— Скидывай маску, запасные взяла! — Алёена с тревогой высматривает на мне последствия схватки.
— Ален, не поверишь, не зацепили ни разу! — послушно запускаю руку под пластик, избавляюсь от пластиковой «спасительницы». Уже на земле различаю, сколько брызг принял на себя щиток. Как Алёну благодарить за предусмотрительность?
— Ну-ка, повернись, сзади посмотрю! — девушку нельзя ослушаться, сейчас для нее не спаситель, а пациент.
— Спасибо за заботу.
— Это потом, у тебя еще и верхняя одежда забрызгана. Халат пока снимай, и постарайся не тереться о нас.
— Ну, ты, прямо, как маньяка отшиваешь!
— Алиса, спускайся, что ты там возишься?
Оглядываюсь, вижу, Алиса неловко цепляется за верёвку, перевалившись через подоконник, пытается ногами нащупать узел. Шлепанцы падают, глухо ударяясь об асфальт. Спускается уже босой, но некогда смотреть, снова развернулся в сторону возможной опасности. Справится сама, моя помощь в том, чтобы стоять с оружием впереди, если что, прикрыть девчонок.
— Всё, готова, — запыхавшись, говорит Алиса. Смотрю на них, эта девчонка снова в пляжной обувке, понимаю, из-за чего задержалась. У неё через плечо перекинута матерчатая сумка с барахлом, разглядел надпись «Конгресс «Стоматология СПб-2007». Видимо, нашли в кабинете раньше и решили взять с собой. Алёна тоже молодец, подобрала «пику», которой уложил первого зомби, даже почистила рога об землю. Готова прикрыть спину.
— Ты как? — Алёна еще раз смотрит в глаза. Видимо, на лице что-то проявляется, не зря такое внимание.
— Нормально.
— Я не про руки-ноги, как ты сам-то?
— Знаешь, вообще никак, сам удивляюсь, словно дрова рубил. Буквально. Вымотался, правда, чуток отдохну и дальше надо.
— Ну и хорошо, думала, сломаешься, тяжелое это дело. Сверху даже смотреть страшно, издали на живых похожи.
— Мне проще, вблизи они ни разу не люди.
— Это верно. Ну что, одевай новую маску и рванем? — сама тоже в такой защите, не бросать же, целая коробка оставалась.
И мы «рванули», прямо «Аллюр два креста». Если честно, едва передвигал ноги, и спуск на рукаве, и недавнее «сражение» здорово убавили силы. Хотя про лом не шутил, на службе баловались. Парни научили, от нечего делать, ломиком махать и багром пожарным. Вот знать раньше, научился бы заодно и огнетушителем драться. Только шучу, как такое в голову могло прийти? Правда, уметь ломиком махать еще ни одному мужику не помешало. Умение не заменяет силу, но помогает временами. В армии подзакалился, но до Геракла не дотягивал. Но, с подсказки старших парней и помня некоторые законы физики, научился крутить лом вокруг туловища, из руки в руку, через спину перекидывать, как карандашик. Во взводе даже удивлялись, «на ФИЗО не блещет, а в этой дурости дедам не уступает». Эх, армия, армия, только вспоминать осталось… Вот бы, тот возраст, да то оружие, да тех ребят сюда. Такое мелькало в мыслях, пока шли вдоль стены кухни, приближаясь к углу.
— Стойте, девчонки, давайте угол по дуге обойдем.
— Это как?
— А вот вдоль пандуса. Не дай Бог, за углом какая тварь ждёт, отреагировать не успеем.
Конечно, велик соблазн зайти на кухню, пахло оттуда для наших голодных организмов заманчиво. Но эту мысль сразу отогнал. Во-первых, неизвестно, кто внутри может оказаться. Окна маленькие и высоко расположены, не разглядишь, есть там кто или пусто. В незнакомом помещении нарваться на мертвяка, хуже не придумаешь. И про саму пищу, сегодня какое число, вечер десятого? Всё началось утром девятого, а девчонки говорят, с утра весь персонал в панике. Что в таком состоянии из еды успели приготовить, ничего! Разве что остались хлеб, масло, да полуфабрикаты. Не стоит овчинка выделки.
