Но есть проблема. В лагере только одно существо владеет соответственными умениями. И способно изготовить лук из подручных средств. Хотя бы самый примитивный.
Я поднял голову вверх. Интересно, высоко ли эльфы могут стрелять…
— Бори! — обратился я гному и по совместительстве главному-конструктору «Зеленых Анаконд». — Сможем забраться на скалу? Ступеньки, подъемник? Что-нибудь?
— Ступеньки нет, хозяин, — задумался гном. — А вот подъемник за день-два сделаем. На камень только забраться. Но тут невысоко, уступы есть.
— Ничего себе невысоко, — присвистнул я.
Кусок скалы был непреодолим со всех сторон. Поэтому отстреливаться будем сверху. А заниматься перестрелкой с эльфами на одной плоскости — гиблое дело. Даже за стеной.
Но самая большая причина, почему именно луки — дети. Целых сорок девять. Их с топором воевать не пошлешь. А с верхотуры пострелять можно или камушком замахнуться. Надеюсь, там есть место, где разместить роту малолетних распиздяев..
— Бори, — посмотрел я на гнома. — Сначала стены. Потом подъемник. Кая, Улук-Урай у нас с вами другая эм-м… судьба.
— Какая? — оживилась орчиха, что ее поставили в один ряд с первым шаманом.
— Пойдемте уговаривать нашего эльфийского друга.
И работа закипела. Так же, как и мысли в голове. О количестве стрел и их производстве; высоте, с которой можно выстрелить, не теряя убойной силы; материалах изготовления; смысле жизни…
«Мы нихера не успеем. До того, как мы отстроимся, нас всех перебьют» — ныл во мне пессимист.
«Но что-то же надо делать» — констатировал реалист.
«Да все будет зашибись!» — не унывал оптимист.
Глава 19. Пикси и соломинка
Месяц. Послезавтра полноблездие. То есть близнецы становятся полными. Полнолуние, короче. Вместо недели, нам понадобился месяц на то, чтобы поселение стало похоже на очень маленькую недостроенную не то деревню, не то полевой лагерь. Орочьи устои переплетались с человеческими навыками. И это было видно повсюду. Но такого этот мир еще не видел.
Частокол из толстых бревен воздвигли через неделю, а подъемник только на пятый день. И то благодаря силе орков — без них бы понадобились мулы или лошади для перевозки. Словно кучка гастарбайтеров в свой первый рабочий день в чужой стране, орки пытались стараться. Работать и выживать самостоятельно. Им было тяжело, но я видел азарт в их глазах. Азарт перемен.
Гномы стали нашими ценнейшими кадрами. Без них мы не смогли бы построить даже общинный дом, так как не хватало нужных материалов и инструментов. Но юркие карлики знали множество «лайфхаков» строительства. Орки называли эту постройку «Домом Вождя» и желали ее улучшить, но гномы лишь в недоумении пожимали плечами. Жили все в основном на улице, но ночами случались холода. А в дождь нужно где-то прятаться. Так что строение было незаменимым.
И все-таки мы жили. И развивались.
Мы бы погибли, если бы контрабандисты нас сдали. Или ни оркам, ни эльфам нет никакого дела до маленького лагеря на краю диких земель. Они были поглощены потрошением друг друга. Тысячи орков разбежались во все стороны, разрывая некогда сильный клан «костиебущих». Мелкие группировки и банды пытались скрыться от эльфийских преследователей и охотников. Нужно ли говорить, что это у них получалось очень плохо? Несколько раз к нам забредали случайные и одичавшие зеленые. Они были быстро и безболезненно устранены, отказавшись признавать новое мышление и нового бога. Нет, не меня или «Макоронного Бога». Нет. Отныне мы поклоняемся…
Богине Сознатике.
Вера в Сознатику — это верующе-атеистический взгляд, срущий на устои, традиции, цвет кожи, размер пениса или длину ушей. Для нее главное общество, в котором все счастливы, потому что каждому его члену нравится жить, а не жить ради убийства, денег, служения, секса. Главное развиваться и улыбаться. Желательно искренне. Ебучая демократия, короче. Только с царем — мной. Состоящая из хиппи и Рок-н-Ролла. Да похер. Можно даже русский рэп под грибочки.
