учиться, и постигать Истину жизни Абсолюта. Вам всем это понятно?… — дети молча кивнули, — Сынок, подойди ко мне.
От слова «Сынок», все юнцы глянули на Мариат растерянным взглядом.
Баркот встал, и подошёл к матери, всё так же сжимая у груди серый учебник.
— Давай, представься, — положила она ладони на плечи мальчика, что бы подбодрить его.
Баркот глубоко вдохнул, и выдохнул. Он поднял лицо, показав доброту в глазах, и улыбка до ушей.
— Меня зовут — Баркот! И я… я не умею читать… не умею писать… и мне не по себе от этого места… — Мариат и дети сощурили глаза, не понимая, к чему ведет этот Тёмный, — Но я буду стараться! Я буду учиться! И я надеюсь… вы поможете мне в этом. Я стану тем, кто спасет Тёмных и Абсолютов. Я сильно постараюсь всем вам помочь!
Его глаза невинны, а слова чисты и правдивы. То, что сказал Баркот… он верит в это всем сердцем. Он хочет отплатить Мариат за доброту, и за то, что она сделала его своим ребёнком.
Наблюдая за мальчиком… я всё больше не могу поверить в то, во что он превратился.
— Да что с тобой произошло, Баркот?.. ты ведь был другим, — не отпускал я из взгляда юного Тёмного, что сияет от радости и решимости воплотить свои слова в реальность.
Солнечный «Сад Озорка» вмиг исчез. Урок закончен. Наступила пора двигаться дальше.
Я оказался в чёрном каменном туннеле, куда никогда не упадёт свет звёзд. Я вновь увидел бедных Абсолютов, что волей судьбы стали носителями Греха их Отца. Кожа их сливается с местностью вокруг, а глаза теряют золотой оттенок, покрываясь красной плёнкой новых очей.
— Госпожа… вы точно уверенны?
— Да, покиньте нас. Со мной всё будет хорошо.
Средь мрака и отчаяния, прорвался белый луч света. Эти зловещие катакомбы словно ожили, и тьма стала осязаемой, отползая назад и расчищая местность вокруг.
То был свет Мариат, что исходит из её поднятой ладони. Рядом с ней напуганный Баркот, что вцепился в её тунику мертвой хваткой. За спиной родичей стальная дверь, что призвана не выпускать узников, кто обречён на вечные стезания судьбы.
— Что мы тут делаем?… — дрогнул голос мальчика.
Мариат опустилась на одно колено, и рукой, что не источает свет, погладила белоснежные волосы Баркота. Она улыбнулась так, что страх мальчика вмиг испарился. Он ей доверяет всем сердцем.
— Ты ведь можешь контролировать свою способность возвращать разум Безумцам?…
— Да… — кивнул мальчик.
— Повторишь это с Абсолютами, кого охватил похожий недуг?
— Похожий недуг?… — остолбенел я от осознания.
Я думал, что Абсолюты просто обращаются в Тёмных… но нет, они теряют рассудок. Вот в чём главная опасность. Вот что имелось виду, когда говорили, что Истинная Тьма пожрёт весь свет…
Во тьме показались угасающие золотые огоньки, и яркие алые огоньки. Безликие тени молчат. Возможно если кто–то из них: хихикнул, или заговорил, или даже рыкнул… обстановка бы не казалось такой жуткой. Но нет, они просто молчат, уставившись на гостей мертвым взглядом.
Никто из Безумцев не подходил. Они бояться света, и пытаются уйти от него как можно дальше, как и тьма подземного каменного грота.
— Кто из вас ещё не утерял разум⁈ Кто ещё способен мыслить, подойдите. Этот мальчик излечит вас!
В тени показались мелькающие алые глаза. Они приближались слишком близко, шаг становился всё громче, как и жуткий вопль преисподней.
Линию света пересекла женщина, полностью покрытая чёрной кожей. У неё практически выпали все зубы, ногти стали когтями, а взгляд мог напугать разум любого взрослого человека. Она хотела напасть. Вонзить свои последние зубы в плоть глупцов, что вошли в чертоги безумия.
Из ладони Мариат вышел разряд света, создав некий энергетический импульс, что разошёлся по всей пещере. Обезображенную женщину откинуло назад, отчего она упала на спину и начала визжать как демоном, ворочаясь во все стороны. Её кожа испускала дым, словно её облили кислотой. В секундной вспышке света показались и другие Безумцы. Прикрыв лица огромными когтистыми лапами, они отступали назад.
Не опуская руку со светом, Мариат упала коленом на глотку женщины, плотно прибив её к земле. Из–за белой ауры, бедняжка завизжала, брыкалась и царапала ногу и бок Мариат.
