твои дружки – разрушили мое королевство! Лишили мой народ надежды на спасение! – Аими перешла на крик. – ВЫ! РАЗРУШИЛИ! ВСЁ! А сейчас Я уничтожила то, что тебе было дорого!
– Вы проводили опыты над Алексеем, – деревянным голосом произнес Власов, медленно поднимаясь. – Три месяца держали меня в плену, ежедневно подвергая пыткам. Ты похитила мою дочь, и угрожала жизням родных моей жены, заставляя ее работать на себя. И, несмотря на всё это, Алиса предлагала найти выход, который мог бы стать для тебя спасением! Но ты САМА отказалась. ТЫ – не захотела искать спасения. Чего тебе показалось мало, тварь?!
Королева, не ответив, замолчала.
Механически переставляя ноги и придерживаясь за стену, чтобы не упасть, полковник покинул свое временное укрытие. Наугад выбрав направление, не спеша побрел по коридору. Чувствуя, как каждая клеточка его тела наливается злостью, мускулы деревенеют, стучит в висках кровь, он был готов разорвать любого, кто нечаянно попадется ему на пути. По-прежнему не разбирая дороги, Евгений ощутил вдруг четкую уверенность в том, что движется правильным курсом. О горечи потери полковник старался не думать, запечатав эту мысль глубоко внутри себя. Вначале он должен добраться до Аими. Разорвать, выдрать из груди ее сердце, уничтожить эту гниду раз и навсегда, чтобы больше она никому не смогла навредить. А потом взорвать здесь всё к чертовой матери, вместе с самим собой. Не имеет смысла оставаться в живых, если жить больше не для кого.
Повернув за угол, полковник нос к носу столкнулся с двумя вооруженными охранниками, мгновенно взявшими его на прицел.
– Не с места, землянин! Встань на колени, руки за голову! – рыкнул один из них, тыча в грудь Власова стволом автомата.
– Так «не двигаться» или «на колени»? – невинно переспросил Евгений, не торопясь выполнять приказание.
Тот, что находился дальше от Власова, обошел его со спины и вдруг с силой врезал носком ботинка по голени, принуждая пленника подчиниться. Сжав зубы в попытке сдержать стон, полковник рухнул на пол как подкошенный. Медленно заложив левую руку на затылок, и виновато улыбнувшись, с грустью констатировал:
– Простите, ребятки, с правой ничего поделать не могу.
Окинув раненого скептическим взглядом, стоявший перед ним охранник потянулся за наручниками, чтобы сковать заключенного, но в ту же секунду болтающиеся под потолком редкие тусклые лампочки погасли, мгновенно погрузив холодный коридор во тьму. Власов плашмя бросился на пол, успев почувствовать, как рядом с его лицом просвистела вырвавшаяся из автомата пуля, обжигая щеку, и обеими ногами двинул наугад, сшибая с ног слившуюся с темнотой фигуру. Потерявший равновесие охранник приземлился в полуметре от полковника, выронив в падении оружие. Евгений, услышав справа от себя звук удара металла об пол, вслепую рванулся в сторону, раскинув руки и хватая автомат. Наугад выпустив очередь в пустоту, чтобы не дать возможности второму охраннику первым открыть огонь, Власов перекувыркнулся через голову и, врезавшись спиной в стену, замер. Задержав дыхание, он весь обратился в слух. Оказавшись в полной темноте, дезориентированные сорианцы нападать не торопились. Затаившись, все трое выжидали, у кого первого сдадут нервы. Сердце Евгения колотилось так сильно, что казалось, его стук можно услышать за милю. Медленно выпустив через нос начавший разрывать легкие воздух, Власов беззвучно растянулся на полу и, держа автомат левой рукой, завел палец на спусковой крючок. Время замерло. Закрыв глаза, полковник заставил себя полностью расслабиться, одно за другим отсекая все мешающие ему ощущения. Прочь от себя всё лишнее. Холод. Голод. Жажду. Нужду. Боль. Слабость. Головокружение. Тошноту. Жар. Озноб… Всё исчезло, растворившись во мгле… Пять… Четыре… Три… Теперь он мог почувствовать места расположения противников. Он точно знал, где они. Первый сзади, на 13 часов. Второй справа, на 17:30. Есть всего единственная попытка до перемещения… Два… Один… Огонь!
Оглушительные выстрелы разорвали пространство. Сорианцы даже не успели ничего понять. Звук от падения двух мертвых тел гулким эхом отозвался в голове полковника. Надеюсь, эти были последними, – подвел мрачный итог Евгений, с шумом выдыхая воздух, и с едва сдерживаемым стоном тяжело поднялся на ноги. Все вытесненные им ранее эмоции и ощущения резким толчком вернулись вновь.
Двигаясь на ощупь вдоль стены, он шел скорее на автоматизме, уже не в силах выбирать направление и ориентироваться во времени. Тяжелым грузом давил на шею подвешенный на жёсткий ремень автомат, левая рука полковника крепко обхватывала рукоятку, словно пытаясь найти в ней защиту. Ладонь правой скользила по холодной шершавой стене, чтобы хоть как-то не сбиться с курса в кромешной тьме. Периодически волнами накатывал страх, Власову казалось, что он похоронен заживо, и никогда уже не выберется из этих бесконечных коридоров. Правда всегда оставалась возможность застрелиться, это немного его успокаивало. Но все же вначале надо было попытаться найти выход, и единственное, что пока удерживало полковника от самоубийства – это желание прежде добраться до Аими.
Неожиданно его пальцы провалились в пустоту. Зашарив вокруг руками, Евгений ощупал своды узкого проема, уходящего куда-то вглубь. По высоте он едва ли доходил полковнику до плеч. Эх, как бы сейчас не помешал фонарик, или хотя бы спички! Но сигареты вместе с зажигалкой забрали охранники, когда он потерял сознание на крыше. Придется действовать наугад. Если эта брешь в стене куда-то ведет, необходимо ее проверить. Перекинув автомат за спину, Власов глубоко вдохнул и, согнувшись практически пополам, полез внутрь.
Идти в таком положении было неудобно и тяжело. Согнутая шея и колени дрожали от напряжения, потолок то уходил немного вверх, давая возможность полковнику чуть распрямиться, то опускался вновь, заставляя его пригибаться всё ниже и ниже к земле. Не успевая приспособиться к постоянно изменяющейся высоте, Евгений пару раз ощутимо приложился спиной. Хорошо еще, что голова пока цела. Внутреннее чутье подсказывало, что с момента начала этого длинного подземного путешествия прошло где-то около сорока-пятидесяти минут, и все это время он двигался только вперед. Ни повороты, ни развилки на дороге не встречались. Выставив руку перед собой, чтобы случайно не влететь головой в какую-нибудь неожиданно возникшую на пути преграду, Власов чуть было не пропустил врезанную в стену лестницу, и прошел бы мимо, если бы случайно не задел ее плечом.
Оцарапавшись об острый покореженный металл, Евгений замер на месте как вкопанный, и стал внимательно ощупывать чудом обнаруженную находку. Вбитые в стену железные скобы, явно служащие ступенями, располагались одна над другой, уходя в вертикальный небольшой проем в потолке. Присев пониже, и вплотную прижавшись к лестнице, Евгений смог осторожно распрямиться. Какое же это наслаждение, размять, наконец, затекшую одеревеневшую шею! Высоко вверху
