нормой убивать невинных людей? Сначала делаешь, а потом думаешь? Ах да! — наëмник театрально ударил себя ладонью по лбу. — Я же забыл, что ты не можешь думать. Тебе просто нечем. Может, пора уже прогнать из себя ту маленькую девочку, живущую бесплодными фантазиями? И пора всë же жить в реальном мире?
Амелия вскинула руку, но вперёд выбежала Карлин.
— Постой! Я тебе не позволю этого сделать, — она взглянула прямо в глаза подруге. — Если ты решила позволить себе построить такую теорию про нашего общего друга. То значит, и я могу построить кое-какую теорию про тебя. Если кто и является ренегатом среди нас, так это ты. Ведь ты пытаешься нас всех рассорить. А это был бы прекрасный план со стороны Узгулуна.
— Карлин, ты ведь меня знаешь. Алу не просто так пришла ко мне.
— Нас тогда накачали усыпляющим газом, вызывающим галлюцинации. И ты, скорее всего, приняла их за вещее видение, — продолжила защищать Конрада девушка.
— А мне так не кажется. Уйди с дороги, Карлин. На кону стоятжизни всех.
— Хочешь убить его? Хорошо. Тогда и меня тоже придëтся, — Карлин твëрдо стояла на своём.
— И меня, — Грегори вынул меч из ножен.
— Какой накал чувств. В воздухе витает смерть. Друг против друга. Хоть картину пиши! — воскликнул в экстазе поэт.
— Замолчи, Иорик, — вяло выдала бледная Тара.
— На самом деле… — продолжил было Бэбкок.
— Я же сказала. Сейчас не до твоих философских фразочек, — уже озлобившись, огрызнулась ведьма.
— А я всë-таки выскажусь, — возмутился поэт, но на всякий случай отошёл от неё подальше. — Друзья, слушайте. Я не знаю, что у вас точно здесь происходит. Но судя по всему, нас ждёт что-то опасное. И никто из вас не доверяет друг другу. Если это так, то придëтся всë же продолжить путь всем вместе. Только в самом конце можно вычислить предателя и убить. А все ваши доводы сейчас никому не сделают лучше. Как говорится, врага лучше держать рядом.
— Отлично! — развёл руки Грегори. — Теперь этот чудик всë знает. Его надо убить.
— Никто никого убивать не будет! Вообще-то Иорик сказал умную мысль. Нам надо держаться вместе. Это логично. Вся правда вскроется в конце. Нет смысла сейчас рассекать гнойник. Он ещё слишком глубоко. Так можно лишь навредить. Давайте дадим ситуации дозреть. Тогда уже можно будет с лëгким сердцем прикончить предателя. Может вообще оказаться, что его среди нас нет, — улыбнулась Тара и обняла Бэбкока.
— Не думал, что скажу это, но писака оказался умнее всех нас вместе взятых, — Грегори убрал меч в ножны.
Амелия бросила грозный взгляд на Конрада и развернулась. Пора было выдвигаться в путь. Она была рада, что друзья смогли её убедить в том, чтобы сейчас не убивать наёмника. Ведьма сама не хотела верить в его виновность. Но она всем своим нутром ощущала в нëм присутствие чего-то зловещего. И проснулось это в нëм совсем недавно. Остаётся лишь надеяться на то, что он не будет становиться сильнее одновременно со своим повелителем.
Пять коней и один осëл скакали по унылым степям. Лица у всадников были угрюмы.
С Амелией никто не разговаривал. Девушка сама старалась держаться на расстоянии от всех. Но она не испытывала злобы и обиды. Девушка знала, что поступила бы точно также, как подруги, будь она на их месте.
У каждого из нас есть свои роли, которые придётся довести до конца. И только по завершении представления будет ясно, кто и где напортачил.
Они проезжали мимо небольшого озерца, подпитываемого подземными водами.
— Давайте остановимся совсем ненадолго, — простонала Тара. — Я уже зад от седла не чувствую. Заодно лошадей напоим. И я в туалет ещё хочу.
— Хорошо. Только совсем быстро, — Конрад притормозил.
Амелия подъехала к нему. Лицо её осунулось от терзающих мыслей.
— Не думаю, что тебе стоит командовать здесь, — холодным голосом заявила она.
— Серьëзно? Опять эти пререкания слушать! У меня скоро голова отвалится от ваших споров! — Грегори начал яро чертыхаться, спускаясь с коня.
— Никакой ссоры нет, — устало ответил Конрад. — Просто Амелия думает, что я командую. Но я могу вообще молчать. И да, Амелия, можешь, пожалуйста, не приближаться ко мне? А то, когда ты так близко, я начинаю задыхаться от твоих затхлых размышлений.
— Не переживай. Я отойду. Но только когда выяснится, что ты служишь Узгулуну, вот тогда я к тебе приближусь, чтобы собственными руками снять с тебя кожу.
Тара отправилась в лес. Иорик догнал её.
— Какого чëрта ты за мной потащился? Я вообще-то по своим делам сюда иду. Если ты тоже хочешь, то давай-ка подальше от меня, — помотала головой волшебница. — Кстати, займись по дороге полезным делом. Видишь вот эти кустарники крушины? Возьми мешок и насобирай.
— А зачем?
— Она обладает целебным свойством. С помощью её отвара можно останавливать кровотечения.
— А разве с помощью магии нельзя?
— Можно. Но только любое колдовство, будь то боевое или лекарское. Оно отнимает силы у своего носителя. И к тому же, чем больше средств, тем лучше. Ведьма может быть одна, а раненых может быть слишком много.
— Понял. Хорошо, я соберу. Только я шёл к тебе, чтобы спросить кое-что.
— Иорик, давай быстрее только, а то я сейчас обделаюсь, — Тара скрестила ноги вместе.
— Как ты думаешь, насколько всë плохо? Я про Конрада и Амелию. Не знаю, как себя вести с ними сейчас. Страшно оставаться с кем-то из них наедине.
— Ну ты и дурак, Бэбкок, — закатила глаза Тара. — Неужели ты думаешь, что кто-то из них предатель? Я готова доверить свою жизнь каждому из них.
— Я понимаю твой ответ. Но если отпустить тот факт, что они оба твои друзья?
Тара перевела взгляд вниз, уставившись на свои кожаные грязные сапоги.
— В таком случае картина может оказаться ещё хуже, чем кажется.
— В каком смысле? — поэт едва смог сглотнуть слюну.
— В самом обычном. Что, если Амелия и Конрад оба служат повелителю хаоса? А перед нами они специально разыграли ссору, чтобы и нас тоже со временем поссорить.
— Но ведь мы с вами все на стороне Конрада. Какой в этом толк?
— Это временно. Неизвестно, как всё может пойти дальше. Появятся новые обстоятельства. Или откроются фальшивые тайны, которые нам постараются выдать за чистую монету. Здесь много вариантов. А если даже и не появятся, то мы будем остерегаться Амелии, а Конрад ударит нас с тыла. Но ты ведь понимаешь, что это всего лишь глупые рассуждения? Потому что такого просто не может быть.
— Но почему нет? Ты всё