— Баркот! Излечи её!!! Ну же!!!
Мальчик застыл на месте. Его чёрное лицо, что сливалось с тьмой темницы, показало неконтролируемый ужас. Он онемел. Не может сделать и шага. Увиденное поразило его до глубины души… но он же сталкивался с Безумцами, находился с ними лицом к лицу. Значит, дело в другом.
— Они… их не спасти, — покачал мальчик головой, сжав края белой туники, — Их не спасти!… — он прикрыл ладонями уши, а из глаз покатились серые слёзы, — Они кричат!.. Я не могу их освободить! Слишком поздно!…
Мариат отпустила женщину, и с пинка отправила её тело во тьму к собратьям. На белоснежной коже девушки несколько царапин, но не глубоких.
— Что это значит⁈… Ты их слышишь, но спасти не можешь? Ты же излечивал Безумцев.
— То другое… — покачал он головой, — Я излечивал лишь тех, кто молил об этом. Кто всем сердцем тянулся к свету, мечтая о свободе… но здесь другое. Они злые… в них столько злобы, столько ненависти к Свету, что их не спасти. Они канули во тьму, и их крики отражают радость. Они наслаждаться тем, кем стали… это какое–то безумие…
Я, как и Мариат, уставился на блики глаз во тьме темницы. Заражённые рады тому, кем стали… они освободились от лживой оболочки.
— Они говорят одно и то же, каждый раз!… Одно и то же!!! — сжал уши Баркот.
— Что они говорят, — села Мариат на колени и убрала ладони Баркота от ушей, — Скажи мне…
Мальчик с ужасом посмотрел на свою мать, и сказал:
— Они говорят… твоё имя!…
— Моё… имя?… — дрогнул голос Мариат, а её лицо покрылось холодным потом.
— Говорят… что ты виновата… говорят… что из–за тебя он ушёл… ты… ты виновна во всём… Мариат… Мариат… Мариат… Мариат… Мариат… Мариат… Мариат… Мариат… — словно заворожённый повторял Баркот за безумцами.
Девушка прикрыла мальчику рот, что бы он замолчал. Её пробрал ужас. Она учащённо задышала. Белоснежные крылья дрожат. Она что–то поняла, но не скажет этого. Её золотые глаза пульсируют от шока.
— Мама? — убрал мальчик ладонь со своих губ.
— Послушай меня внимательно, сынок, — пришла в себя Мариат и усилила свой свет из ладони, что бы тот отпугнул здешних обитателей, — Ты увидел воочию, что твориться с нашим народом. Мы должны это остановить! Не дать этому разрастись. Ты поможешь мне?… Отдашь все свои силы, ради мира во всём мире?… Возможно, сейчас ты ничего не можешь сделать из–за своего возраста, ты ещё слаб… но я помогу тебе стать сильнее! — она положила ладони на лицо Баркота и улыбнулась, — Давай же спасём всех. Как мать и сын. Ты, и я…
Как же мерзко смотреть на то, как Мариат пользуется невинностью Баркота. Этот мальчик готов сделать ради неё абсолютно всё.
Баркот обнял мать за шею, и радостным голосом сказал:
— Я приложу все силы, что бы исполнить твою мечту, Мама!!!
Время замерло. Два обнимающих родича больше не двигаются. Видимо, это конец. Правда, я рассчитывал увидеть побольше.
Повертел головой по сторонам, так и не увидев светящеюся подругу.
— Эй⁈ Это всё? Ты где?
Во тьме темницы, там, где не достаёт свет… двигаются алые глаза. Все остальные блики, как и тени, застыли.
— Источник?… — насторожился, и сжал кулаки.
— Хуже… твоя Смерть!
И в туже секунду из тьмы вышел Единый, с гордо поднятой головой. Его костяные отростки, что прорезали корону вокруг головы, светятся красными огнями, как и глаза. Потрескавшееся лицо источало холодное спокойствие… но в его голосе читалась ярость и ненависть.
Я застыл на месте. Это призрак⁈ Ведение⁈ Он не может быть реальным!!!
Взгляд Всеотца упал на свою маленькую копию и Мариат, что замерли в обнимку. В мыслях Единого промелькнули вспоминания. Тёмный застыл на месте, окунувшись в своё прошлое, что, наверное, он хотел позабыть как страшный сон.
Единый подошёл к Мариат, и положил чёрную ладонь на её белоснежные волосы. Меня охватил шок, когда я увидел на его лице добрую улыбку, что я видел на лице юного Баркота.
— Как же это было давно, мама… ты всё так же прекрасна, как и в тот день, когда я впервые тебя встретил.
И вновь показалось отрешённость и холодное безумие, присущее монстру, что готов изничтожить любую