Поглядываю влево, за пандус, постепенно понижается и больше нас не прикрывает. За ним еще скверик у забора, дальше будка охранника, из уголка и блестящего профиля. Ворота с двойными створками, еще и шлагбаум. Дальше под углом вправо уходит школьный забор, отделяющий само громадное здание школы. За больничной оградой, вдоль улицы Терешковой, растянулись зомби. Видимо, расстояние для их рецепторов велико, нас пока не чувствуют. Мы ведь тоже не кричим, руками не машем, об асфальт железками не стучим. Охрана местная исполнительной оказалась, ворота, закрыты, не пролезут нежити! Только и нам сквозь запертые ворота не проскочить…
План Алёны забрать машину на пандусе и уехать отсюда с треском провалился. Самое главное, ворота на выезде из больницы заперты, шлагбаум перед воротами опущен. Вряд ли в будке нас ждут ключи, а если и так, стоящие рядом мертвецы не дадут ни малейшего шанса. Поэтому только покосился на кремовый УАЗ с красным крестом.
— Девочки, выезд перекрыт. Машину не будем смотреть, опасно. Из дверей приемного покоя жди кого угодно, и в кабине может оказаться мертвяк, даже обездвиженный, цапнет разик и всё, приехали. Забыли про УАЗик, пошли смотреть, что там за углом.
Ещё раз обернувшись на машину, сказал то, что обдумывал еще на верху:
— Теперь внимание, послушайте, что скажу. Когда придется бежать от мертвяков, если что-то потеряете, не останавливайтесь, не поднимайте, даже кота. В конце концов, сам доберется, если что, не маленький. Если кто споткнется и ногу повредит, остальные утащить не смогут, поверьте.
Осторожно выглядываю за угол кухни, на задний двор. Сзади чувствую дыхание Алёны. Слава Богу, никого опять, ни живых, ни мертвых. Заборы, заборы, заборы, слева и впереди. Вспоминаю, как брат сказал про школу, что рядом с будкой охранника. Ее только восстанавливают после пожара, не было бы счастья… Представил, чтобы творилось, если в тот день школа наполнилась учениками… Почему-то от ужаса при мысли о сотнях детей, превращенных в нежитей, не скрутило. А вот отсутствие этих потенциальных зомби очень даже порадовало. Что со мной, так быстро зачерствел душой?
Но мысли о душе и нравственных страданиях надо гнать подальше. Сказать себе — дальше, справа от школы, за строительным забором разрушенная церковь, и все. Там что-то строится, забор из профиля не слишком большая преграда для нас, а для мертвяков? Опять же, что там за ним? Надеюсь, на этой стройке живых не осталось и рабочие сбежали с самого начала беды.
Прижимаемся к стене кухни из красного кирпича, минуем большую оржавленную железную дверь с двумя створками. Может это уже и не кухня, а гараж или какая-то хозпостройка, но нам без разницы, что это. Пока добирались до края "подсобки", опасался, что за углом могут оказаться мертвяки. Те самые, с обратной стороны больницы, куда спускался поначалу. Но там никого, ни живых, ни мертвых, только снова забор, на этот раз фигурный, из прутка. Ни за ним, ни справа, в нешироком проходе к гаражному блоку, никого нет.
Соседнее здание, что напротив "подсобки", выгорело, от него несло ни с чем не сравнимым запахом пожарища. За забором так и стоит машина с надписью «Водоканал», двери распахнуты, мотор, само собой, не работает. Людей тоже не видно, не знаю, радоваться этому или наоборот. Забор высокий и частый, с меня ростом, вот такой от мертвяков надежно прикроет. Сверху прутья венчали острия, как у копий, такими бы мертвяков успокаивать! Только как оторвать, прутья на сварке…
Обе створки и калитка заперты на висячие замки. На крайний случай, можно попробовать сбить ледорубом, но все оказалось еще проще. Ворота мне по плечо, в отличие от забора, верх створок гладкий, прутья решетки соединены грубо вырубленными фигурами. Призванные украсить эту конструкцию, ромбики и «птички», приварены в виде орнамента. Эти «птички» своими крыльями напоминали ступеньки, что как раз оказалось на руку. Или на ногу? Так что мы, без особого труда, перебрались через ворота, девушки слегка помогли друг другу. Мне пришлось перебираться последним, чтобы грязь с одежды после зомбячих мозгов не попала на них.
Спрыгнув и осмотревшись, Алёна воскликнула: «Ничего себе! Неужели кто-то из обращенных на прощание такое нарисовал?» Оказавшись на другой стороне, подошел и тоже чуть не свистнул. На частично осыпавшейся штукатурке заборного столба кто-то нацарапал утрированную пасть волка-зомби, под ним слова «Game over» и улыбающуюся девчушку с косичками.
