Мастер Ву Ци повёл немного травмированным плечом, поднимая клинок. Всё-таки тот огромный негр был неимоверно силён, раз сумел достать китайца, всего лишь вскользь коснувшись того пальцами. Решительно сократив дистанцию, Ву Ци атаковал дважды. Звука ударов я не услышал, хотя был уверен, что меч достиг цели. Этот поединок был ярким, но очень коротким. Давление силы, до сих пор накрывающее поляну, резко сконцентрировалась вокруг Черепа и очередной выпад Ву Ци замедлился, словно он попал в очень густое желе. Можно было подумать, что это сродни технике «кошачьих лапок», которую я демонстрировал в Мадриде, но это не так. Это что-то совершенно другое и пугающее одновременно. Ву Ци просто оказался заключён в поток силы, сдавливающий его и мешающий двигаться. Резко шагнув вперёд, Череп нанёс сильный удар ногой, попав китайцу в живот, отбрасывая на десяток метров. Не слишком зрелищно, но силы в этот удар было вложено немало.
Броситься вперёд и добить Ву Ци у Черепа не получилось, так как в этот самый момент перед ним возник я, нанося короткий и жалящий удар кулаком в грудь. Ни хлопков, ни взрывов, ни других спецэффектов. Со стороны это выглядело так, словно я просто стукнул его, при этом не так уж и сильно, но Череп попятился, затем быстро отступил на несколько шагов и принялся тереть место удара. Под комбинезоном наверняка уже проступал синяк в форме моего кулака. По себе знаю, что это очень болезненно. И будь на его месте любой другой мастер, не обладающий таким пугающим доспехом духа, я бы раздробил тому грудную клетку.
Выпрямившись, я принял стойку из старого китайского стиля карате, которое в шутку мне показывал Фа Чжэн. Немного неудобная и несуразная. Я в детстве всегда смеялся, когда он мне показывал эти стойки и движения. Чем-то они напоминали стили из старых китайских боевиков. В правом кулаке у меня был зажат стержень, подаренный императором Цао, и если бы не он, вряд ли бы мне удалось пробить защиту Черепа. Этот накаченный мастер бесспорно сильнее меня, поэтому нужно его немного запутать. Если правильно подгадаю момент, то, возможно, смогу травмировать его и он просто сбежит, так как Давыдов хоть и выбыл из боя, но всё ещё мог применять способности кинетика. Вдвоём с ним мы Черепа обязательно размотаем, насколько бы силён он ни был.
Разжав левый кулак, я коротким жестом ладони поманил противника. Одно понятно, драться он не умеет, но очень любит. А ведь если бы он занимался, к примеру, боксом и самбо, то был бы гораздо сильнее и опаснее в рукопашной схватке. Но он слишком надеялся на крепость брони и скорость, пренебрегая боевыми искусствами. Поэтому сейчас на его скуле красовался крошечный синяк от удара Трофима Михайловича, а на шее короткий порез от меча. И это плохо, что прямой удар меча не смог пробить доспех духа. Мне бы Ву Ци голову снял, без вопросов.
«Что же ты за монстр такой? — недовольно подумал я, следя за ним. Череп же не спешил в атаку, явно сбитый с толку. — Больно тебе? Ну так я добавлю сейчас».
Нет, хитрости в нём было немного, так как он решил поступить со мной так же, как с мастером Ву Ци. Обрушил давление силы и бросился вперёд, рассчитывая отвлечь меня ударом кулака в голову, чтобы хорошенько пнуть в живот. Старый как мир обманный приём. Я немного подался в сторону, уходя от замаха в голову, а затем просто подхватил ногу, чтобы нанести удар. У боевого стержня есть навершие в виде железного шипа, который я и воткнул ему прямо в бедро.
