотила Брест, и с её приходом воцарилась непривычная тишина. Не было слышно ни криков монстров, ни выстрелов, ни звука машин, ни мигалок «скорых» или «пожарных», ни криков молодёжи – ничего. Электричество по всему городу было отключено, и лишь всполохи нескольких пожаров не давали тьме полностью завладеть городом.
Жизнь в городе остановилась, Ночь и Тишина накинули на него невидимые сети, захватив в плен и превратив в призрака.
Время от времени звучали одиночные снайперские выстрелы, но Виктор не реагировал на шум. Ни один мускул на его лице не дрогнул – выстрелы становились нормой. Он любовался личиком дочери, которая осталась его последней надеждой в этом потерянном мире.
И вдруг ночную тишину разорвал крик, от которого у Виктора побежали мурашки по телу. Крик. Такой человеческий и такой живой.
– Не стреляйте! Прошу! – кричал мужчина взволнованным голосом. – Мы увидели свет и решили идти на него! Молю вас, помогите! Нас тут пятеро!
Анна заворочалась во сне. Виктор аккуратно переложил её голову на одеяло и привстал.
– Не стреляйте! Прошу! Помогите!
– Стойте, где стоите! – закричали солдаты. – Не двигаться!
Виктор всматривался вдаль. Из-за одного из взорванных танков вышло несколько человек с поднятыми руками. Отсюда их было сложно разглядеть – слишком далеко, да и свет прожекторов превращал людей в одинаковые чёрные силуэты.
Раздался выстрел, и люди попадали на землю. У очередного «проснувшегося» исчезла голова, и он свалился на землю, не издав не единого звука.
– Нет! Прошу вас! Нет! – кричали наперебой перепуганные люди.
Виктор развернулся к бронетранспортёрам, где на крышах стояло пятеро снайперов, целясь в приближающихся.
– Не стреляйте! Они ведь… – Виктор попытался найти какое-то особенное слово – «беженцы», «уцелевшие», «пленные», и прокричал отчётливо: – Они выжившие!
В окопе, возле орудий, расположилось около десятка автоматчиков, среди них был и Корнеев.
Он вылез из окопа и сделал несколько шагов по направлению к людям.
– Вставайте! Мы не в вас стреляли! Кто вы? Как вам удалось спастись?
Он развернулся к Виктору и жестом руки подозвал к себе. Мужчина, рванув было вперёд, остановился, бросив тревожный взгляд на спящую дочь.
– Эй! – негромко крикнул он солдату в окопе. – Пригляди за ней!
Военный ничего не ответил и лишь кивнул в ответ. Виктор быстро оббежал первую линию обороны и оказался рядом с сержантом.