Мы стали охотиться и рыбачить, но давалось это очень сложно. Люди-крестьяне сделали нам сети и копья, но в неумелых руках они постоянно ломались, заставляя бывших рабов багроветь от злости.
Теперь наше поселение представляло собой: общинный дом, амбар, «столовая», подъемник на скалу с расчищенной площадкой. Орки требовали построить «Логово», а люди скромно настаивали, что нужны «Фермы». Я лишь разводил руками. Может им еще стрипклуб возвести?
Еще у нас был рыбацкий причал, если это можно так назвать. Причаливать было некому, но сети растягивать стало удобнее. Жаль, что волокнистая сеть эта была ненадежной, быстро размокала, и хватало ее лишь на пару дней. Львиная доля орочьих детей ломала толстые пальцы, тренируясь плести новые партии. Но зато рыбы было навалом — еле тащили.
Оленина была редким гостем, ибо охотиться умел только эльф. После долгого разговора с ним через шаманову магию, мы заключили не очень приятную для меня сделку.
Как сейчас помню его слова:
«Моя Алайрая и Катарсия» — послал мне Боб слова в голову. — «В совете воинов я вписан в книгу слабости»
«Чего-о?» — негодовал я новым словам. — «Какой совет? Какая книга?»
«Я слаб. Попал к оркам. Значит я в книге» — спокойно цедил мысли эльф. — «Семья Эльдариана предана терзанию своим народом. Моя семья»
Он требовал привести его семью. Тогда вера в мою власть станет безграничной. Так он сказал. В общем, я согласился. Не особо веря в то, что смогу ему помочь.
Эльдарион, он же Элик, смастерил себе лук из гибкого дерева и с тетивой из конского волоса (да-да, Кентавряша поделилась). Делать луки оркам мы его так и не уговорили. Даже угроза «шоколадным глазом» его не проняла.
— Сначала семья, — вслух передал мне мысли эльфа Улук-Урай. — Вот цена моего предательства своего народа.
Вот ведь козлина. Пришлось спросить Ашу. Она же тоже у нас лукарь. Но, как я и думал, пони совсем не ремесленный мастер.
Теперь о хорошем. Я научился увеличивать свой Шаакле. Он же сосуд душ. Оказалось это очень утомительно и долго. Нужно только…
Постоянные переселения в кого-то и полное опустошение своих резервов. Как качалка. Чем больше занимаешься, тем быстрее увеличивается кувшин. Но переселяться нужно только в носителя бОльшего, чем у меня, кувшина. Иначе не «прокачаться». Если я останусь в Орде, то закончится все тем, что я навечно останусь орком с кувшином-горошинкой.
Самый большой «Сосуд Души» был у Элика. Именно с ним мы проводили вечера в огороженном углу общинного дома. Дошло до того, что нас стали считать грязными пидорками, несмотря на все мои переубеждения. Эльф сначала возмущался нашим интрижкам, но потом стал привыкать. И ему даже стало нравиться, о да. Еще бы. В орке он мог говорить. Хоть и делал это редко. Типичный темный Леголас, лишенный права быть свободным на целых два года. Но самым большим аргументом для него стало другое. Шанс спасти его семью зависит от размера моего Шаакле.
Ощущения в эльфе были совершенно другие. Лёгкость, скорость, неимоверная гибкость и эластичность. Я мог сделать сальтуху назад, вперед, вправо и влево. Это казалось так же естественно, как ходить. Да, поднять я мог разве что тапочек орка, но это все окупалось феноменальными способностями. Зрение в несколько раз лучше, чем у орка и бонусом — ночное видение. Слух мог уловить короеда в дереве за десяток метров. Выносливость хромала — Элик еще не восстановил все свои силы. Как орк, марш на несколько суток, он не выдержит. Мана в эльфийском кувшине была послушной, легко циркулировала по всему телу. Жаль, что быстро сжигалась и даже поэкспериментировать особо не получалось — так кувшин не увеличивался. Время пребывания в эльфе возросло с получаса до трех. Еще немного и наши Шаакле скоро сравняются по размеру, и я смогу… поменять «респаун». Только захочу ли я такое тело — другой вопрос. Но проблема в том, что у Эльдариона, по меркам эльфов, очень маленький Шаакле. Вероятно, более подходящую кандидатуру я так и не смогу найти.