Череп взревел как раненый зверь, резко охромев, отпрыгнул на пару шагов, чтобы посмотреть на рану, штанина вокруг которой начала немного пропитываться кровь. Кровью же начали наливаться и его глаза, что мне очень не понравилось. Заорав что-то на эстонском языке, он бросился на меня, обрушивая град ударов. Я пятился, пытаясь разорваться дистанцию и уйти с линии атаки, но наседал он так яростно, что это было непросто. Секунд за тридцать он неслабо отбил мне предплечья и пару раз очень больно достал в плечо. Мне удалось всего пару раз ужалить его в бок, и то, только правой. Хуже всего, что он сразу понял, что я могу пробить его защиту только при помощи стержня и стал наседать ещё активней. Я не сразу сообразил, что он пытается сделать, но в какой-то момент он схватил меня за запястье правой руки, открывшись. Да, я хорошенько приложил его кулаком левой в челюсть, но без видимого результата. Он же, пользуясь преимуществом в физической силе, второй рукой сначала обхватил меня за шею, потом сместил ладонь, ухватив за горло. И его ничуть не смущало, что я ещё несколько раз крепко приложить его левой и в голову, и по рёбрам.
— Поймал тебя, — хищно и злобно улыбнулся он, со всей силы сдавливая ладонь.
Я бы ответил ему тем же, если бы мог говорить. В глазах потемнело немного, но я тоже ухватил его за горло левой рукой. Как раз успел влить достаточно сил в доспех духа. Череп ещё сильнее оскалился, как бы предлагая помериться силой, кто кого быстрее задушит. В этот момент я создал крошечную брешь в доспехе духа, в ладони. Специально старался, чтобы прореха была как можно меньше. Сила хлынула в образовавшуюся брешь яростным потоком, что не удержать. И чувство такое, словно мне пальцы сначала в кипяток опустили, а потом отрезали, чтобы не болели. Зато я увидел позади Черепа тёмно-красный фонтан и хватка на моей шее резко ослабла.
Череп рухнул как подкошенный, едва не утянув следом. Ладонью я смог обхватить только половину его шеи, поэтому и вырвавшаяся под давлением сила отпилила только эту часть, вместе с позвоночником. Рана выглядела жутко, так, словно ему голову отняли тупой пилой, а потом просто приложили обратно. Потерев горло, я жадно хватал воздух, приходя в себя. Затем наклонился, чтобы стянуть с его пальца перстень. Получилось не с первого раза, так как левая рука онемела и пальцы не слушались, да и правая, в которой был зажат боевой стержень, чувствовала себя не лучше. На запястье остался синяк в форме пальцев. Такой же синяк у меня должен быть и на шее. Не знаю, будет ли он виден под слоем силиконовой кожи. Ладонью Череп немного сорвал самые нижние части грима и, надеюсь, что высокий воротник кофты скроет этот недостаток.
Забрав перстень в форме черепа, я поднялся и поспешил к мастеру Ву Ци. Он сидел на краю площадки, медленно приходя в себя. При этом выглядел он бледным, но на мой обеспокоенный взгляд ответил жестом ладони, как бы говоря, что ничего серьёзного не случилось. В пару жестов я попытался объяснить, что пойду дальше, а ему следует вернуться в лагерь. Он меня понял, подумал несколько секунд, затем кивнул. Я вспомнил жест, которым он изображал нож, повторил, ткнув пальцем в него. Удастся мне добыть этот артефакт, отдам.
Следом я прошёл к мастеру Давыдову, достав на ходу прибор для голоса. Горло до сих пор болело, поэтому не был уверен, что получить хоть что-то сказать.
— Против мастера, изучающего укрепление тела, Вы выбрали неверную тактику, — сказал я на английском. Голос даже сквозь прибор получился не слишком разборчивым. — Дальше Вам лучше не идти. Меня вы не победите в таком состоянии. Пожалуйста, присмотрите за мастером Ву Ци, он серьёзно пострадал и надо бы доставить его в больницу.
Я продемонстрировал Трофиму Михайловичу перстень.
— Этот мастер из древней языческой секты, и он пришёл за маской. Уверен, что следом за ним придут ещё такие же монстры. Не стоит рисковать жизнью ради опасного артефакта.
— Действительно, не стоит, — голос Давыдова оказался неожиданно низким. Он очень осторожно держал правую руку, прижимая её к телу и зафиксировав какой-то техникой. — В таком случае мне остаётся только пожелать Вам удачи, мистер Дымов.
Кивнув ему, я направился к чернокожему представителю Колизея, довольному, словно в лотерею выиграл. Он едва не приплясывал от нетерпения, ожидая, пока я подойду. Надо отдать ему должное, покосившуюся башню он сумел сохранить в целости, хотя кроме Давыдова никто масштабными и разрушительными техниками не разбрасывался. А та тяжесть, что демонстрировал Череп, работала только на людей.
